– А сортиры для чего придуманы, падаль?!
– Простите, сэр. Но наш туалет был занят… даже очередь была… а мне так приспичило, что не мог больше ждать…
– Ладно, – сменил гнев на милость сержант. – Убирайся к себе…
– Спасибо, сэр, спасибо…
Крис побежал в указанном направлении, локтем поддерживая чуть было не выпавший во время разговора «кабан». «Надо будет от него избавиться», – подумал он.
Бежать в здание он не собирался, но в проходе появилась чья-то не менее серьезная, озабоченная рожа, обладатель коей призывно замахал рукой, и этот жест явно был адресован Крису.
– Ты кто? – спросил он.
– Крис, сэр… – скосив взгляд, Форкс прочитал нагрудную планку на робе. – Крис Дирмунд.
– Я имею в виду профессию…
– Пил… э-э… механик-инструментальщик, сэр… – ответил Форкс в принципе чистую правду. Все пилоты должны были знать матчасть самолета назубок, и потому обладали несколькими дополнительными специальностями.
– Да? Ну ладно, подойдет. Пошли со мной…
– Куда, сэр? – опешил Форкс. У него, по правде говоря, были совершенно другие планы.
– Поможешь мне. У нас рабочих рук не хватает. После прошлой бомбежки в моей группе пятерых придавило… Ты ведь новенький? А то я тебя раньше не видел.
– Да, сэр, новенький…
– Ну вот и отлично… Пойдем.
Следующие несколько часов Крис помогал главному механику, который его так ловко припахал.
Как уж так получилось, что Форкс застрял на добывающем комплексе на целую неделю, он не знал. Так сложилось, что скоро он стал своим в бригаде ремонтников. Черкес – так звали главного механика – сказал, что добился его перевода к себе. Крис после этих слов боялся, что за ним придет охрана с минуты на минуту, и уведет к ребятам из местного СБ, но такого не произошло. Он недоумевал, какой же должен царить бардак в администрации, чтобы просто «проглотить» лишнего человека.
«Или такой человек существует реально… – вдруг подумал Крис. – И его в ведомостях действительно перевели в бригаду Черкеса».
Последняя мысль несколько развеселила Форкса. Как бы то ни было, Крис продолжал работать механиком.
– Пошли за мной, парень, – сказал Черкес.
Сердце после подобных размышлений куда-то ухнуло, но все оказалось безобидно. Черкес привел его в комнату, где висело несколько герметичных комбинезонов грязно-оранжевого цвета, с мощными масками-респираторами, и стал надевать один из них, велев Крису сделать то же самое.
– Зачем?
– У шахтеров проходческая машина сломалась… надо починить.
– А без этой сбруи нельзя?
– Ты что?! Сдохнешь в пять минут. Там же радиация, только костюмы и спасают.
– Понятно…
Форкс кивнул и начал облачаться в тяжелый комбинезон. Через пять минут плечи стали ныть, как после простуды. А ведь еще предстояло работать.
Лифт, дернувшись, быстро спускался вниз. Можно было визуально рассмотреть геологические слои почвы. Вот земля, песок, глина, камни… Вдруг показались какие-то здоровенные кости и часть черепа с пустой глазницей и острыми зубами.
– Что это было?! – вскричал Крис и чуть было не поднял руку, чтобы показать, но видение исчезло, а бригадир резко ударил по дернувшейся руке.
– Не махай граблями… зацепишься и вывалишься из корзины к чертовой матери. А что касается этого… просто окаменелости… Какой-то доисторический ящер.
– Наверное, дорого стоит?
– Может быть. Но его цена ничтожна по сравнению с тем песком, что ты сейчас увидишь…
Корзина лифта остановилась.
– Прошу на выход…
Форкс вышел. Их уже ждал электрокар, и, как только они уселись, водитель резко взял с места, покатив по рукотворной пещере. Через пять минут они были на месте.
– Ну показывайте, что тут у вас сломалось… – сказал Черкес, подходя к проходческой машине.
Машину можно было сравнить с червем, который жрал грунт, на выходе выдавая песок, ссыпаемый в вагонетки.
– Вот, парень, – сказал Черкес, увидев, что Крис пристально смотрит на слегка светящийся результат работы проходческой машины. – Это и есть то, из-за чего там, наверху, ведется жестокая война. Ну, чего там у вас?…
Но объяснить что-либо бригадиру не успели. Взвыла сирена и замигали красные лампочки над головами. Они пульсировали, как дорожка на аэродроме, показывая путь из галереи.
– Опять двадцать пять… – раздраженно сказал один из рабочих.
– Не опять, а снова… – поправил его другой работяга. Похоже, это у них было нечто вроде традиционной шутки.
– Что случилось? – спросил Форкс.
– Налет, парень, – ответил Черкес. – Давай быстро к лифту, а то влепят металлисты ракету в трансформатор, и подохнем здесь, под пятью километрами грунта…
– От чего?
– От нехватки воздуха, парень. Вентилятор с лифтом сдохнет, и пиши пропало.
Рабочие уже зашли в лифт и ждали только ремонтников. Когда те загрузились, корзина лифта поехала наверх.
65
Выбрались они вовремя. Раздались первые взрывы, а над головой навстречу противнику пронеслось несколько звеньев «циклопов» в тигровой раскраске. Стартовали первые зенитные ракеты, через несколько секунд скрывшись за горизонтом. Спешили к своим местам солдаты. Раскручивались роторные пушки, их расчеты готовились ловить в прицелы вражеские самолеты, чтобы угостить длинной очередью снарядов.
– Ну, чего уставился?!
– А?
– Давай в бункер!
И Форкс побежал вслед за Черкесом в бетонное строение для персонала. Бункер был выкрашен в ярко-оранжевый цвет, мог выдержать попадание легкой бомбы или ракеты. Кроме того, он считался неприкосновенным, то есть стрелять по нему запрещалось, но на войне случалось всякое… То система постановки электронных помех «Арена-3000» добросовестно отводила ракету от защищаемого ею объекта, и она врезалась в бетонное укрытие, то у пилота сносило крышу, и он сбрасывал бомбы на что ни попадя. И бункер мог в любой момент стать братской могилой для более чем сотни ни в чем не повинных рабочих и служащих.
Когда началась бомбежка, Форкс на своей шкуре прочувствовал все ее прелести. Одно дело самому прорваться к цели через зенитный заслон и сбросить пару тупорылых посланцев. И совсем другое дело сидеть и ждать смерти, содрогаясь от каждого разрыва, особенно если от него вздрагивает даже пол в бункере. От гула, разрывов и стрельбы, доносившихся снаружи, хотелось выскочить и убежать, куда глаза глядят. Крис даже пожалел о том, что они выбрались из шахты на поверхность.
Очередной взрыв раздался так близко, что заложило уши.
