– Ты как?!
– Ухватился!
– Тогда держись!
От рывка истребителя Крис чуть не сорвался, но судорожно сжавшиеся пальцы не дали этому произойти.
– Куда мы?!
– На корабль. Ему удалось вырваться после взрыва и теперь он уходит. Думаю, мы сможем его нагнать.
Они действительно успели его нагнать. Крису едва хватило воздуха. Кроме того, он, скрючившись, старался, чтобы на него не капнул окислитель, брызгавший из пробитого корпуса «СУХО-200». Иначе скафандр проело бы в считанные секунды.
Но вот и «Джанга», издырявленная, но на ходу, притормозившая, чтобы подобрать своих последних двух пилотов.
Погоня по неизвестным причинам отстала.
«Потому что смысла нас добивать уже никакого нет», – понял Форкс.
93
Паника, – вот что увидел директор КЕК Александр Генриксен в глазах президента и его министров. Одна лишь паника, и ничего, кроме паники. Трясущиеся руки, нервно перебирающие искомканные носовые платки, раскрасневшиеся или, наоборот, мертвенно бледные лица, расстегнутые пиджаки и ослабленные узлы галстуков. Немногим лучше выглядели силовые министры. В общем, никто из этих людей сейчас не напоминал самих себя, какими они выглядели в телевизионных репортажах: сильные, умные, уверенные, знающие, что делать. Сейчас они лишь тупо пялились друг на друга, не зная, что сказать и что сделать. Кого-то из министров, – кажется, это был министр культуры, – уже хватил удар, и бедолагу унесли на носилках.
Впрочем, директор КЕК их отлично понимал, ему самому было немного не по себе, и он провел в замешательстве минут десять, пока пришел в себя: ведь новости были весьма и весьма удручающими. Целая эскадра шердманов обосновалась под самым носом. А сколько их еще? А главное – где?
– Скажите же хоть что-нибудь, – выдавил из себя президент Федерации Мэл Хичкок. – Что нам делать?… Может быть, это трагическая ошибка? Кто-то что-то напутал?…
– Я тоже очень хотел бы думать, что это так, но нет, это не ошибка, есть как прямые, так и косвенные доказательства… Эскадра шердманского флота действительно стоит в системе Гренадер. Я уже распорядился отправить разведчиков в самые захолустные системы, и думаю, что они вернутся с не слишком обнадеживающими вестями.
– И что же нам делать? – еще более жалобно произнес президент.
– Защищаться.
– Но их наверняка больше!
– Скорее всего, – согласился Генриксен. – Ведь свое вторжение они готовили не один год и все тщательно продумали.
– Вы говорите страшные вещи, Александр… Чего они хотят? Может быть, удастся договориться?! – с робкой надеждой поинтересовался Хичкок.
– Они не выходят на связь, сколько бы мы ни пытались с ними связаться. Ну а что касается того, чего они хотят, то тут не надо быть провидцем… они хотят топливо. Много топлива, а мы лишь помеха, которую они решили устранить, поэтому я думаю, что никаких переговоров не будет, и договориться нам не удастся. Они уверены в своей силе, зачем им о чем-то говорить? Аналитики считают, что мы будем иметь дело с Флотом Вторжения, насчитывающим более тысячи боевых кораблей. Когда они вступят в первые бои, прибудет столько же: это не считая транспортов с наземными войсками, которые должны будут зачистить планеты, уничтожив человеческое население.
– Какой кошмар… Мы погибли! – воскликнул президент, обхватив голову руками.
Министры испуганно отпрянули от президента, как от чумного, распылившего своим чихом смертоносные бациллы.
– Может быть, хотя бы попытаемся, господин президент? – укоризненно спросил Александр Генриксен. – Ведь мы обнаружили их в самом начале активной фазы. Немного времени у нас еще есть.
– Но что мы можем сделать? Наш Флот едва-едва сможет сравняться по численности с этим так называемым Флотом Вторжения! Это если не учитывать, что их корабли больше и мощнее!
– Как бы велики и мощны они ни были, воевать без боеприпасов затруднительно… Ведь шердманам придется их доставлять черт-те откуда.
– Как вы намерены лишить шердманов боеприпасов и снабжения? Ведь если наш Флот будет гоняться за транспортом, то шердманы и с тем, что имеют даже без регулярного снабжения, нас просто размажут!
– Не размажут, сэр… ведь есть еще наемники.
– Наемники?
– Именно, сэр. Их армия, если собрать всех вместе, превысит официальный Флот в два, а то и в три раза. Правда, их корабли хлипковаты, но не стоит недооценивать закаленных в многолетних жестоких и многочисленных схватках этих солдат удачи. Поверьте, сэр, это грозная сила.
– У вас есть какой-то план? – снова спросил президент с надеждой в голосе.
– Плана нет, а точнее, он весьма приблизителен, – признался директор КЕК. – Я даже предпринял кое-какие шаги, но они ничтожны, нужны подписанные вами указы…
– Все что угодно!
– Придется сделать многое, сэр, и меры эти не прибавят вам популярности…
– Говорите! – с жаром воскликнул президент. – Мы все сделаем!
Министры с готовностью часто-часто закивали головами.
– Хорошо… Нужно объявить военное положение, национализировать все производства и транспорт. Все корабли, какие только можно перестроить под военные нужды, собрать резервистов, ну и, конечно, собрать наемников. И это только самое общее, лишь сотая часть… детали уточнятся уже в рабочих группах. В общем, нам нужно собрать все свои силы в кулак.
– И мы победим?
– Мы обязаны это сделать, сэр…
94
Сводный флот наемников, усиленный кораблем Флота старкрейсером «Перун-Воитель», готовился дать бой шердманскому флоту на границе одной из обжитых людьми систем. Подобные группировки стояли и у других систем, где предполагалось появление врага. Остальные корабли Флота куда-то пропали, но группировкой командовал сам адмирал Цвейкер, что вселяло хоть какую-то надежду.
«Джангу» починили в рекордные сроки и загрузили новенькими «циклонами», которые должны были остаться у Форкса после боя (если, конечно, что-то останется). Из родных самолетов тогда, кроме «СУХО-200» Дженнифер, вернулось всего два самолета: еще один «сухарь» и «циклоп» с погибшего авианесущего крейсера – все издырявленные, что твой дуршлаг.
За предстоящий бой в качестве оплаты Форкс должен был, кроме самолетов, получить титановый рудник. Остальные отряды также должны были получить достойную оплату национализированными правительством спорными рудниками. Размер оплаты определялся размерами отряда. Все указывало на то, что после битвы никаких торговых войн правительство больше не потерпит, и все будут кормиться с того, что имеют, если сумеют. Хотя насчет скоротечности предстоящей войны у всех оставались большие сомнения. Но все старались держать это мнение при себе.
