Поначалу все шло вполне хорошо, шаттлы преодолели половину пути до «Нергала», как их стали нагонять пущенные вдогонку «ковейхи» и более жирные точки – аналоги ракетоносцев землян. Относительно того, кто является их целью, сомневаться не приходилось.
– Прикройте шаттлы! – закричал Винсент.
Самолеты уже и сами стали разворачиваться, чтобы встретить противника и не дать обидеть «пираньи». Завязалась жестокая схватка. Потрепанные в постоянных атакующих вылетах машины сопротивлялись изо всех сил, гибли одна за другой, захватывая с собой в мир иной врагов, но соотношение начало складываться не в пользу людей. Особенно после того как шердманские ракетоносцы выпустили тучу ракет, которые сожгли сразу десяток «СУМИГов».
В образовавшуюся брешь вломились две тройки «ковейхов» и два ракетоносца. Эти машины стали быстро догонять беглецов.
– Закройте их, закройте!
Пилоты сопровождающих самолетов делали, что могли, показывая настоящие чудеса пилотажа, но несмотря на это первая «пиранья» разлетелась яркими обломками. Вслед за ней полыхнул огнем второй абордажный шаттл. В ответ на это был подбит один из шердманских ракетоносцев.
Зная, что на оставшемся шаттле какой-то сверхважный груз, пилот одного из «СУМИГов», видя, даже скорее чувствуя, что оставшийся ракетоносец готовится дать по нему залп, проломился сквозь зенитный огонь и, теряя элементы брони и плоскостей, пошел на лобовое сближение с противником.
– Всем – прикройте меня! – закричал в эфир пилот истребителя.
– Ты что задумал, «Чиж»!
– Сейчас увидишь, «Галет»…
Огненная вспышка двух машин и их боекомплекта была грандиозна, а когда она исчезла, все тяжело вздохнули, увидев, что погибший ракетоносец все же успел сделать один залп.
Одна за другой ракеты подрывались на электромагнитных и тепловых ловушках и имитаторах, испускаемых шаттлом. Их отводили лучи подавителей, тем не менее оставшиеся подходили к «пиранье» все ближе и ближе. Пилот пытался выполнить противоракетные маневры, но получалось плохо – шаттл не очень хорошо приспособлен для настолько экстремального пилотирования.
Ракет осталось не больше десятка, и они продолжали реагировать на ловушки, но вот, сблизившись на критическое расстояние, посланцы смерти начали подрываться, плюясь шрапнелью поражающих элементов.
– Прощай и лови подарок, «восьмой»… – вдруг отчетливо прозвучало в эфире.
«Пиранья» дернулась, «чихнув» засоренным и разрушенным шрапнелью двигателем после очередного взрыва одной из ракет, и оставшиеся две ракеты, обойдя имитаторы, ударили в сопла.
– Только не это… – прошептал Винсент.
Но «это» произошло – «пиранья», как и два предыдущих абордажных шаттла, потонула во вспышке взрыва. Лишь маленькая блестящая точка продолжила движение к «Нергалу», все, что осталось от «пираньи» и отряда «флибустьеров».
– Сэр, работает маяк капсулы, – осторожно приблизившись, произнес полковник Гранд. – Сэр…
Но, видя, что адмирал плохо реагирует, сам отдал распоряжение на отлов капсулы.
– Уходим… – коротко сказал Винсент, когда ему доложили, что капсулу с чипом подобрали. – Нам тут больше нечего делать…
– Есть, сэр.
Корабли, по-прежнему ведя огонь, стали расходиться с противником и вскоре, оставив позади себя густой шлейф поляризованного газа, встали на марш. Артиллерийский бастион, не выпустивший за все время битвы ни одного снаряда, попытался реабилитироваться, изрыгая из себя целую тучу болванок из электромагнитных пушек.
Ему удалось добить лишь один линкор, вдруг потерявший ход. А остальные, выскочив из системы, включали прыжковые генераторы и исчезали в красноватых вспышках.
20
– Сэр… сэр…
Играла какая-то громкая музыка, но даже она не могла разбудить адмирала. Но ему кричали прямо в ухо, и Силаев с большим трудом все же поднял голову от стола и с еще большим трудом сфокусировал взгляд на каком-то пятне, которое после минуты разглядывания приобрело очертания чьего-то смутно знакомого лица.
– Это опять ты? – пьяно спросил адмирал, сделав попытку дотянуться до рядом стоящего человека, но рука, не проделав и полпути, бессильно упала вниз. – Присаживайся… выпьем.
– Да, сэр, это опять я… – признался лейтенант военной полиции. – Но присесть не могу, более того, у меня как раз обратная задача.
– Сэр, а где второй? Прошлый раз их два было, – с опаской произнес сержант за спиной лейтенанта, оглядываясь по сторонам, в любой момент ожидая подхода сумасшедшего «флибустьера», который в прошлый раз их чуть не поубивал. Опасаясь, что на этот раз он доведет дело до конца.
– А нету второго… – произнес Винсент, с трудом подавляя икоту. – Погиб он… Вот… как раз поминаю…
Адмирал показал на ряд пустых бутылок на своем столе, которые официант почему-то не уносил, ставя новую.
– Сочувствуем, сэр…
– Ну и чего вы приперлись, собственно говоря? Я вроде бы не дебоширил… Или все же дебоширил? Ничего не помню…
– Сэр, у нас приказ доставить вас…
– А пошли они все на хрен… Может быть, я вообще подаю в отставку…
– Понимаю, сэр, но пока вы этого не сделали, вы все еще официально военнослужащий и подчиняетесь определенным законам… Законам военного времени, прошу заметить… Потому я вынужден буду применить силу, – терпеливо разъяснил лейтенант. Ему приходилось делать это слишком часто, чтобы каждый раз раздражаться и выходить из себя.
– Ладно… давай сюда свою бурду…
– Держите, сэр.
Адмирал, едва не выплескав половину содержимого стакана, слабой, дрожащей рукой опрокинул жидкость в себя.
– Пошла…
Процедура повторилась. Лейтенант передал протрезвевшего контр-адмирала на приемном пункте космодрома флотским, среди которых оказались помощники и заместители командующего Уэсли Снайпса, и уже те усадили его в шаттл представительского класса.
Челнок, взревев дюзами, направился на орбиту в ставку командующего. Почему тот не располагался на планете, Силаев мог лишь догадываться, и одно из предположений было в том роде, что так быстрее слинять, спасая свою драгоценную шкуру, если вдруг корабли Альянса покажутся на горизонте.
«А с другой стороны – какой смысл спасаться? – подумал трезвеющий адмирал. – Если потеряем Ласбардер, нам уже просто некуда бежать, ведь это будет самым настоящим концом, а стать кочевником вряд ли кто захочет…»
Силаев как-то ознакомился с закрытым отчетом-прогнозом, в котором говорилось, что в случае поражения человеческая раса станет расой кочевников. На уцелевших кораблях спасется не больше миллиона человек. Они будут уходить все дальше и дальше, останавливаясь на пустынных планетах, чтобы вырастить урожай, пополнить запасы воды и топлива, не имея никаких технологических и производственных мощностей, чтобы создать новое полноценное сообщество.
