– Именно. Они попытаются оторваться от нас в аномалии или даже спрятаться в ней, чтобы зализать свои раны. Они не успели сделать это в прошлый раз и прыгнуть домой, не имея за собой хвоста. Значит, мы не должны отпустить их.
– Очень логично, магистр, – вынужден был признать адмирал Шолр. – Но мне все это очень не нравится.
– Отступите? – с вызовом спросил старший магистр.
– Ни в коем случае, но все же призываю вас к осторожности. Вышлите разведчиков, пусть они проверят пути, чтобы нам не пришлось испытать все прелести гравитационных ям на своей шкуре. У нас есть информация об этой зоне, но весьма устаревшая, а вы знаете, что аномалии очень подвижны и непредсказуемы.
– Хорошо, так мы и сделаем. А теперь в аномалию?
– Да магистр, другого пути у нас нет. Мы должны покарать варваров хотя бы за то, что нам пришлось забраться так далеко, потратив столько драгоценного ресурса, когда он теперь так важен для нас.
61
Дальнейший полет на пиратском судне проходил относительно спокойно. Пиратов больше никто не преследовал, и они чувствовали себя вполне уверенно. Хауэру это казалось странным, все-таки они еще находились в зоне влияния Закона, и корабли Флота вполне могли их настичь.
«Не могли же они весь флот отправить на учения пугать пиратов, раз даже некому догнать этих самых пиратов?!» – думал генерал.
Кассель еще раз уединялась с Мурдоком, после чего Хауэр получил свободу передвижения по кораблю и неприкосновенность. Правда, он почти не пользовался этой привилегией, испытывая желание провалиться сквозь землю каждый раз при встрече с Шарлоттой.
– Да не переживайте вы так, генерал, – сказала она, видя мучения Хауэра, – ничего противоестественного для себя я не делала. Для меня переспать с ним все равно, что в туалет сходить.
– Все равно противно…
– Пустяки. Если вас это успокоит, он еще не самый худший из тех, с кем мне пришлось этим заниматься.
– Не надо об этом.
– Как хотите.
– Мне только интересно, стоят ли наши усилия того, что мы терпим?
– В каком смысле?
– Репортаж… когда мы убегали, я ничего не заметил при вас. Или нам снова придется все снимать с самого начала?
– При мне действительно ничего не было, но и переснимать ничего не нужно.
– Как так?
– Все очень просто, генерал. На всякий случай весь заснятый материал я отправила в своеобразную камеру хранения в Сети, даже в несколько камер… на случай, если некоторые из них найдут. Мне нужно будет только ввести нужный код, и я получу свои записи. Их-то мы и отправим в эфир.
– Понятно. Кстати, долго нам еще находиться в пути?
– Торопитесь?
– Да нет… просто надоели эти злобные морды. Так и косятся на меня, а с дисциплиной у них туговато, того и гляди порежут на сто двадцать кусочков, как гуся жареного, а потом скажут, что так и было…
– Понятно. Еще дня три-четыре, не больше.
– Еще меня интересует, как мне быть на самой станции?
– Боитесь, что узнают?
– Не без этого. Ведь…
Эндрю на последнем слове поперхнулся, но Кассель улыбнулась, догадавшись, что именно хотел сказать Хауэр.
– Да, каждого встречного я «уговаривать» не намерена. Но думаю, здесь все будет без проблем. Оденем вас в какой-нибудь замызганный комбинезон, испачкаем лицо, и никто не догадается. Ну, а Мурдок сможет придержать своих людей хотя бы на день, чтобы лишнего не болтали. Дня нам вполне достаточно.
– А что мы будем делать после эфира?
– Отправимся на ближайшую фермерскую планету и переждем там несколько недель. Я считаю, после эфира нас не будут трогать. Ведь для них наша смерть, даже от несчастного случая, будет означать подтверждение наших слов. Они даже станут оберегать нас от всяческих неприятностей.
– Мне бы вашу уверенность, мэм, – вздохнул генерал.
– Все будет отлично, вот увидите.
– А где находится эта станция, почему мы до сих пор ее не накрыли?
– В Аномальной зоне. Пираты контролируют всю эту нестабильную территорию.
– Что ж, это многое объясняет… но далеко не все, – сказал генерал.
Эндрю почувствовал, как изменилась тональность работы двигателя по вибрации пола. По ней он определил, что корабль именно притормаживает, а не набирает ход. Это произошло достаточно резко, изменение заметила даже Кассель.
– Что бы это значило? – спросила она саму себя.
– Может, мы уже на месте?
– Нет. Мурдок сам сегодня сказал мне, что мы будем в пути еще не меньше трех дней. Если, конечно, ничего не произойдет.
– Возможно, это «что-то» произошло?
– Все может быть…
– Посмотрим? – предложил Эндрю.
– Пойдем…
Стоило им выйти, как Шарлотта остановила какого-то щуплого юнгу, проходившего мимо, решив для начала расспросить его. Она заговорила с ним таким тоном, что парень «поплыл»:
– Скажи-ка, а из-за чего такой переполох, малыш?
– Какой переполох? – попытался отвертеться матрос, притворившись дурачком.
Но не тут-то было. Кассель подошла к нему так близко, колыхнув грудью, что молодой человек чуть не подавился слюной.
– Именно, переполох…
– Я ничего не знаю, – заблеял матрос, не в силах отвести взгляд от бюста журналистки и стараясь запомнить его во всех подробностях.
Оно и понятно, женщин на корабле было мало, и они уже были заняты начальством, так что таким паренькам ничего не светило до тех пор, пока они не сойдут на какой-нибудь планетке, где есть бордели. А тут такое богатство… только протяни руку и пощупай. Кажется, у парня отнялись не только руки, но и ноги стали подкашиваться.
Хауэру даже стало жаль этого паренька… столько эмоций, выплеснутых гормонов – и все впустую.
– Ну а все-таки?
– Да вроде как Гарпун на горизонте замаячил…
– Гарпун?
– Д-да…
Появившийся из-за поворота бывалый пират разрушил чары Шарлотты, и матрос, перехватив поудобнее сверток, который куда-то нес, сорвался с места и убежал по своим делам или в гальюн… сбрасывать напряжение после общения с этой дивой.
– Ты что, ничего не знаешь про Гарпуна? – удивился Хауэр.
– Ну не могу же я знать обо всем? Знакомое имя, так и вертится на языке, но вот в связи с чем… А ты его знаешь?
– Знаю. В каком-то смысле он виновен в том, что я решил срезать путь через закрытую область, из-за которой и началась вся эта заваруха. Сейчас я бы ему с удовольствием вышиб мозги, – мечтательно произнес Эндрю.
