– Проклятье! – ругнулся Глазастый и все обернулись на него, а потом посмотрели туда куда смотрел товарищ.
– Трещина в стене… это серьезно, – пробурчал гном. – Еще пара таких землетрясений и стена в этом месте обвалится.
– Будем надеяться маги не допустят этого, – кивнул Флокхарт. – А вот и они…
К протянувшейся от фундамента до самого верха трещине действительно спешило два мага: Брем Сайзмор и один из числа приданных городу из королевской Школы.
Друзья направились поздороваться с товарищем все время проводивший в обществе себе подобных магов вместе с ними в меру своих возможностей разгадывая злодейские планы шаманов и обезвреживая их контрмагией.
– Видно дела у вас не очень хорошо начались? – спросил Зуб.
– Не ахти, – подтвердил Маг. – Шаманы провели нас… но мы все же среагировали достаточно быстро, иначе сейчас здесь образовался настоящий пролом и через него уже проскакивали бы кочевники.
– Это радует…
– Кроме того нам все же удалось проредить их ряды…
– Ты это о молнии?
– Да… Мэтру Транссеру удалось убить двух шаманов, пусть не первостепенной важности, но это хоть что-то.
Тем временем объявили тревогу и солдаты полезли на стены занимать свои боевые места. Все ожидали что кочевники пойдут на штурм, но этого не случилось. Видимо смерть двух шаманов и неудача в разрушении стены все же несколько сбило их воинственный дух и они решили получше подготовиться к следующему сражению.
Маги осмотрев трещину шириной в ребро ладони и ушли.
Их противоборство с шаманами с переменным успехом продолжалось два дня. В небе блистали молнии, гремел гром. Иногда кочевники совершали ложные нападения, обстреливая город зажженными стрелами, но реальный штурм не начинали.
На третий день утром от стана отделился отряд в пять тысяч всадников и на рысях ушел на северо-запад.
– Пошли пограничные полки спешащие к нам на помощь громить, – сделал верное предположение Глазастый.
И действительно отряд кочевников вернулся к вечеру, немного поредев. До самого утра под стенами кричали раненые, взятые в плен солдаты. Кочевники всю ночь всячески издевались над ними, а утром тех, кто не умер от пыток, добили, оставив у стен, чтобы растерзанными телами могли «любоваться» защитники города.
– Сволочи, запугать нас хотят, – сплюнул Трилист.
Ополченцы действительно выглядели подавленными, представляя на местах истерзанных солдат себя. И с этим нужно было что-то делать, иначе боевой дух защитников мог совсем упасть, а это – поражение.
45
Мартин тут же отправился к генерал-герцогу. Герцог Полоттор выслушав последний доклад из которого явствовало что еще один акведук перестал работать, кивнул Мартину.
– Что у вас граф?
– Сэр, нужно что-то делать… люди не должны сидеть сложа руки, это подрывает их боевой дух. Они должны быть заняты…
– Я понимаю и полностью разделяю вашу точку зрения, но что мы можем сделать? Заставить их маршировать и распевать патриотические песни?
– Это конечно же излишне, – чуть сбавил темп Флокхарт. – Я говорю о том что пока маги борются с шаманами в тонком энергетическом мире, мы могли бы внести свою толику в борьбу.
– Например?
– Сделать вылазку…
– Даже не думайте об этом граф! – замахал руками Питецци Полотторо. – Нас тут же сомнут! Я лелеял надежду на подобный маневр, но только с одновременным ударом полка маркиза Валлоне… Но как вы уже поняли вчера его разбили.
– Да сэр… но может есть какой-то потайной выход из города и мы могли бы сделать ночную вылазку?! К примеру можно было бы направить лошадей кочевников на их стан. Было бы много жертв и покалеченных…
Мартин замолчал увидев как хмуро, даже подозрительно смотрит на него герцог.
«Думает, а не сбежать ли я решил из обреченного города», – понял он.
– Увы, – наконец выдавил из себя герцог, придав лицу нормальное выражение, – увы, но подобных ходов нет. Выйти из города можно только через ворота, а открывать я их не стану. Сами понимаете что кочевники могут воспользоваться подвернувшейся возможностью… не стоит их недооценивать.
– Поверьте сэр, я никогда не недооцениваю противника.
– Это очень похвально…
Герцог замолчал и Мартин услышал сразу несколько сигналов тревоги.
– Впрочем ваши устремления теперь излишни. Как видите, а точнее слышите, кочевники сами пошли в решительное наступление.
Мартин спросив разрешения идти и не дождавшись ответа вылетел из штаба и помчался к своим людям. Еще издали стало очевидно, что наступает действительно решающая схватка. Слышались многотысячный боевой клич кочевников, солдаты на стенах отчаянно жестикулировали и что-то кричали, призывая на стены боевых товарищей еще не занявших свои места.
В небесах как всегда при магических манипуляциях, знакомых Мартину еще по нападению гоблинов и орков, а также борьбы с ними, творилось страшное. Сгущавшиеся тучи искрили молниями, гремел гром, гудела и тряслась земля.
– Зажигай! – скомандовал лейтенант командовавший катапультами получив сигнал белым флажком со стены от смотрящего, означающий что первые шеренги атакующих вот-вот пересекут черту досягаемости.
Бойцы с факелами подожгли фитили на емкостях с маслом.
Новый сигнал уже красным флажком – атакующие в зоне поражения.
– Пли!!!
Сержанты одним ударом выбили деревянными колотушками упоры. И впервые за нынешнюю осаду катапульты произвели реальный боевой залп. Стукнули мачты о перекладины и в небо взлетели емкости с маслом, еще мгновение и они перемахнули через стену и упали в гущу атакующих.
– Заряжай!
Заряжающие засуетились, приводя катапульты в боевое положение и одновременно меняя угол обстрела. Но Мартин этого уже не видел, прикрываясь щитом от стрел, он взбирался на стену.
– О! Вот и ты командир! – обрадовался Горг, увидев Флокхарта. – А я уж начал переживать, куда ты запропастился!
– Да куда я здесь могу деться?! – улыбнулся в ответ Мартин.
Полетели первые крючья и солдаты сбрасывали их отдирая от стены мечами. Снова ударили залпом катапульты, и Флокхарт мог своими глазами наблюдать результат их работы. В гуще кочевников разбилось четыре емкости, масло мгновенно разлетелось во все стороны и тут же воспламенилось. От одного такого снаряда сгорало сразу от двадцати до сорока человек.
Больше таких огненных зарядов не было и катапульты в дальнейшем стреляли глыбами необожженного кирпича. Отстреливая сразу по тридцать-сорок штук. Десять человек всегда оказывались под ударом. Глиняные кирпичи разлетались на куски при ударе о человеческое тело, но и человеку доставалось по полной.
