– Именно Ваше Величество…
Вошла принцесса, и король, жестами усадив ее на соседнее кресло, махнул советнику рукой:
– Продолжай…
– Уничтожено по меньшей мере пятьсот кочевников. На границе по реке Форсей место сильного племени беспокоящего ваши земли постоянными мелкими набегами заняли четыре слабых рода думающих только о собственной безопасности и не способных ни на что большее, только для защиты собственных новых границ. Кроме того в свои дома возвращено более сотни пленников…
– Каков шельмец а?! – невольно восхитился король. – Миранда, помнишь того наемника в блестящих доспехах, графа Флокхарта?
– Д-да… – вздрогнув, подтвердила принцесса.
– Так вот, это грязный наемник, за пару недель сделал больше чем все правители провинции Ваддор вместе взятые и совершенно за смешные деньги! – продолжил смеяться Ульеро Карлотто, не заметив перемен в лице дочери. – Кочевники рассеялись разбитые под стенами города, а не просто ушли по своему почину, так более того он перенес войну в Великую Степь, заставив кочевников драться между собой!
– Способный наемник… – оценила принцесса.
– Да… не то что остальные, которые только и могут что за стенами отсиживаться, получать за это деньги и жрать в три горла… Даже жаль что он всего лишь наемник. Это все?
– В общих чертах Ваше Величество, – поклонился советник и протянул свитки. – Здесь более подробный доклад.
– Оставь и можешь быть свободен.
– Так точно Ваше Величество…
– Так… теперь на счет тебя дочь моя, – снова погрустнел монарх. – Только что у меня был Оболлон Мантерро… догадываешься зачем?
– Тут и гадать нечего, – скривилась принцесса Миранда и положила руки на живот. – Со свадьбой торопит.
– Правильно, – кивнул король и тут он начал понимать что не так с его дочерью. – Послушай дочь моя, ты часом не больна?
– Нет отец, с чего вы решили?
– Не знаю… насколько мне известно ты жирной пищей всегда брезговала, и сладким никогда не увлекалась… А тут ты стала несколько… более округлой что ли, – подыскивал обороты король чтобы ненароком не обидеть дочь. – Вот я и думаю, уж не заболела ли ты душа моя? И живот… прямо как у твоей матери, да будут милостивы с ней боги, когда она… носила в своем чреве в том числе и тебя…
Наконец Ульеро Карлотто все понял и нахмурившись спросил напрямик:
– Ты беременна Миранда?!!
– Да отец, – твердо ответила принцесса.
– Но как же так?! Мне говорили что ты бесплодна!
– Значит боги смиловались надо мной.
Король осознал и другой момент произошедшего и буквально прокричал:
– Кто этот паршивец, что наградил тебя этим бременем?!
– Так ли уж это важно отец?
– Да! Я велю его колесовать?!
– Именно поэтому я и не собираюсь вам о нем говорить. Вы же сами мне советовали завести любовника…
– Советовал! Но после свадьбы, а не до нее!
Принцесса молчала опустив глаза.
– Проклятье… – пробормотал король начав отходить от вспышки гнева. – Даже не знаешь как к этому относиться… С одной стороны это расстраивает помолвку… с другой стороны это великое счастье что ты все же не бесплодна. Тем не менее, ты должна избавиться от бремени.
– Уже слишком поздно отец…
– Так почему ты не сделала этого раньше?! – вновь начал наполняться гневом монарх.
Принцесса не отвечала, снова уставившись в пол заставляя отца вновь сменить гнев если не на милость то хотя бы просто взять себя в руки и он взял себя в руки. Обретя способность мыслить здраво.
– Вот оно что… решила таким образом избежать свадьбы с полоумным Ройсо Мантерро. Я даже начинаю думать, что ты никогда не была бесплодной, а лишь прикидывалась таковой… Я прав?!
И вновь ответа не последовало.
– По глазам вижу что прав… И что же мне теперь делать дочь моя?
– Не знаю отец…
– Ох и заварила ты кашу… Прочь с глаз моих!
Принцесса вскочила с кресла и убежала из Тронного зала. Монарх устало откинулся на спинку трона и проведя без движения многие минуты, осознал что нужно что-то делать, подозвал слугу и приказал тому пригласить на аудиенцию казначея.
63
Граф Оболлон Мантерро явился незамедлительно, даже запыхался, чего старался не показывать.
– О! Ваше Величество я даже не ожидал, что вы решите все так скоро! – светился искренней радостью королевский казначей.
– Да уж… Для начала одно небольшое государственное дельце… Выдели вдобавок к плате за службу наемнику графу Флокхарту еще пять тысяч золотых на специальные расходы. Это важно…
– Выделим Ваше Величество, – с готовностью согласился казначей обычно скупой на траты государственных денег будто они были его собственными и бывало споривший с самим королем о целесообразности и реальности тех или иных трат.
– Что касается свадьбы моей дочери и вашего сына граф…
– Да Ваше Величество?!
– Ее придется как минимум отложить на неопределенный срок.
– Ваше Величество? – враз обмяк граф Мантерро, до этого готовый взлететь и целовать монарху руки в порыве благодарности.
Казначей понял что за подобной формулировкой скрывается окончательное расторжение планов свадьбы, а не заявленный перенос на другое время.
– Ваше Величество, могу я… узнать причину… переноса свадьбы?
– Можешь, – вымолвил Ульеро Карлотто, хотя мог ничего не объяснять.
В конце концов так или иначе вскоре о причине станет известно всем и каждому даже если запереть дочь в комнате до разрешения беременности. Слухи как пить дай просочатся и самому последнему нищему станет известно о интересном положении принцессы.
– Моя дочь… принцесса Миранда… благодаря милости богов… ждет ребенка.
Казначей схватился за грудь с расширенными от удивления глазами, даже дышать забыл от такой новости. Но легкие затребовали кислорода и он закашлявшись, спросил:
– Но кто?..
– Не забывайтесь граф!
– Простите Ваше Величество… – опомнился Оболлон Мантерро, тут же догадавшись, что король и сам не знает! Так что неизвестно кто оказался в еще более сложном положении в связи с этой беременностью, он или король. – Позвольте удалиться… для выполнения вашего распоряжения?
– Идите граф…
На казначея было больно смотреть. Мелкими шажками, того и гляди свалится от сердечного удара он покинул Тронный зал.
– На сегодня все… – буркнул Ульеро Карлотто и снял с головы венок короны.
Казначей тем временем вернулся на свое рабочее место. В сумбурном состоянии как зомби ничего не соображая он подписал необходимые бумаги по выделению дополнительных средств в пять тысяч золотых на так называемые специальные расходы, отдал бумаги распорядителям и погрузился в оцепенение.
