Взгляд г-на Бонасье был затравленным – вполне возможно,
истерзанный трусливыми и тревожными ожиданиями, он и в своем квартиранте
подозревал шпиона кардинала. Он невольно прижал правую руку к груди – где, под
камзолом, надо полагать, и покоилось злосчастное письмо.
– Да вот, знаете ли, неотложные дела… – с
вымученной улыбкой пробормотал он.
– В вечернюю пору? – деланно изумился
д’Артаньян. – А не намерены ли вы… ах, шалунишка! Это при красавице-жене,
которую вы так редко видите? Ничего, можете быть спокойны, я вас не выдам!
Гвардейцы короля прекрасно понимают такие вещи!
– Право, вы ошибаетесь…
– Черт возьми, но какие могут быть дела вечерней порой?
Что до меня, то я честно готов признаться всему свету, что отправляюсь
развлекаться. Да-да, вот именно! Сначала загляну на улицу Кассет, а уж потом…
Неожиданно услышав неотрывно связанное с его вечными
страхами название улицы, несчастный галантерейщик вздрогнул так, что это не
укрылось бы и от менее внимательного наблюдателя, что говорит о д’Артаньяне с
его рысьим взором… Убедившись, что птичка сама идет в силки, гасконец
безмятежно повторил:
– Ну да, на улицу Кассет, к моему знакомому… Там живет
Арамис.
– Мушкетер короля? – вырвалось у Бонасье.
– Совершенно верно.
– Вы с ним знакомы, сударь?
– Ну разумеется, – ответил д’Артаньян
преспокойно. – Мы с ним довольно тесно знакомы, мы даже ходим в одну
книжную лавку…
Самое смешное, что во всем им сказанном не было пока что ни
слова неправды. "Ну, давай, черт тебя подери! – мысленно поторопил д’Артаньян
собеседника. – Удочка закинута, аппетитная приманка на крючке, хватай
же!"
И с радостью услышал робкий голос Бонасье:
– Сударь, не будет ли с моей стороны неуместным просить
вас о небольшом одолжении, о сущем пустяке…
– Что за вопрос! – воскликнул д’Артаньян. –
Конечно, любезный хозяин! Коли уж я пользуюсь вашим гостеприимством…
– Не согласились бы вы передать господину Арамису
письмецо? Вот оно, у меня с собой…
– В самом деле, сущий пустяк! – бодро заверил
д’Артаньян. – Ну конечно же! Не впервые. Совершенно пустяковое одолжение,
почему бы и не порадеть такому человеку, как вы… Давайте.
– Вот, сударь… Только, я вас умоляю, никому об этом не
говорите… Понимаете, одна дама, написавшая это письмо, не желала бы огласки…
Д’Артаньян серьезнейшим тоном сказал:
– Клянусь честью дворянина, любезный Бонасье, что я ни
единым словечком не упомяну об этом письме ни единому человеку на свете! И о
том, кто его отнес, умолчу!
Совесть у него была спокойна – эту клятву он собирался
исполнять самым добросовестным образом, поскольку это отвечало в первую очередь
его собственным планам…
– Ах вы, хитрец! – воскликнул он, шутливо грозя
домохозяину пальцем. – Вы в свободное время еще и подрабатываете тем, что
служите письмоносцем у знатных дам…
– О сударь… – ответил Бонасье, почувствовавший
явное облегчение, когда страшный конверт исчез в кармане д’Артаньяна. –
Маленькие люди вроде меня, экономные и расчетливые, не должны пренебрегать
любыми побочными заработками… В самом деле, мне обещали несколько ливров за
доставку… но у меня обострилась подагра, и ходьба причиняет невыразимую боль…
Душевно благодарю вас…
– Не стоит, не стоит! – радушно воскликнул
д’Артаньян и преспокойно удалился в сторону улицы Кассет.
Однако, оказавшись за углом, вне поля зрения застывшего в
воротах галантерейщика, он изменил направление и зашагал в сторону улицы
Вожирар…
Остановившись, оглядевшись и убедившись в отсутствии
нескромных глаз, он тихо повторил себе под нос запомнившуюся строчку из письма
герцогини:
– И мы наконец-то увидим друг друга после столь долгой
заочной переписки… Черт побери, очень похоже, господин Арамис, и вы,
очаровательная герцогиня, что вы так и не сталкивались лицом к лицу, а
следовательно – или эрго, как выразился бы мой ученый латыни слуга, – вы
не знаете друг друга… Вот и прекрасно! Позвольте уж выкинуть с вами веселую
шутку! Это будет забавная шутка, разрази меня гром со всеми потрохами! Вы,
герцогиня, никак не невинная девушка, а значит, совесть моя чиста – вполне в
духе "Декамерона"…
И он уверенными шагами направился к цели со всей
беззаботностью гасконской юности, не подозревая, что его судьба меняется вовсе
уж бесповоротно…
Часть вторая. Тень над короной Франции
Глава 1
Ночью на парижских улицах
К дому на улице Вожирар д’Артаньян подошел, когда до
назначенных девяти часов оставалось еще изрядно времени, – но тут уж он
ничего не мог с собой поделать, сжигаемый азартом и нетерпением. Теперь, когда
он знал, что загадочная молодая дама была на деле герцогиней де Шеврез, он
понимал, что этот крохотный домик на Вожирар был, конечно же, всего лишь уютным
гнездышком для потаенных встреч, – мимо настоящего дома де Шеврезов он до
сих пор проходил не единожды, и тот роскошный особняк не имел ничего общего с
курятником, притаившимся в тупичке…
Уже взявшись за дверной молоток, он подумал: "Черт
побери, что, если у нее превосходная память и она меня моментально узнает? Ну и
что? Не убьет же меня ее челядь, а если попробует, шпага с кинжалом наготове.
Не побежит же она жаловаться королю на то, что вместо одного любовника под его
личиной пробрался другой? Его величество не одобряет нарушения супружеской
верности, кто бы ни был в том замечен… Решено!"
И он, словно бросаясь навстречу неприятельским клинкам,
заколотил молотком в дверь.
Появился мрачный слуга, сразу видно, одержимый подозрениями
во враждебных замыслах касательно всего мира и всех его обитателей. Придерживая
дверь рукой, он осведомился:
– Что вам угодно, сударь?
– Я пришел к даме, написавшей мне это письмо, –
сказал д’Артаньян, показав конверт.
Во взгляде слуги что-то самую малость изменилось к лучшему:
– И ваше имя?
– Арамис, – невозмутимо ответил д’Артаньян.
– Прошу вас, – посторонился слуга.
Д’Артаньян протиснулся в дверь, стараясь на всякий случай не
поворачиваться к унылому церберу спиной. Слуга старательно запер дверь, гремя
многочисленными цепями и засовами, после чего, почтительно шагая впереди с
зажженным светильником, проводил д’Артаньяна в небольшую гостиную. Поставил
светильник на стол и удалился со словами:
– Уж не посетуйте, придется вам немного обождать,
сударь, вы явились задолго до назначенного времени…
Оставшись один, д’Артаньян первым делом проверил, легко ли
выходит из ножен кинжал и удобно ли висит на боку шпага, – когда имеешь
дело с герцогиней де Шеврез, одержимой очередной интригой, предосторожность
отнюдь не лишняя… Он прошелся вдоль стен – но нигде не заметил ни притаившихся
злодеев, ни потайных дверей.
