Книга Д`Артаньян, Гвардеец Кардинала. Книга 1, страница 87. Автор книги Александр Бушков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Д`Артаньян, Гвардеец Кардинала. Книга 1»

Cтраница 87

– Как на исповеди…

– Почему – "как"? – На лице кардинала появилась мимолетная усмешка. – Вы сами только что вспомнили, что я не только министр, но и духовное лицо… Так вот, дорогой д’Артаньян, ничто не мешало вам и далее оставаться в заговоре. То, что вы не Арамис, не имело никакого значения. Предположим, им удалось бы сместить меня, заточить в монастырь – и, несомненно, тут же убить – короля, претворить в жизнь все задуманное… И тут выясняется, что никакой вы не Арамис, а д’Артаньян. Неужели они прогнали бы вас и отдали все причитающиеся вам блага настоящему Арамису только потому, что именно за него себя выдавали вы? Действовал-то человек, а не имя! Я думаю, вас не только не прогнали бы с позором, но, наоборот, приблизили – ведь вы показали бы себя крайне ловким человеком, какие людям вроде герцога Анжуйского и принца Конде необходимы, и чем они бессовестнее, тем лучше. Одним словом, то, что вы приняли на себя чужое имя, нисколько вам не помешало бы на пути к преуспеянию. И вы не могли об этом не думать…

– Я думал, монсеньёр, – честно признался д’Артаньян. – Примерно то же самое приходило мне в голову.

– Но вы пришли ко мне… Почему? До сих пор ничто в вашем поведении не показывает, что вы ждете от меня золота, почестей, иной награды. Отчего же? Простите за назойливость, но в таких делах необходима полная ясность…

– Так просто и не объяснишь, монсеньёр, надо подумать… – сказал д’Артаньян, ожесточенно скребя в затылке в надежде, что это старое и испытанное средство поможет побыстрее постичь истину. – Понимаете ли… То, что они задумали, – неправильно. Так не полагается. Это против законов божеских и человеческих. Простите, что я подхожу с нашими провинциальными мерками, но это все равно, как если бы я или кто-то из моих братьев, устав дожидаться наследства, заточил отца в подвале… И потом… Знаете, я до того, как выбрался из захолустья, плохо представлял себе, что такое государство. Мне казалось, что жизнь в нем налаживается сама собой, что страна живет, будто ручей течет – по проторенному руслу… Ну вот, а потом я немного присмотрелся. Оказалось, государством необходимо управлять, словно нашей рейтарской ротой. И очень много тут зависит от того, какой командир. У плохого не будет порядка, шеренги не научатся держать строй, каптенармус пропьет доверенное ему имущество, солдаты разболтаются… А у хорошего командира – о, у него наоборот. Так вот, сдается мне, вы – хороший командир. У Франции не было денег – вы наполнили казну. У Франции не было флота – вы его создали. В провинциях власть сеньоров была выше любого закона – уж я-то знаю, кое-кто из наших родственников и знакомых оттого и пострадал, что они были правы, но бедны, а сеньоры тех земель – неправы, но сильны… Вы назначили в провинции интендантов и губернаторов, которые приструнили самодуров… И, наконец, вы – сущий гасконец, монсеньёр! Вас ненавидит столько влиятельных и могущественных особ, против вас плетут столько козней и заговоров – а вы невозмутимо возвышаетесь, как утес, о который разбиваются волны! Это совершенно по-гасконски! Пусть даже весь мир идет войной – плечо вперед, навстречу пулям!

– Иными словами, я – образец добродетели? – с тонкой усмешкой закончил за него Ришелье.

– Ну что вы, монсеньёр! – с тем же простодушием воскликнул д’Артаньян. – Есть кое-что, чего я не могу понять и принять, хоть в Бастилию сажайте… Ну как это можно, простите на дерзком слове, запрещать дуэли? Дворянин и дуэль – это… это… это нечто изначальное, как небо над головой! Черт побери, если так пойдет и дальше, то… Мне поневоле приходят в голову вовсе уж идиотские, ни с чем не сообразные вещи… Если так и дальше пойдет, чего доброго, дворяне когда-нибудь будут ходить без шпаг, а если их обидят, они побегут к судейским с жалобой… Видите, какая чушь лезет в голову! Нет, с дуэлями вы определенно дали маху…

Он спохватился и умолк, страшась собственной дерзости. Однако кардинал задумчиво смотрел на него без видимых признаков гнева.

– Любезный д’Артаньян, – сказал он мягко. – Известно ли вам, например, сколько дворян погибло от дуэлей в царствование Генриха Четвертого?

– Ну, человек двести… Или целых триста…

– Четыре тысячи.

– Черт побери меня… о, простите, монсеньёр! А тут нет никакой ошибки?

– Нет. Разве что число преуменьшено. Оно впечатляет?

– Да конечно, ясное дело… – протянул д’Артаньян растерянно. – И все же дуэль есть дуэль, испокон веку так заведено…

Он чуть-чуть не ляпнул: "Но вы-то, монсеньёр, вы-то ничего не имеете против, когда ваши мушкетеры задают трепку королевским!" – но вовремя опомнился. У всякой непринужденной беседы есть свои границы, в особенности если ваш собеседник – лицо, обладающее большей властью, чем сам король…

– Итак… – задумчиво сказал Ришелье. – Вы сделали выбор меж мною и теми господами…

– Так уж получилось, монсеньёр. Случайно… а может, и не случайно. Вы знаете, меня по-доброму принимали в доме капитана де Кавуа – а граф Рошфор выручил из нешуточной передряги, когда неисчислимые толпы неотесанного мужичья набросились на меня с лопатами и вилами… Я вдруг понял: все те, кого я уважаю, кому обязан, находятся по одну сторону, а эти господа – по другую… Вот так я и оказался на кардинальской службе…

– Прекрасно, что вы сами это признали, не дожидаясь моего предложения, – сказал кардинал. – Правда, у вас еще есть возможность отказаться. Прежде всего потому, что люди на моей службе далеко не всегда сходятся в честном бою с противником. Увы, моя служба – это еще и лицедейство, коварство, игра, притворство, чужая личина… Насколько было бы просто, наступай наши враги открыто, со шпагами наголо… К сожалению, чаще всего обстоит как раз наоборот. Подумайте хорошенько, если вы ищете моей службы. Кое-что может показаться вам несовместимым с дворянской честью…

– А мне наплевать, – упрямо сказал д’Артаньян. – Мы, гасконцы, не любим шараханий в симпатиях и антипатиях… да и потом, вы, монсеньёр, надо полагать, не заставите своих слуг губить хорошего человека… А там, бог даст, выдастся и случай позвенеть шпагой.

– Он может настать быстрее, чем вы думаете, – сказал Ришелье. – Видите карту?

– Это, по-моему, Ла-Рошель…

– Именно. Но у гугенотов в руках не одна Ла-Рошель. Катр, Мильго, Прива, Але, Андюз – во всех этих превращенных в крепости городах, исконно французских, французский король, посмотрим правде в глаза, совершенно не волен распоряжаться. Чем и пользуются враги. Английское золото потоком течет в ту же Ла-Рошель… – Бледное лицо кардинала на миг исказилось гримасой непритворного гнева. – Видит бог, с этим необходимо покончить… Гугеноты – вечный источник раздора. Бедненькие, ущемляемые гугеноты… До сих пор, через полвека, слышен плач по безвинным гугенотам, убитым в Варфоломеевскую ночь, – и мало кто помнит, что сами гугеноты до того трижды устраивали резню католиков, не щадя ни старых, ни малых… Да и Варфоломеевская ночь… Вам известно, что это гугеноты готовили заговор с целью убить короля и захватить власть?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация