— Доктор Ллевеллин…
Разбирательство превратилось в беспорядочные выкрики из зала с требованиями дать больше информации, назвать имена свидетелей, описания и тому подобное. Выяснилось, что владелец кофейни по имени Джон Морган видел Полли Николз незадолго до смерти, в трех минутах ходьбы от Бакс-роу, где она умерла. Морган сообщил, что она была в обществе мужчины, которого называла Джим.
Являлся ли этот Джим Джеймсом Мейбриком или нет, Марго не знала, равно как и все остальные, поскольку в кофейне Моргана у них не было ни одной камеры. Однако данное Морганом описание не соответствовало внешности Мейбрика, так что это скорее всего был один из множества «Джимов», покупавших то, что продавала бедная Полли, вместе с последней в ее жизни кружкой горького утреннего кофе. Если, конечно, Морган вообще не выдумал всего этого ради недолгой славы.
Марго вздохнула. «Люди почти не меняются, не так ли?»
По окончании заседания Марго и Даг Тэнглвуд поделили своих подопечных. Тэнглвуд с репортерами, а также присоединившиеся к ним Павел Костенко и Конрой Мелвин отправились на поиски таинственного доктора, запечатленного на пленке вместе с Джеймсом Мейбриком. Марго же вместе с последней из ее группы, Шахди Фероз, окунулись в призрачный мир, населенный полутора тысячами лондонских проституток.
— Я хочу обойти район всех убийств, — негромко сказала Шахди, как только они остались одни. Почти вся интересовавшая ее территория находилась в самом центре Уайтчепла и только в одном месте захватывала часть района Лондона, известного как Сити. Марго удивленно посмотрела на старшую спутницу.
— Но почему сейчас? Мы ведь все равно будем устанавливать аппаратуру на каждом месте.
Шахди Фероз ответила Марго легкой улыбкой.
— Для моей работы очень важно ощущать пространственные связи, географию зоны, где действует убийца. Что и где расположено, как организовано движение в местах убийств или поблизости от них. Где Мейбрик и его неизвестный помощник могли встречаться со своими жертвами. Где проститутки ждут своих клиентов.
Марго продолжала смотреть на нее с удивлением, и она продолжала:
— Я хочу узнать как можно больше о мире, в котором живут проститутки. Для меня это очень важно: социальные и географические условия среды, откуда они вышли, как они жили и работали, где и как умерли. Это важнее, чем поиск улик. Основные улики были известны уже тогда; неизвестно же то, как обращалась с этими женщинами полиция, негласно посланная охранять их, или как эти женщины справлялись со страхом и стрессом от необходимости продолжать заниматься своим ремеслом, когда рядом с ними разгуливает такой чудовищный убийца. Конечно, мы уже изучали это в современном мире, но ни разу — в викторианской Англии. Социальные нормы здесь заметно отличаются — даже ножки стульев драпируют, чтобы не выставлять напоказ. Именно этот мир я хочу понять. Я уже работала в лондонских кварталах среднего класса и в дорогих районах, но ни разу — в Ист-Энде.
Марго кивнула. Это представлялось логичным.
— Ну что ж. Бакс-роу мы уже видели. Как вы хотите: осматривать участки в порядке совершения убийств или так, как они расположены на пути нашего следования? И как быть с местами тех убийств, в авторстве которых мы не уверены? Например, местом, где нашли уайтхоллский торс? — добавила она, поежившись. Безрукое, безногое и обезглавленное, изрубленное на части женское тело будет найдено в подвале недостроенного здания Нового Скотланд-Ярда на Уайт-холле в октябре, в месячный промежуток между подтвержденными убийствами Потрошителя
— Да, — медленно произнесла Шахди Фероз, прищурившись так, словно обдумывала вопрос. — Раз уж мы работаем вдвоем, в тандеме, мне кажется, стоило бы изучить места всех убийств, не только пяти, традиционно приписываемых Потрошителю. И я думаю, нам лучше обследовать их в том порядке, в каком совершались убийства. Мы проследим перемещения убийцы по избранной им территории. Возможно, нам удастся лучше понять его логику и то, как он мог встречаться со своими жертвами. Или, точнее, как они встречались со своими жертвами: ведь они действовали вдвоем. — Она горько улыбнулась. — Я не ожидала, что у меня будет шанс исследовать подобную динамику в данном деле. Это заметно усложняет задачу.
Даже Марго, не имевшая никаких познаний в области психологии или криминальной социологии, понимала это.
— О’кей, следующая остановка — Хэнбери-стрит. — Марго решила получше приглядеться к двору за домом номер двадцать девять по Хэнбери-стрит. Через семь дней ей придется проскальзывать в этот двор под покровом темноты, чтобы установить аппаратуру наблюдения.
Номер двадцать девять по Хэнбери-стрит оказался полуразвалившимся доходным домом из закопченного кирпича. В нем проживало семнадцать душ, часть которых работала на расположенной по соседству табачной фабрике. Это был доходный дом для рабочих, а не какая-нибудь ночлежка, служившая ночным прибежищем для бездомных. На улицу выходили две двери. Одна пропускала его обитателей непосредственно в дом, вторая вела в тот самый двор. Марго и Шахди Фероз выбрали вторую дверь, которая отворилась с возмущенным скрипом проржавевших петель. Этот звук встревожил Марго.
И немедленно привлек внимание пожилой женщины, высунувшейся из окна второго этажа.
— Куда это вы претесь, а? — поинтересовалась бдительная матрона. — Знаю я вашу породу, девки! Сколько я вам говорила не лазить в наш двор! Не нужно нам таких, как вы, шныряющих вокруг да около нашего дома! Пошли вон, вам говорю!
Пойманная за руку при попытке проникнуть в чужой двор, Марго сделала единственное, что могла сделать, единственное, что могли бы ожидать в такой обстановке от любой ист-эндской потаскушки. Она с грохотом захлопнула дверь и закричала в ответ:
— Да это я папашу своего бесстыжего ищу, только всего! Дружки его баяли, он работу нашел в доках, в Лайм-хаусе, и где я его нашла? Выходящим аккурат из «Синего чучела», вона где! Вот я за ним и иду, и мамаша со мною. Он вроде как через забор во двор к вам залезал. Не видали его, леди? Коль увидите, гоните в шею домой, вот как!
— Ты старой-то женщине сказок своих не сказывай! Давай проваливай, покуда копа не позвала!
— Э, пойдемте, мамаша, — со вздохом сказала Марго Шахди Фероз и взяла ее за руку. — Тут словами не уговорить. Да ладно, придет он домой, куда денется. Верно?
Стоило им отойти от дома на приличное расстояние, как Шахди Фероз не без любопытства оглянулась.
— Каким, интересно, образом смогла Энни Чапмен проскользнуть через эту дверь, не разбудив никого из семнадцати человек?
Марго внимательно посмотрела на ученую.
— Хороший вопрос. Может, какая-нибудь из работающих девушек устала слушать этот скрип каждый раз, как кто-то ходит во двор по делу? Взяла да смазала петли маслом?
— Вполне вероятно, — задумчиво согласилась доктор Фероз. — Жаль, что у нас не хватит ресурсов установить за этой дверью наблюдение на протяжении всей недели. Кстати, вы быстро отреагировали, — заметила она с легкой улыбкой. — Когда она закричала на нас, я совершенно не знала, что делать. Все, что я могла себе представить, — это как нас сажают в тюрьму. — Она вздрогнула, заставив Марго гадать, приходилось ли ей когда-нибудь видеть тюрьму Нижнего Времени изнутри, или же у нее просто живое воображение. Что же касалось Марго, у нее не было ни малейшего намерения узнать, на что похожи камеры тюрьмы викторианской эпохи, особенно изнутри. Слишком живы были еще ее воспоминания о камере португальской тюрьмы шестнадцатого века.
