Соггард отыскал своего брата Соммара.
— Слава богам, ты цел…
— Да, но этот «инвалид» чуть не снес мне голову, — вздрогнув от воспоминаний, ответил Соммар. — А ты чего так долго? Я думал, что уже не увижу тебя…
— Задержался, — туманно ответил Соггард. — Лерн-командир Орриату уцелел?
— Да… где-то тут я видел его.
— Лерны! — закричал кто-то с пригорка. — Всем, кто уцелел, прибыть в…
— Стойте! — во все горло закричал Соггард, вспомнив, что у него где-то на одежде спрятан микрофон миротворцев.
— В чем дело?
— Не объявляйте следующую точку встречи.
— Это еще почему?
— Среди нас предатель… — смутившись, ответил Соггард, понимая, что по-другому ему никак не привлечь к себе внимания.
Бойцы заволновались, переглядываясь между собой.
— И кто же он?
— Я скажу об этом лерн-командиру Орриату.
— Ну пойдем, малец…
У лерн-командира Орриату оказалось рассечено лицо. Вся правая часть была покрыта порезами от осколков разбившейся маски. Сейчас ему как раз навязывали повязку.
— Этот малец говорит, что среди нас предатель, — доложил лерн, который хотел объявить следующую точку перегруппировки.
— Да? — с удивлением приподнялся на локтях Орриату.
— Так точно, лерн-командир…
— И кто же этот предатель?
— Я, лерн-командир.
— Ах ты, щенок!
— Стоять, лерн Гассар! — остановил немедленную расправу командир.
— Но он!
— Я слышал…
Гассар, обиженно поджав губы, убрал выхваченный пистолет обратно в кобуру.
— Выкладывай, парень, в чем состоит твое предательство.
— Я попал в плен к миротворцам…
— Вмятина на шлеме — их дело?
— Так точно, лерн-командир.
— Ты явно от такого удара потерял сознание… от тебя ничего не зависело. Но почему они тебя отпустили?
— В этом и состоит мое предательство, лерн…
— Он сдал нас! — вскрикнул горячий Гассар, снова выхватив из кобуры пистолет. — Миротворцы нас уже обнаружили?!
— Нет, я никого не сдавал…
— Заткнись, Гассар, я трачу на тебя свое драгоценное время, все время успокаивая… Выхватишь пистолет еще раз, я сам тебя пристрелю, а потом скажу остальным, что именно ты тот самый предатель, покусившийся на мою жизнь, когда понял, что раскрыт. Усек?!
— Так точно, лерн-командир…
— Продолжай, лерн…
— Командир миротворцев велел передать мне гнусное послание для самого лерн-генерала, лерн-командир.
— И с этим отпустил?
— Так точно.
— Что за послание?
Соггард рассказал его суть, в конце добавив:
— Теперь мне нужно избавиться от одежды, на ней где-то микрофон.
— Хорошо… Гассар, отведи его и переодень во все новое. И только попробуй заикнись кому-нибудь об услышанном.
— Слушаюсь…
Сам Орриату взял рядом лежащий прибор связи и связался с главным штабом. Подумав, стоит это делать или нет, он все же передал послание миротворцев.
— Доставить мальчишку в штаб, — получил он ответ.
Следующие три дня Соггарда таскали по джунглям, транспортируя к бункеру лерн-генерала Фараха. Некоторые участки они преодолевали на гравибайках по тропам или даже над водной гладью ручьев, делая частые повороты, и у Соггарда, которому во время этих поездок завязывали глаза, сложилось впечатление, что они просто петляют. Может, так оно и обстояло в реальности.
Каждые полдня его сопровождающие менялись, увеличиваясь при каждой смене на одного человека. А это, как Соггард понимал, не охрана, хотя выполняла и эти функции тоже, а именно конвой, как у преступников… Спустя полчаса после смены конвоя направление движения резко менялось.
Впрочем, ведомый никакого другого отношения к себе не ожидал. Его даже удивило, когда к концу третьего дня обычно хмурые и молчаливые сопровождающие с ним заговорили:
— Это правда, что ты встречался с командиром миротворцев? — шепотом, чтобы другие не услышали, спросил один из конвоиров.
— Да, — пожав плечами, ответил Соггард, не видя в этом никакой тайны, и сделал вывод, что его, возможно, так проверяют.
— Ты говорил с самим майором Дональданом?
— Он не представился… но тот, с кем я разговаривал, носил майорские знаки различия…
Дальнейшие вопросы показали, что расспросы — это никакая не проверка, а целиком и полностью инициатива сопровождающего, излишне любопытного лерна.
— Ты видел его лицо?
— Да… он говорил с прозрачным забралом…
— Говорят, он полукровка… его лицо уродливо, у него красные зрачки и длинные клыки…
— Глупость какая… — аж содрогнулся от живописного описания Соггард. — Нормальный человек, как ты или я…
— Но третий глаз на лбу у него должен быть! — почти взмолился конвоир.
— Не видел я никакого третьего глаза…
— Но ведь ты сам говорил, что он разговаривал с тобой в шлеме…
— Ну…
— Вот! Значит, ты не мог видеть, есть у него третий глаз на лбу или нет!
Соггарду стало не по себе от бредовых разговоров вроде бы взрослого человека об уродствах и третьем глазе командира миротворцев. Но, не удержавшись, он сам спросил:
— А с чего вы взяли, что у него есть третий глаз, да еще на лбу?
— Ну как же? Ты разговаривал с самим Ловчим!
— И что?
— Этот миротворец-полукровка изловил столько лерн-генералов на стольких планетах, сколько вся проклятая Империя Миротворцев не поймала и за сто лет! У него просто обязан быть третий глаз! Иначе как объяснить его феноменальную результативность?!
— А ну прекратить треп! — оборвал разговор командир конвоиров.
До самого бункера группа добиралась в полном молчании.
11
Соггард удивленно озирался. Группа остановилась перед огромным старым ясса — высоким деревом с обхватом ствола не меньше десяти метров.
— Что мы тут делаем?
Но вместо ответа огромный неровный кусок коры отошел в сторону, обнажив черный зев хода.
— Пошли… — подтолкнул его командир конвоиров, и Соггард стал спускаться вниз по лесенке.
«Неудивительно, что лерн-генерала еще не нашли», — подумал он.
Снаружи ничто не говорило о том, что где-то здесь есть бункер. Ни одной тропы… Впрочем, протоптанные людьми тропы в джунглях зарастают быстро, в отличие от троп, проложенных местными животными.
