— Ничего лучшего мне не дали…
— Ладно… Что-то миротворцы разлетались, — перевел лерн-майор разговор на другую тему.
Сквозь редкие просветы в кронах деревьев можно было разглядеть, как челнок, изрыгая сноп огня, уходит в отрыв от ракеты.
— Коллеги балуются… надо бы их урезонить.
Соггард с сожалением выдохнул. Челнок сумел уйти.
Отряд продолжил движение навстречу миротворцам. Соггард, вернувшись на свое место, браво шагал вместе с товарищами, чувствуя их сокрушительную силу и словно подпитываясь ею, как какой-то ментальный паразит.
Но к вечеру он почувствовал себя не в своей тарелке. Раньше он так никогда не уставал, даже витаминизированная плитка и горячий чай почти не взбодрили его.
«Это просто нервное, — решил Соггард, устраиваясь на ночевку. — За последние несколько дней у меня случилось очень много событий. Я впервые участвовал в реальном нападении на миротворцев, умудрился попасть в плен к самому Ловчему… видел самого лерн-генерала — нашего вождя, а теперь снова в участвую в акции…»
Он сменил фильтрующие шашки в разъемах маски и улегся спать. Дышать стало чуть легче, и это только утвердило его в мысли, что дело действительно в усталости.
15
Среди ночи его грубо растолкали.
— Спишь, недомерок…
— Что… в чем дело?
— Вставай, недомерок! — кричали яростным шепотом, чтобы не разбудить других, продолжая с силой расталкивать его в лежанке. Приглядевшись, Соггард понял, что и остальные снимаются с места: вяжут спальные мешки, одевают броню… В общем, все соблюдают команду «Тишина».
— Живее! Командир зовет!
— Да-да…
Соггард попытался вскочить, как то требовалось, и явиться к командиру, но не тут-то было. Его тело словно налилось свинцом. Голова гудела, отзываясь пульсирующей болью на каждый толчок, а в глазах расходились разноцветные круги. Плюс ко всему его начал бить озноб.
«Неужто простыл?» — подумал Соггард.
— Встаю…
Под неодобрительные взгляды старших боевых товарищей Соггард прошел в палатку лерн-майора. Там, кроме самого командира, сидевшего на корточках со скрещенными ногами, восседали двое разведчиков в маскировочных лохмотьях и с какими-то приборами, закрепленными на лбу.
— Явился-таки…
— Простите, лерн-майор…
— Все нормально. Итак, парень. Мы шли навстречу Ловчему, и прямо по курсу у нас миротворцы… Нужно определить, есть среди них объект или нет. Ситуация немного странная… Кажется, наша дичь что-то заподозрила, а потому балуется разведкой… Группа состоит всего из двадцати человек. Но если он среди них, а по опыту других планет нам известно, что он сам частенько ходит в разведку, то Ловчий только облегчил нам задачу. Атаковать двадцать человек — не пятьдесят с пятью «гоплитами».
— Ясно…
— Ну раз ясно, тогда выдвигаемся.
Ходить по ночным джунглям было страшно. Резкие пронзительные звуки по сторонам каждый раз заставляли вздрагивать, Соггард все никак не мог к ним привыкнуть. Ночные охотники подбираются к людям слишком близко и не ровен час могут напасть. Но группа бойцов достаточно велика, и на нее напасть не так просто. Только это обстоятельство успокаивало молодого лерна.
Хотя в ночных прогулках имелись и свои преимущества — их почти не донимали мелкие обитатели леса, все эти пауки, змейки, даже слизни и те почти не сыпались с верхних ярусов листвы на головы.
Соггард шел слишком шумно, не так как днем. И все из-за «ночника» — очков ночного видения. Они искажали картинку, но вскоре он к ним приноровился, и раздраженные предупреждения разведчиков «Тихо!», «Тише, оболтус!», «Уймись, недомерок!» раздавались реже.
Но кто бы только знал, чего Соггарду стоила эта тишина передвижения. Он вымотался до предела. Голова шумела, в висках молотами стучала кровь, буквально разрывая черепную коробку, и эта проклятая усталость… Несколько раз Соггард чуть не упал.
— Что с тобой?
— Извините, лерн-майор… наверное, споткнулся о корень…
— Аккуратней…
— Да, лерн-майор.
«Да когда же мы дойдем?!» — взмолился про себя Соггард.
Казалось, отряд шел целую вечность, впереди — разведка для подтверждения наличия среди группы миротворцев Ловчего, а чуть позади — остальной отряд для ликвидации миротворцев при подтверждении информации.
— Пришли… — прошептал один из разведчиков. — Они там… метров сто.
«Ну наконец-то!» — обрадовался Соггард окончанию марша.
— Держи бинокль, лерн. — И лерн-майор протянул молодому боевику прибор. — И полезай вот на это дерево.
— Зачем?
— Что «зачем»?
— Лезть на дерево…
— Отсюда мы ничего не увидим.
— А… ну да…
— С тобой все в порядке, парень?
— Вполне, лерн-майор…
— Тогда полезай.
Соггард, повесив бинокль на шею, принялся карабкаться на дерево. Его старшие товарищи и разведчики также полезли на дерево. Через пять минут они все поместились на разветвлении сучьев, достаточно крепких, чтобы удержать пять человек, и достаточно высоко, чтобы видеть неприятеля.
— Ну, он там?
— Простите, лерн-майор… я еще не всех успел осмотреть…
Соггард разглядывал миротворцев. Половина из них спали, половина бодрствовали у костра. Казалось, они не придавали внешним опасностям никакого значения: ни мятежникам, ни зверью. Бинокль позволял разглядеть многое, но не все. Либо листья дерева, на котором они сидели, и кроны других деревьев ухудшали видимость, либо блики от костра на масках миротворцах искажали очертания.
— Ну? — не вытерпел один из разведчиков.
— Я не уверен, лерн-майор… — слабо отозвался Соггард. Напряжение дало о себе знать новым приступом слабости, головокружением и пятнами в глазах.
— В чем ты не уверен? — удивился все тот же нетерпеливый разведчик. — Вон он, тот, что сухпай сейчас жрет. Все совпадает: рост, комплекция и даже лицо… белый и как раз шрам под правым глазом. Чего еще нужно?
— Соггард, это он? — потребовал ответа лерн-майор Карробо.
Соггарда обуяли сомнения. Тип, указанный разведчиком, действительно походил на Ловчего, но что-то в нем было не так. Манера двигаться… И в то же время он не хотел подвести старших товарищей и провалить важную миссию, возложенную на него самим лерн-генералом, из-за своей неуверенности, отягощенной не ко времени развившейся непонятной болезнью.
— Он это!
— Соггард?!
«Как же мне плохо!» — мысленно простонал Соггард. Он даже чуть не сказал это вслух, но в последний момент удержался, так как не пристало мужчине жаловаться на боль.
