— Ну что тут у тебя, капитан?
— Командный пункт корабля захвачен. Есть убитые и раненые с обеих сторон, но сам центр в результате боев почти не пострадал.
— Молодец.
— Ты ответишь за это по законам военного времени, майор! — взорвался адмирал Хелоор, приняв гордую осанку. — За это преступление вы пойдете под трибунал! И молитесь, чтобы Его Величество даровало вам быструю смерть!
— Адмирал, если вы не заткнетесь, я сам дарую вам быструю смерть!
— Неро…
— На связи, командир.
— Найди мне маршала… Не думаю, что он куда-то далеко ушел.
— Если окажет сопротивление?
— Шлепни его — и дело с концом.
— Понял.
— Зачем вы все это затеяли, майор?.. — спросил адмирал, заметно присмирев после угроз и столь бесцеремонного разговора о маршале.
— Долго объяснять, адмирал… Я оказался втянут в одну не очень честную игру… впрочем, вам все расскажет маршал, если не сглупит. Он в курсе всех событий. Я вам предоставлю много свободного времени для разговоров.
— Ясно. И что теперь?
— А теперь я хочу убраться отсюда, и как можно дальше.
— Боюсь, майор, у вас ничего не выйдет.
— Это еще почему?
— Информация о мятеже на борту «Моордана Свирепого» уже известна всей группировке. Более того, все уже знают, что мятежники, то есть вы, уже взяли корабль под свой контроль.
— И?
— Посмотрите сами, майор, — кивнул в сторону фронтального иллюминатора адмирал Хелоор.
Там раскинулась потрясающая картина из проплывающих мимо глыб астероидов, красиво подсвеченных далеким светилом. Виднелись далекие точки кораблей флотилии.
— Боюсь, что я ничего такого не вижу, адмирал… — признался Дональдан, почувствовав, что в душе зарождается беспокойство.
— Может, тогда голограмма с векторным определением вам все пояснит?
Над проекционным столом вспыхнула голограмма Флота вторжения. То же пространство, видимое в иллюминаторе, предстало перед Дональданом уже в прозрачном и подрагивающем объеме. Метки кораблей дополнены стрелками, определяющими их направление движения, скорость и прочие характеристики, и они поворачивались в сторону «Моордана Свирепого».
— До вас дошло, майор? — спросил адмирал Хелоор, в голосе которого снова начали пробиваться нотки превосходства и пренебрежения истинного миротворца над жалкими варварами.
— То есть вы хотите уверить меня, что они атакуют нас? Нападут на корабль империи?
— Не в том смысле слова, майор, который вы в него вкладываете. Они просто подобьют нас так, чтобы мы не смогли никуда деться. После чего подтянут несколько абордажных подразделений и возьмут корабль штурмом. Вот и все.
— Тогда…
Словно прочитав мысли Джерри и опережая высказывание, адмирал добавил:
— Шантаж не поможет. Его Величество Торпей Третий очень крут… Император скорее предпочтет потерять экипаж и в том числе адмирала с маршалом, чем корабль. Так что бесполезно.
— Но вы ведь не хотите умереть?
— Нет, конечно… Но беда в том, что я уже мертв, — грустно улыбнулся адмирал Хелоор. — Даже если вы отпустите меня…
— Я понял. Император заставит вас покончить с жизнью за то, что не смогли ничего сделать и дать мне отпор.
— Именно.
— Тогда переходите на мою сторону.
— Не могу.
— Почему? Чего вам терять?
— У меня очень известный и влиятельный род. Они пострадают в любом случае, но если я перейду на сторону мятежников, им придется совсем худо. Я этого допустить не могу.
— Понятно… Впрочем, к демонам все эти сопли, адмирал. Либо мы сейчас вырываемся из системы, либо…
Закончить Джерри не смог, так и не придумав угрозу, осознав, что на адмирала ничего не подействует, ни одна из самых жестоких казней. Он предпочтет помереть как истинный миротворец-норби, чем хоть словом поможет мятежнику скрыться. Более того, он понял, что допустил большую ошибку, затеяв этот разговор при всех. Теперь все офицеры, а здесь одни лишь норби и горсу, будут упрямиться и саботировать изо всех сил, помня пример своего адмирала, который предпочел умереть, но не склониться на милость мятежникам.
Дональдан лишь раздраженно бросил:
— Уведите его.
Несколько солдат отконвоировали адмирала с капитанского мостика.
Дональдан бросил взгляд на работающую голограмму. Корабли флотилии, маневрируя между глыбами, приближались к флагману, чтобы ювелирным огнем обездвижить его. После чего у мятежников не останется ни единого шанса не то что на успех — на спасение.
— А теперь послушайте меня… — начал майор свою речь, отметив критическое приближение одного из кораблей. — То, что я скажу, будет звучать банально и даже грубо и может создать впечатление слабости и беспомощности… Возможно, так оно и есть, но это никак не отменяет конечного результата моих угроз. А угрозы такие: если не выведете корабль из системы, вы все умрете.
Дональдан осмотрел идеально одетых офицеров, на форме которых отсутствовал даже намек на складки, хмурым взглядом и спросил:
— Кто тут первый помощник?
— Я… полковник Васиимин.
— Ведите корабль, полковник.
— Увы… я не могу этого сделать.
— Честь и долг? — понятливо кивнул Джерри, пытаясь сохранить выдержку и не вспылить.
Он ожидал этого. Но корабли подходили все ближе, и на уговоры, угрозы и более тонкие маневры уже просто совсем не оставалось времени. Требовалось действовать, и он начал действовать.
Дональдан выстрелил в ближайшего офицера, кажется связиста, и сказал:
— Буду убивать по одному каждые десять секунд. В конце концов, в том, что корабль захватили подлые мятежники, вы не виноваты. За все ответит господин адмирал… и маршал Вуцкерн. Я специально оставлю их в живых, чтобы император отвел на них свой гнев.
Вы же получите лишь понижение, пусть существенное… переведут на какие-нибудь торпедные катера. Там тоже служить можно. Возможно, уволят. Если Его Величество совсем взбесится, то даже с позором. Но это все же лучше, чем смерть. Не так ли? Вы, миротворцы, конечно, сдвинуты по фазе на Чести и Долге, но все же не лишены прагматизма и трезвости мышления. К ним-то я и взываю.
Все… У меня больше нет ни времени, ни настроения точить с вами лясы. Время пошло. Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, — вел отсчет Джерри, и на цифре «пять» показательно прицелился в следующего офицера, посмотревшего на своего командира расширившимися от страха глазами, однако он даже не пикнул и не попросил о пощаде ни майора Дональдана, ни полковника Васиимина. — Три, два, один…
