Первая часть плана удалась. Но вот, насколько хорошо, нужно еще выяснить.
— Приветствую, Командор, — хором произнесли капитаны «Эгиды» и «Вымпела».
— И вам добрый день, капитаны. Как все прошло? Вы выполнили мое поручение?
— Так точно, Командор, — кивнул капитан «Эгиды». — Все прошло отлично…
— Сколько? — задал главный вопрос Кэрби.
— Почти три тысячи душ, Командор…
— Отлично, Барон. А ты что невесел, Слон? Неприятности?
— Было дело, Командор…
— Говори, — жестко потребовал Морфеус.
— Схватились с полицией, Командор. В завязавшейся перестрелке потеряли один грузовик. Они пробили ему колеса…
— Сколько удалось взять?
— Полторы тысячи максимум…
— Ты меня очень огорчил, Слон.
— Прости меня, Командор! Я все искуплю!
— Конечно, искупишь, Слон. Но, как и чем, я решу позже.
— Да, Командор…
— Так… Как они ведут себя? Дерутся или сидят, точно пришибленные? Барон?
— Дерутся, Командор, как вы и предвидели! За каждую крошку глотки готовы друг другу порвать! Как бы не поубивали друг друга.
— А у тебя, Слон?
— Так точно, Командор, дерутся. Точно крысы помойные…
— Ну что ж, раз все прошло относительно удовлетворительно, то прокладывайте курс на место.
— Так точно, Командор, — снова хором ответили капитаны кораблей.
На этом связь разорвалась, и корабли, поманеврировав, начали разгон и один за другим уходили в прыжок, чтобы появиться на этот раз у конечной цели их путешествия — отдаленной, никому, кроме Морфеуса, не нужной планеты.
Прыгнул и «Эллин».
Через сутки он выскочил возле нужной системы. Суровый мир на задворках человеческого домена. Здесь даже поблизости (в десятках световых лет вокруг) не ходили корабли, не работали старатели, добывая редкоземельные металлы, и уже давным-давно не показывались разведчики. Пустота.
Мир слишком далек от Земли и беден, чтобы его могли как-то использовать. Даже вода на нем — великая ценность. Единственный его плюс — кислородно-азотная атмосфера, пригодная для дыхания.
Но Морфеус, глядя на этот желтый шар, воспарял духом. Это его мир! Мир, с которого через несколько лет он начнет экспансию и завоюет для себя галактику!
«Я стану императором! Я стану повелителем мира!» — мечтал Кэрби, уже видя себя восседающим на роскошном троне в Зале Сенаторов на Земле — высшем политическом органе управления и законодательства.
Он видел, как сенаторы Земли, они же главы могущественных гиперкорпораций или их представители, полномочные представители планет — зависимых колоний и независимых метрополий, преклоняя перед ним колено, клялись в верности.
Империя…
— Произвести высадку, — приказал Кэрби, очнувшись от сладких грез.
— Слушаюсь.
Гарпун отдал необходимые распоряжения, и через полчаса на планету, отделившись от кораблей — носителей, начали спускаться десять шаттлов: четыре с «Эллина» и по три с «Эгиды» и «Вымпела».
Спускался на свою планету и сам Морфеус на более аккуратном представительском челноке с частью экипажа. Корабли же с вахтовой сменой остались болтаться на орбите в ожидании новых полетов.
21
На тридцатые сутки их погнали в шаттлы. О том, насколько они провоняли, можно было судить по поведению экипажа корабля. Они, показывая направление движения, закрывая собой ответвления коридоров, все стояли в масках.
Людей снова, точно кильку в банку, набили в шаттлы, уже ни о чем не предупреждая, все и так знали, как надо действовать. Стоило только закрыться люку, как следовал толчок, ощущение невесомости и движения.
Рон понял, что они уже на месте, но вот тревоги за свою дальнейшую судьбу он не испытывал, не столько от апатии, сколько от осознания того, что хуже уже быть просто не может — только лучше.
Шаттл начал входить в атмосферу какой-то планеты. Ослабленные от недоедания и искалеченные побоями люди плохо держались на койках, и при особо сильном толчке или маневре судна с криком падали в проходы.
Наконец, шаттл произвел посадку.
Рон почувствовал, что ему тяжело дышать, словно на грудь положили килограммовую пластину.
— Давит как… — пожаловался Джек.
— Это от слабости…
— Нет, — возразил Жак. — Планета с повышенной силой тяжести.
Люк шаттла открылся, и прогремело:
— На выход!
Люди поспешно стали выскакивать из трюма, бежали по короткому коридору уже шаттла и оказывались на земле, а точнее песке.
— Стройтесь, ублюдки!
Выскочил и Рон. Он сразу же инстинктивно сощурился от яркого света ярко-оранжевого солнца, даже прикрывался рукой. Подгоняемый дубинкой, он побежал вслед за остальными куда-то в сторону.
Приглядевшись, он заметил там низенькие строения, какие-то глинобитки.
— Нужно держаться вместе, — подбадривал Джек Жака, который приотстал.
— Да-да…
На секунду оглянувшись на друзей, Финист просто поразился количеству людей, выбегающих из вставших в ряд десяти шаттлов. Эти вереницы казались бесконечными! Сотни, сотни и сотни людей: мужчин и женщин.
— А ведь вон те не наши, — проследив за взглядом Рона, проговорил Джек.
— То есть?
— Не с Ра-Мира.
Финист пригляделся и действительно увидел отличия, не только в одежде, тоже немало испачканной и изорванной, но и во внешности. Разглядеть большего не получалось из-за необходимости бежать по песку и слепящего солнца.
— Стоять! — прокричали с разных сторон вооруженные люди.
Пленники остановились. Но те, что бежали сзади, продолжали напирать, образовывая толпу. Рон и его друзья оказались на ее переднем краю. Он оглянулся, позади ничего, кроме огромной толпы похищенных, скапливающихся на большой поляне, он не увидел.
Справа, у холмов, окружающих это поле, все те же глинобитные постройки неизвестного назначения. Но по виду больше половины служили жильем. Рон определил это по вытоптанным тропинкам и проемам без дверей (хотя, возможно, двери были просто раскрыты нараспашку внутрь). Остальные продолговатые глинобитки он охарактеризовал для себя как склады нечастого пользования.
Посреди поля перед своеобразным поселком то, что сначала Финист принял за мираж, плескалось озерцом мутной воды, как блюдце диаметром метров двадцать, и в центре, то и дело с утробным бульканьем вздувались пузыри воздуха или другого подземного газа.
В трех шагах от водной кромки прямо из земли торчала большая труба с краном на конце.
