— А ты подумай…
— Мне абсолютно ничего не приходит в голову, — виновато пожал плечами Сэм Фредерик.
— Совсем отупел ты там, в Сенате, Сэм… Правду говорят: чем больше у сенатора становится задница, тем меньше мозг.
— Извините, если не оправдываю надежд, господин директор, — обиделся Сэм. — Я… я готов в любое время сложить с себя полномочия…
— Ладно! Только давай обойдемся без этих гордых поз! В конце концов, у меня целый штат аналитиков, которые выработали некоторые весьма неожиданные предложения.
— Могу я о них узнать?
— Для того я тебя и вызвал. Мы надавим на этих крестьян-скотоводов так, что они будут рады отдавать нам продовольствие бесплатно!
— Это как?
— Примем программу о переселении излишков земного населения в колонии. Проблема уже давно назрела, а так повод хороший появился. Убьем сразу двух, если не трех зайцев. Первое: решим вопрос с никчемными иждивенцами неграми
[1]
. Второе: решим жилищный вопрос граждан, освободив для них место путем расширения секторов третьего и второго класса проживания. Третье: надавим на колонистов.
— Колонистам это не понравится… Они будут протестовать…
— А нам-то что от их протестов?! Ни-че-го! Пусть протестуют, высадке новых колонистов это никак не помешает.
— Но это приведет к полной анархии на планетах, сэр… Негры ничего не умеют, только жрать и долбаться своим «тюфяком». К тому же они маниакально жестоки…
— О чем и идет речь, Сэм! Как только колонисты ощутят всю прелесть совместного проживания с неграми, тут же закричат о помощи, и мы ее предоставим, но с некоторыми условиями!
— Хм-м… сэр…
— Что? Что тебе опять не нравится?
— Этот вариант очень опасен, сэр… возможны неконтролируемые последствия. Я уже не говорю о резком сокращении поставок. Крестьяне вряд ли будут работать на полях, пока бесчинствуют орды негров, отбирая все их продовольствие на свои нужды.
— Поставки на некоторый срок действительно сократятся, но лишь до тех пор, пока крестьяне упорствуют, а упорствовать они будут не долго. Кишка тонка. Затем они запросят помощи, и мы все уладим. Для этого нам и нужен твой подвешенный язык в Сенате. Предложи этот вариант на обсуждение коллегам, но так, чтобы если не обойти, то максимально сгладить острые социально-политические моменты. Ясно? А мы к этому подготовимся лучше остальных, да еще и прибыль немаленькую поимеем!
— Да, господин директор, ясно. Я могу идти готовить речь?
— Валяй.
1
К шаттлу подъезжали все новые и новые грузовики. Десятки рабочих перегружали продукты в объемное стальное чрево челнока. Ра-Мир выполнял свои обязательства, и если не мог, а точнее не хотел принять Легион на своей планете, то кормил его. Не из страха, что церберы снова могут прийти и взять, что захотят, а скорее из чувства благодарности Рону за то, что избавил их от участи рабства и пушечного мяса.
Рон Финист — примарх Легиона — прилетал вот уже три года раз в три месяца, по сути два из них находясь в пути с Ра-Мира на Цербер и с Цербера на Ра-Мир. Мотался из одного пункта в другой он не на «Победоносце» — бывшем круизном лайнере «Саллимания», захваченном для своих нужд создателем Легиона, — это было бы слишком расточительно, а на небольшом торговце «Вымпел». Гарпун, ставший его командиром, служил новому хозяину верой и правдой, несмотря на раскодировку сознания от проведенного когда-то зомбирования.
Зомбированию подвергались все, как изначально верные так называемому Повелителю, мечтавшему завоевать мир и стать его Императором, так и выкраденные с мирных планет люди, впоследствии по принуждению ставшие легионерами — церберами. Лишь неспособные стать солдатами, определенные в рабы для выращивания продовольствия Легиону, не подверглись внушению беспрекословного подчинения хозяину.
Подвергался такому зомбированию и Рон Финист, впоследствии ставший за заслуги перед Повелителем легатом Легиона. Но в момент покорения родной планеты Ра-Мира его пленили. Лишь случайность вернула ему сознание, заглушив внутри зверя — цербера. Это дало возможность покончить с Повелителем, можно сказать, чудом. Чтобы получить эту возможность, Рону пришлось доказывать свою верность хозяину. Повелитель приказал Финисту убить собственного отца, и… он выстрелил, тяжело ранив жертву. А потом в тяжелейшем поединке, когда смерть буквально сжала его горло, убил своего мучителя и повелителя.
Второй торговый корабль — «Эгида», доставшийся в своеобразное наследство, Рон отдал Ра-Миру в качестве оплаты за предоставляемое топливо для столь частых полетов. Кроме того, большую часть топлива Финист сливал в иссушенные баки «Победоносца» из лайнера, превращенного в транспортно-десантный корабль, а топлива ему и шаттлам требовалось прорва.
Этот корабль Рон никому отдавать не собирался. Цербер еще сидел внутри него, и он постоянно ловил себя на мысли, что все время готовится к войне. Хотя с кем воевать? С понесшим существенные потери Легионом? Дело в том, что с Ра-Мира на Цербер — места базирования Легиона — прибыли волонтеры, начавшие вести работу по раскодировке церберов с целью снова сделать из машин для убийств полноценных людей.
Надо сказать, что это им почти удалось. С двадцати тысяч Легион поредел до десяти. Остались лишь те, кому некуда было возвращаться — в основном сироты с планеты Карстон, пережившей сильнейшую эпидемию. А остальных отправили по домам. В основном пассажиров лайнера, у которых имелись богатые родственники, которые могли заплатить настоящим специалистам психологам.
Рон Финист также избавился от всех рабов, переправив их в ближайшие миры, когда он еще не отдал «Эгиду». Тех, кто с Ра-Мира, — домой, а людей из других мест, чтобы не засыпаться, сгрузил на одной из планет и сразу же улетел.
Потом по Легиону прокатился буквально вал самоубийств. За несколько недель Финист лишился почти двух тысяч легионеров. После этого случая Рон отправил всех волонтеров обратно, решив, что дальше церберы продолжат восстанавливаться самостоятельно. А чтобы как-то занять людей, возобновил военную подготовку — легионеры продолжили повышать свое боевое мастерство, пусть и не в таком жестоком ключе, как это с ними делал Повелитель, без унижений и лишения еды.
Финист не задерживался надолго на Ра-Мире. Прилетал. Шаттлы в течение суток загружали продовольствием, и как только люки закрывались, корабль тут же стартовал. Финист, несмотря на то что родился здесь, не чувствовал себя дома, ощущая отстраненное отношение к себе. Лишь родители да Нэнси, иногда со своим отцом, приходили его навестить.
2
— Рон, ты меня совсем не слушаешь.
— А? Прости, Нэнси, задумался…
— Вот и я о том же.
— Ты хотела что-то сказать?
