— Увы, босс… они защищались до последнего патрона. Положили с десяток наших, а потом их забросали гранатами. Вот шлем одного из них…
Подручный Лысого достал из мешка шлем.
— Твою мать… Легионеры. И здесь этот Цербер отличился… Что ж, я должен был сразу понять, что это его рук дело. Больше некому…
Глок удивленно поднял брови и тут же вернул их в обратное положение. Он знал одного Цербера, с помощью которого и добился столь больших результатов в продвижении. Но об этом незачем распространяться, особенно теперь…
— Может, он среди убитых, босс?
— Это вряд ли. Не такой он, чтобы погибнуть так просто. Впрочем, его фотографию ты получишь, чем черт не шутит, вдруг действительно мы его подстрелили.
Глок собрался уходить, но Лысый его остановил.
— Постой…
— Да, босс?
— Наступают тяжелые времена, и у нас скоро появится много работы. Распорядись, чтобы все продотряды вернулись в город, мне потребуется каждый ствол.
— Сделаем.
— И еще… пусть по пути возвращения проведут экспроприацию.
— Чего?
— Заберут все, что смогут унести и увезти из съестного! А соседние поселения обчистить по максимуму, даже молочных поросят!
— Понял-понял, все сделаем, — закивал Глок. — Но неужели все так плохо, босс? Ведь несмотря на потери, у нас куча оружия… А солдат еще больше, дать им дозу — и они рванут на врага с голыми руками.
— Все еще хуже, чем можно подумать, Глок… И подобная тактика себя уже исчерпала еще в походе на Александрск. Но у меня есть план, как победить, для этого нужно действовать быстро и четко.
— Ясно, босс.
— Все. Иди выполняй поручения.
71
Диверсанты рвали на северо-запад до тех пор, пока не кончилось топливо в баках машины. Возвращаться в Палерро все равно, что добровольно положить голову на плаху. Бросив транспорт, легионеры уже ночью двинулись строго на запад для воссоединения с армией. Остальные группы, принимавшие участие в диверсиях, также должны были самостоятельно двигаться на запад Для слияния с Легионом. Остальным предстояло действовать по ситуации. В случае опасности уходить, если опасности для жизни и раскрытия нет — оставаться и воссоединиться с армией, когда она подойдет.
Во время движения на запад группа не раз становилась свидетелем, как озлобленные негры обчищали поселения и угоняли скот.
Лишь к исходу недели легионеры добрались до линии фронта, где их тут же засекли разведчики, приняв за вражеских лазутчиков. Оно и понятно — ночь.
— Стоять! — выкрикнул откуда ни возьмись выскочивший легионер, нацелив на диверсантов свой «колун». — Кто такие?!
Еще несколько секунд, и Рон, Слэй и Лазарь оказались в плотном кольце окружения десятка, и даже нубис глухо зарычал.
— Свои, легионер, — ответил Лазарь.
— Какие еще свои?!
— Разуй глаза! — не вытерпел Слэй. — Перед тобой сам примарх стоит!
Разведчики вгляделись в лица пленников и отступили, отдав честь.
— Простите, примарх, темно… — потупился десятник.
— Ничего, легионер, более того, выражаю похвалу за отлично поставленную засаду. И за то, что для вас не стало препятствием наличие на нас легионных доспехов. Молодцы.
— Благодарю, примарх!
— А теперь проводите нас в лагерь.
— Так точно! Следуйте за мной…
Пришлось пройти еще несколько километров и быть остановленными еще дважды, прежде чем вдалеке они увидели раскинувшийся лагерь Армии Освобождения Ра-Мира. Повсюду горели сотни костров, были расставлены брезентовые палатки, ополченцы варили каши и похлебки, жарили над костром мясо и пекли в углях картошку.
К моменту подхода к лагерю уже все знали, кто к ним идет, и на тропинке, ведущей к штабной палатке, собралась куча народу.
— Слава примарху Финисту! Да здравствует Легион! — взмахивая оружием, заревела толпа из ополченцев и легионеров.
Рону не осталось ничего другого, как в ответ приветственно махать рукой и жать руки особенно настойчивым, вытягивающимся за кордон караульной тысячи, выстроившей живой забор. Все уже знали, что операция по уничтожению оружия прошла относительно удачно и половину партии превратили в хлам, а значит, еще не все потеряно для планеты.
Рон оторопел, увидев у штабной палатки, помимо командного и политического состава армии в лице легата, министра обороны, вице-президента и чинов поменьше, еще и Нэнси.
— Расходитесь! Расходитесь! — закричал легат Тит. — Примарху после долгого пути нужно отдохнуть!
— Благодарю за встречу! — прокричал в начавшую замирать толпу Рон и вошел в палатку, вслед за ним зашли остальные.
Ополченцы и легионеры, понемногу затихнув, стали расходиться к своим кострам и вынимать из углей подгоревшую еду.
— Что ты тут делаешь, Нэн?! — первое, что спросил Финист, войдя в штабную палатку.
— Я не могла оставаться на месте…
— Но ты подвергла себя ненужной опасности, к тому же…
Финист посмотрел на слегка округлившийся живот Нэнси.
— К тому же я хотела увидеть тебя целым и здоровым лично, — договорила она.
— Как же дети? Кто заботится о них?
— Их бабушки.
— Ясно…
Финист хотел было продолжить разговор с Нэнси, но, наконец, понял, что это не подходящее место — слишком много народу, и пришлось вернуться к делам насущным.
По приказу легата один из легионеров принес кашу, и Рон, жуя, спросил:
— Какова оперативная обстановка на сегодняшний момент?
— Лучше не бывает, — ответил вице-президент Алан Линк. — Армия растет с каждым днем, и недалеко тот момент, когда мы вновь станем полноценными хозяевами собственного мира!
— Все действительно неплохо, — кивнул отец Рона Георгий Финист, увидев недовольное выражение лица своего сына.
Речь Алана Линка действительно не сказала ничего определенного, требовались пояснения.
— АОРаМ насчитывает почти полмиллиона человек. Большинство вооружено ракетным и гранатным вооружением. Плохо то, что на каждый автомат или винтовку найдется в лучшем случае десять патронов. Но зато у нас стотысячное подразделение мушкетеров!
Присутствующие заулыбались.
— А какова ситуация в освобожденных районах и городах?
— Там все контролируют местные ополченцы, — ответила Нэнси. — Они не без помощи наблюдателей с «Победоносца» ищут и уничтожают разбежавшихся негров. Для этого им передали часть мушкетов и половину ракет, которые они производят. Остальное отправляют нам. Так что запасы оружия у нас растут с каждым днем.
