— Не может быть… скажите мне правду…
— Это правда. Зачем мне лгать? У меня были записи, но пока я находился в плену, все отобрали. Дубликаты остались на корабле, так что когда разберемся с землюками, вы сами все увидите, церемонию, невесту…
— Она хоть красивая? — успокоилась миссис Максвелл и широко заулыбалась.
— Красивая, а ее семья вполне состоятельная, — ответил Рон, зная, что благосостояние в этой семье имеет немалое значение.
— Спасибо за добрую весть…
— Да не за что. А теперь я хотел бы узнать, как вы сумели организовать наше освобождение из лап землюков? — обратился Финист к своему персональному спасителю Лерману. — Откуда вы получили информацию? Признаться, мы уже не чаяли выбраться из плена…
— Собственно говоря, все произошло благодаря мистеру Максвеллу…
— Вот даже как? — немало удивился Рон и повернулся к хозяину дома. — Расскажите.
— Да чего тут рассказывать? — смутился Филипп. — Мой сын ведь организовал фабрику фейерверков… Ну вот, подняли нас посреди ночи эти землюки, и какой-то полковник потребовал, чтобы мы к полудню организовали шикарный салют. Я еще не понял, в честь чего. А потом вспомнил выступление сенатора, когда он говорил, что бункер с главарями… то есть с вами, господин президент, уже штурмуют, и он вот-вот будет взят. Тут я понял, что его взяли и вы в плену… Ну вот, на всякий случай связался с ними, — кивнул Максвелл в сторону легионеров. — А они меня уже заставили… в смысле попросили дополнить композицию газовыми гранатами…
— Это оказалось легко, — подтвердил Лерман. — Они даже выглядят почти так же, как фейерверк, не зря же негры свои ракеты называли фейерверками. Землюки все тщательно проверяли, но ничего не заподозрили. Они ведь привыкли иметь дело с настоящим оружием, а не с самоделками. Вот и прошло все как по накатанной.
— Здорово, — похвалил Рон и поднял бокал: — За вас, наших спасителей.
68
— Что вы намерены делать, примарх? — спросил Филипп Максвелл после того, как все выпили. — Солдаты будут носом землю рыть и не успокоятся, пока не найдут вас…
— Не беспокойтесь, мы не задержимся в вашем доме надолго…
— Да я не об этом, — разозлился Филипп, — а вообще… Как вы намерены бороться с ними? У вас есть какой-то план?
— Только в зачаточном состоянии…
— Бросьте, примарх… после того, что я сделал, было бы глупо думать, что я вас сдам. Да… в прошлый раз я ошибся… но я уже стар, и больше думаю о благополучии моих детей и внуков. А пока землюки здесь, об этом можно забыть. Они будут держать нас под своей пятой, снова навезут к нам негров… Так что на старые грабли я не наступлю, можете не сомневаться.
Рон вдруг подумал, а вдруг здесь есть где-нибудь прослушивающие устройства? Но потом он понял, будь они на самом деле, уже давно ворвались бы солдаты и всех повязали.
— Воевать открыто с десантом бесполезно…
— Но вы высадили свои Легионы!
— Ресурсы на корабле подходили к концу, к тому же «Победоносец» сильно пострадал, пока мы отрывались от погони, так что у меня не осталось другого выхода, как десантировать Легионы на планету. Хотя тут все зависит от условий… Но, даже побив войска на планете, остаются корабли на орбите, вот она главная сила — корабли. Именно по ним нужно наносить главный удар.
— Но как?!! — изумился президент. — У нас нет никаких средств для такого… такой атаки!
— Вообще-то есть.
— Вы раздобыли ядерные бомбы? — позволил себе иронию Максвелл.
— Слишком дорого… но такие бомбы можно сделать из наших городских компактных реакторов. Целых пять штук. Думаю, вполне достаточно, чтобы развалить крейсер и авианосец…
— Но это почти единственный источник энергии в городах! Тот минимум промышленности, что мы имеем, просто встанет!
— Я знаю это, мистер Максвелл. Но реакторы эти старые, так что через пять лет их все равно придется менять…
— Но их продают только в обмен на старые! А если вы их взорвете, да еще разнесете корабли…
— Продадут. Земля уже далеко не та, что раньше. Всегда найдется корпорация, которая продаст реакторы без возврата старых…
— Но разве можно реакторы переделать в бомбы? Я слышал, что их конструировали как раз так, чтобы никто не смог использовать их по назначению.
— Можно… реакторы конструировали двести лет назад… Техническая мысль все это время не стояла на месте, и смышленые умельцы придумали, как можно обойти подобные нюансы. Одним словом, у меня есть инструкции, как сделать бомбу из компактного реактора.
— Ясно… Но боюсь, что выкрасть реактор невозможно. Городские АЭС находятся под охраной землюков. Солдат там тьма-тьмущая, да еще бронемашины через каждые десять метров. Как нам пробиться сквозь них? Жертвы будут просто огромны… Вы пойдете на это?
— Лишние жертвы нам ни к чему… Мы сделаем подкоп и выкрадем реактор изнутри.
— Это невозможно.
— Почему?
— Нужно решить слишком много технических вопросов, начиная от секретности и заканчивая местом отвала земли. Не вывозить же это все наружу под бок землюкам?
— Об этом мы позаботимся, что касается отвалов земли, то мы воспользуемся ненужными отдаленными ходами.
— Ну хорошо, — кивнул Филипп Максвелл, не желая сдаваться. — А как же мы забросим реакторы в космос, да еще точно по кораблям землюков, да так, чтобы они не перехватили заряды?
— Вот это по-настоящему сложная проблема, — согласился Рон. — И здесь все придется обдумать не один десяток раз… одно ясно — без «Победоносца» не обойтись. Но я все же призываю вас решать проблемы по мере их поступления, так что для начала давайте посчитаем, сколько нам потребуется сил, времени и средств, чтобы выкрасть реакторы… да еще не привлекая внимание землюков, по крайней мере до момента самой кражи. Но это, я думаю, лучше сделать в более безопасном месте и, конечно, не в городе.
— Завтра я все устрою… — кивнул Филипп и широко улыбнулся, вспоминая события пятилетней давности. — Однажды я уже проделал этот фокус со своим сыном.
69
Очнулся Сэм Фредерик только утром следующего дня. Стоило ему только открыть глаза, как в палату вбежали его личный доктор Мажерье, помощник Олиф и свита местных врачей.
— Где я? Что со мной?!
— Вы в больнице, сэр, — ответил Роджер Олиф.
— Что со мной? Эти канальи отравили меня ядовитым газом?
— Дым безвреден, — ответил уже доктор. — У вас случился сердечный приступ…
Сенатор хотел было приподняться на койке, но почувствовал сильную слабость во всем теле, а особенно в правой части. Только теперь он понял, что говорил с чудовищным дефектом речи, лицо буквально онемело.
