Миха Кемпл шел в четверке с Медведем, Кикой и Чумой, под прикрытием БТРа, еще с одной группой из взвода другой точки. Оба взвода вошли в Пинкет-Юрт с запада, разделившись на небольшие группы, которые выбрали себе по улице и стали методично проверять дома.
— Хорошо живут, — сказал Медведь, покосившись на дом.
— Не бедно, — согласился Чума. — На деньги арабийцев шикуют.
Дома действительно были богатыми. Весь населенный пункт застроили большими двух- и трехэтажными зданиями, обнесенными высокими заборами с крепкими воротами.
— Открывай, хозяева! — кричал Кика, молотя кулаком в ворота. — А то взорву щас все к чертовой матери!
— Не нужно, прошу вас, — послышался слабый женский голос. — Сейчас открою.
На всякий случай солдаты приготовились к возможной атаке. Два автомата уставились на дверной проем, заставив женщину вскрикнуть.
— Кика на входе, остальные за мной, — отстранив женщину, приказал Миха.
Группа ворвалась в дом, быстро проверяя все комнаты. «Слишком большое жилье для стариков, — подумал Миха, врываясь в комнату, где на кровати неподвижно лежал старик. Его Кемпл тоже проверил, сдернув одеяло. — Чисто».
— Чисто! — повторил Миха.
— У меня тоже, — подтвердил Медведь.
— Медведь, стой тут. Я в подвал, а ты, Чума, на второй этаж.
Группа снова разделилась. Будь на то разрешение, Миха сначала бросил бы гранату, но делать это запрещалось — превышение власти. Подвал был пуст и не производил впечатления тюрьмы для заложников. В этом Миха убедился, простучав стенки и пол, так и не найдя пустот или фальшивой стены.
Дом оказался «чистым», группа выбралась наружу и направилась к следующему. БТР, зарычав двигателем, проехал с десяток метров и снова остановился, угрожающе повернув свои башни на противоположные дома. В небе по-прежнему стрекотали вертолеты, их звук то приближался, то удалялся.
— Дальше действуем тем же манером, — сказал Миха. — Давай, Кика.
Кика со всей дури стал долбить в дверь.
— А почему с центральной базы не участвуют? — спросил Медведь. — Быстрее вышло бы.
— Потому что эти солдаты обычные…
— В смысле?
— Они набраны отовсюду, но только не из тюрем. Если среди них потери, общественность недовольна. Когда недовольна общественность, недовольны политики…
— Когда недовольны политики, — продолжил за Миху Чума, — проблемы у военных чинов.
— Да, — подтвердил Кемпл. — А нас вроде как не жалко. К тому же смерть простого солдата обходится казне гораздо дороже. Мы же для всех отбросы общества. Когда отбросов становится меньше, довольны все; опять же экономия на похоронках…
Наконец дверь открыли; что любопытно, открыла опять женщина, и группа по отработанной схеме ворвалась в дом.
Здесь семья была больше. В основном женщины и дети. Мужчин оказалось двое, шестидесятилетний старик и десятилетний мальчик.
— Всем на пол. Руки держать на виду! — приказал Миха, поведя стволом. — Чума, держи их.
— Предъявите документы, — потребовал Чума, и женщина пошла к комоду.
Кемпл проверял этаж, стараясь не выпускать из виду семейку. Обстановка в доме была богатой. «Только по одному виду можно сказать, что они виновны в связях с арабийцами, — подумал Кемпл. — Иначе откуда здесь все это, если высокооплачиваемой работы нет. Ну а о помощи родственников можно не заикаться, знаем мы их родственников».
Дом проверили со всей возможной тщательностью. Группа шла к следующему.
— Ничего.
— А ничего и не будет, Кот, — уверенно сказал Кика. — Они уже давно ушли.
Осмотрели еще несколько домов с тем же результатом. Женщины, дети, старики. Молодых мужчин в селе было слишком мало.
— О, химики какие шустрые! — кивнул головой в сторону второй группы Медведь.
— Ну дык правильно, наловчились уже, — ответил Кика. — Они здесь больше года.
Кемпл посмотрел в сторону «химиков». Те обогнали их на дом.
— Открывай, карга старая! — кричал один из них, молотя ногой в дверь.
— Ладно, давайте дальше, — сказал Миха, увлекая группу за собой к очередному дому.
Впрочем, не успели они войти в ворота, как из дома, куда вошли «химики», послышался истошный визг.
— Молчи, сука, а то урою! — послышалось вслед за криком.
— Так, ребята, это уже форменный бардак, — сказал Миха. — За мной.
Группа проникла в дом, проверяемый «химиками».
— Куда прешь?! — попытался остановить Кемпла солдат, стоявший на входе.
— Что у вас происходит?
— Не твое дело, ефрик.
Миха дальше разбираться не стал, подсечкой свалил самоуверенного солдата на пол и добавил прикладом по каске, а потом пошел в глубь дома. Упавшего солдата, попытавшегося было подняться, прижал коленом Медведь, тот что-то прохрипел, но дрыгаться перестал. Вслед за своим командиром прошли Кика с Чумой.
В одной из комнат Миха увидел двух солдат, державших под прицелом парня примерно их лет и женщину, по всей видимости, его мать. Женщина без сознания валялась на полу с рассеченным лбом. Парень же был в пластиковых наручниках, он зло шипел и выкрикивал проклятия на своем языке.
Солдаты обернулись, проследив за взглядом пленника, но было уже поздно, Миха держал их на прицеле.
— Не ввязывайся не в свое дело, — сказал один из них.
— Это мое дело. Деревня находится у первого поста, и все проблемы, которые вы оставите здесь, придется расхлебывать нам. Чума, держи их; дернутся, стреляй.
— Хорошо. — Чума поднял свой автомат. Визг не прекращался, и Миха пошел искать его источник.
— Ну же, сучка, не трепыхайся, а то больнее будет, — донеслось со второго этажа.
Миха поднялся по лестнице. В комнате все было перевернуто, а на полу пыхтел солдат. Он сбросил шлем, но мешал бронежилет, и потому у насильника до сих пор ничего не получилось, только покраснел весь.
— Кончай бардак, — тихо велел Миха. Несмотря на свою возню, солдат услышал и, словно ошпаренный, отскочил в сторону, подхватив автомат. Девушка забилась в угол, впрочем, ее слез Миха не заметил: только взгляд, полный ненависти.
— Тебе что, больше всех нужно? — спросил солдат, застегивая штаны одной рукой, понимая, что повеселиться сегодня больше не удастся.
— Отнюдь. Но этого безобразия я тоже терпеть не собираюсь. Поэтому у меня к тебе предложение.
— Какое?
— Мы сейчас тихо-мирно расходимся, будто ничего и не произошло. Ну как?
— Они ведь все бандиты, ты понимаешь это?
— Вполне возможно, что ты прав, но без доказательств они такие же граждане Союза, как и все остальные. К тому же за такие действия тебе в любом случае накинут пятак или в штрафную переведут, — сказал Кемпл, начиная раздражаться. — Долго еще трепаться будем? Нам еще улицу до конца проверить нужно.
