Отряд выбрался из воды и стал сушиться. Для этого потребовалось снять штаны, чтобы их отжать.
— А-а!!! — заорал Кружкин.
— Что случилось?! — обеспокоенно спросил Миха. И только потом увидел, как вокруг ноги Кружки обвивался червь. Тот присосался к заднице и выпил достаточно крови для того, чтобы слегка порозоветь.
— Отцепите его, отцепите! — кричал Кружка, не в силах перебороть себя и дотронуться до червя, чтобы его оторвать.
— Повернись, — попросил Нюхач и вытащил нож. Им он сначала отсек тело червя от головы. Кровь забила тонкой пульсирующей струйкой: сосательный рефлекс у головы еще работал. Только после этого Нюхач отлепил ее саму так, будто раньше только тем и занимался.
— Вы убрали его, вы его убрали?!
— Убрали, убрали, успокойся.
— Как же это противно, я вам скажу…
— Хорошо хоть, к члену не присосался, — обронил Ломонос.
Солдаты засмеялись, а Кружка еще долго брезгливо дергался, приходя в себя, и на всякий случай разделся догола, но червей больше не было. Еще долго ему казалось, что они ползают по его телу.
Идти в сырой и холодной одежде было неприятно, но другого выхода не оставалось, не идти же нагишом в самом-то деле, ведь запасного комплекта белья взять никто не догадался. Снова начался подъем, воздух стал суше, слизней на стенах меньше, и к концу третьего дня все окончательно обсохли, а надоедливые сороконожки больше не прыгали на них с потолка.
Следующий день прошел без приключений. Задница у Кружки, конечно, распухла из-за яда-анестетика, впрыснутого червем, но передвигаться ему это почти не мешало. Кроме того, на пути попался завал, который пришлось разобрать вручную, но все это были мелочи жизни.
Гроты пещер становились все больше, в одном из таких залов, где было посуше и не капала вода, они и заночевали. «Завтра, если верить Призраку, будет встреча, — засыпая, подумал Миха Кемпл. — Что ж, мы устроим им достойный прием». Хотя Миха уже всерьез начал сомневаться, произошло ли в действительности с ним все то, что он видел, или же это просто галлюцинация от нервного истощения из тех, что сложно отличить от реальности. «Завтра я это и узнаю», — уже засыпая, подумал Миха.
89
Несмотря на то, что, как говорится, все были свои, приходилось соблюдать минимальные правила приличия, и Миха Кемпл уединился в небольшой расщелине для проведения своих гигиенических потребностей, сидя на корточках. Рулон бумаги подходил к концу, и это было неприятно.
— Привет.
— А… чтоб тебя, — ругнулся Миха, увидев перед собой Призрака. — А я-то уже начал думать, что мне все это приснилось.
— Как видишь, нет.
— Ты хотя бы мог в другой раз, не видишь, чем я занимаюсь?
— Ничего страшного, меня это не смущает, ты сейчас один, остальные далеко. Если хочешь, я тоже присяду.
— Нет… не стоит, — быстро ответил Миха. — Только давай договоримся на будущее: обходить подобные пикантные ситуации. А то в следующий раз ты можешь появиться, когда я буду с женщиной, и тоже заявишь, что это тебя не смущает.
— Договорились.
— Поговорить пришел?
— Вроде того.
— О чем?
— Обо всем.
— Тогда скажи мне, где Первый?
— Тут недалеко, в двух километрах от вас. Сейчас они к ночлегу готовиться будут.
— Сколько их?
— Кот, ну ты чего там расселся? У тебя запор, что ли? — подходя, спросил Ломонос.
— Ну пока, — исчезая, сказал Призрак, так и не ответив на вопрос.
— Уже иду, — сказал Миха, заканчивая свои дела и отматывая еще немного бумаги.
Как произошла такая рассинхронизация периодов сна и бодрствования у них с боевиками, Кемпл не понимал, но решил, что все происходящее — к лучшему.
Отряд собрался и двинулся дальше, но буквально через пятьсот метров вошел в большой грот, высотой метров двадцать. С потолков свисали огромные сталактиты. С них на сталагмиты, превышающие человеческий рост, падали капли воды, вобравшие из почвы известь и соль.
Между сталагмитами петляла тропинка, явно искусственного происхождения.
— Здесь отличное место для засад, — проговорил Баден-Баден, ни к кому не обращаясь.
— Точно…
— Стойте, — остановил всех Миха Кемпл.
— Что такое?
«В следующем гроте бородачи», — ответил про себя Миха, но вслух сказал:
— Нюхач, ты у нас самый лучший разведчик — сходи посмотри, что там впереди.
— Есть.
Нюхач сбросил рюкзак и с автоматом наперевес скрылся в узком проходе. Отсутствовал он недолго. Уже выбегая из пещеры, он махал рукой из стороны в сторону, показывая, чтобы все скрылись. Что все незамедлительно сделали, спрятавшись за сталагмитами.
— Ну что там? — подобравшись к Нюхачу, спросил Миха.
— Боевики, сэр. Двое, идут сюда.
Слова разведчика подтвердились. Вскоре из пещеры вышли два человека. Один из них сразу же выбрал себе место и прилег подремать: впереди его ожидало долгое дежурство. Второй, более молодой, а потому более ретивый, принялся обследовать все вокруг. Видимо, в пещерах, подобной этой, он был впервые и рассматривал ее с искренним любопытством, водя из стороны в сторону мощным прожектором.
— Кончай дурить, — прикрикнул тот часовой, что пытался дремать. — Не свети в глаза.
— Извини…
Молодой часовой стал продвигаться в глубь грота, приближаясь к солдатам.
— Не получится у нас здесь засады, — прошептал Миха. — Нюхач, по моему сигналу берешь этого придурка в качестве языка.
— Понял.
Кемпл быстро осмотрелся: самым дальним от него и самым близким ко второму часовому был снайпер. Опасаясь использовать радио, Миха знаками показал, что делать со вторым. Глаз понятливо кивнул.
Молодой бородач подходил все ближе и ближе. Нюхач обошел его с тыла. Миха, взглянув на дремавшего, махнул рукой. Нюхач одним ударом отправил часового в мир снов, а Глаз метнул нож. Автомат выпал из рук часового, но не выстрелил.
— Ты его, случайно, не грохнул?
— Да нет, пульс есть.
Нюхач хлестал пленника по щекам, пока тот не очнулся. Но ему тут же закрыли рот, чтобы не заорал;
— Молчи, поганец, а то хуже будет. Ты меня понял?
Для наглядности Миха вытащил нож, в слабом свете фонариков его сталь тускло блеснула. Пленник быстро закивал, а точнее, попытался закивать.
— Хорошо. Сколько вас? Покажи на пальцах. Пленник показал.
— Тридцать пять человек. Хорошо. Первый идет вместе с вами?
— Мыгы…ды… — промычал пленник под плотно зажатой Ломоносом рукой.
