Большинство боевиков уже давно дрыхли без задних ног, освещенные тусклым светом фонаря, потому Кемпл чуть не выстрелил, но увидел, что в их сторону кто-то смотрит. Миха мог поклясться, что смотрящий не видит ровным счетом ничего, поскольку темень здесь была, как в известном месте…
Что нужно было делать, Миха не представлял, он боялся проводить инструктаж по будущей операции, поскольку опасался произвести лишний шум, который в пещерах усиливался многократно, и выдать себя раньше времени. Потому он просто прицелился в этого громилу, который находился рядом с местом, где должен был находиться Первый, и ждал, чтобы в случае чего пристрелить его первым.
Но тот склонился как ни в чем не бывало, ослабив внимание Кемпла. Миха повернулся к своим людям, когда услышал: «Тревога!», и ему не оставалось ничего другого, как скомандовать:
— Вперед!
Началась стрельба, отряд выбежал из туннеля, и Миха заметил, что интуиция его не подвела — обрубки сталактитов висели вдоль всей стены грота. Отряд за своим командиром свернул к правой стене.
— Медведь, Бур, за мной! Остальным удерживать бородачей!
Медведь с пулеметчиком побежали вслед за Кемплом к противоположному выходу, куда уже убежали несколько человек, но среди них не было Первого, это Миха знал абсолютно точно.
Прямо перед их троицей выскочили несколько боевиков: они прятались от смертоносного огня отряда «берсерков», но и тут им не повезло. Короткая очередь Кемпла настигла их прежде, чем они успели осознать, кто перед ними.
Краем глаза Миха заметил того бугая, что смотрел в темноту пещеры, когда Кемпл наблюдал за лагерем, и бросил к проходу гранату. Она взорвалась, приостановив движение убегающих.
Боевики стали приходить в себя, организовывая осмысленную оборону, отступая к противоположной стороне грота, где высились обрубки сталагмитов в два-три ряда, откуда можно было успешно отстреливаться. Добегали далеко не все, но везунчиков становилось все больше, а это было плохо.
В гроте рвались гранаты, бросаемые как с той, так и с другой стороны, и, хотя половина боевиков лежала, не подавая признаков жизни, следовало спешить, поскольку затягивание операции было смерти подобно.
— Перекрой выход, — крикнул Миха и показал рукой, что после взрывов побежит туда.
Медведь согласно кивнул и выпустил серию из пяти гранат, заорав:
— Стоять! А то урою!
Кто-то с огромным автоматом выглянул из-за обломка сталактита. Медведь, еще не успев понять, что к чему, пять раз нажал на курок. Четыре гранаты, ударившись о твердую поверхность, взорвались сразу, а вот последняя — с секундной задержкой.
— Отлично, Косолапый! — похвалил Кемпл по радио. — Прямо в яблочко.
Миха надеялся подстрелить этого охранника, но за него это сделал гранатометчик. После взрыва Кемпл подскочил к оглушенному бородачу и узнал в нем Первого; собственно, именно его он и ожидал увидеть.
— Отходим! Медведь, помоги. Бур, прикрывай! Миха с Медведем, подхватив растерянного пленника, скрылись в пещере, дав Бин Лашену предварительно по башке, чтобы не чудил.
Заработал трофейный пулемет Бура, дававший до этого только короткие избирательные очереди. Стрелял «акир» не хуже родного «КСР-400», а потому вся левая сторона грота в один момент покрылась фонтанчиками породы. Крупнокалиберные пули выбивали большие осколки из соляных пеньков, а известь образовывала непроницаемую пылевую пелену.
Солдаты, до этого теснимые, теперь, стреляя из автоматов, свободно отходили к выходу. Поскольку пулеметный огонь не давал боевикам даже на долю секунды поднять руку, чтобы бросить гранату.
— Давайте, давайте, — прикрикивал Бур, показывая, что можно проходить.
Последним вбежал Пироман и, показав пулеметчику две свои гранаты, сказал, чтобы тот уходил. Бур поспешно забрал пулемет и побежал за остальными. Солдат активировал штурмовую гранату и бросил ее в грот, чтобы охладить пыл преследователей. Отбежав еще на какое-то расстояние — бросил вторую, поставив ее на десятисекундное замедление. Спустя положенное время грохнул взрыв, и тугая воздушная волна сбила убегавшего солдата. Потом послышался шум падающих камней, заваливающих проход.
— Класс! — сказал Пироман, вставая, чтобы догнать остальных.
92
Группа убегала. Неизвестно, насколько серьезным был завал и как быстро его разберут боевики. А то, что они его будут разбирать, никто не сомневался, ведь «берсеркам» в руки попался не просто главарь банды, а один из высших руководителей движения.
Свернув в один из боковых туннелей и пробежав еще с километр, группа остановилась. Следовало все как следует осмотреть.
— Все целы? — поинтересовался Миха Кемпл и отпил воды.
— Все, никого даже не зацепило, — ответил за всех Ломонос. Сняв и осмотрев свой шлем, добавил: — Ну разве что по паре пуль в шлемы попало, но это несерьезно…
Для уверенности, что все именно так и обстоит, Миха осмотрел каждого, но действительно ничего серьезного не обнаружил. Каждый солдат получил по две-три пули или осколка в шлемы и бронежилеты, а на теле ранений не было.
В углу ругался Баден-Баден. Он снял свой шлем и стучал по нему, как по испортившемуся телевизору.
— Что случилось?
— Кажется, чип поврежден. Больше половины опций сдохло. Оптимально работают только ночник да инфра. Все остальное как корова языком слизала.
— Ладно, не долби его, а то и они сломаются, совсем слепой пойдешь.
— Хорошо, не буду, — пообещал солдат и надел шлем.
— Что с боеприпасами?
— Хреново, — сказал Кружка. — Расход почти пятьдесят процентов, и пополнить неоткуда.
У остальных была похожая ситуация. Последняя заварушка получилась слишком интенсивной, что противоречило традициям «берсерков». Вместо того чтобы стрелять скупо и точно — поливали огнем. Ручных гранат тоже ни у кого не осталось.
— Медведь?
— То же самое. Девятнадцать снарядов. Пулеметчика даже спрашивать не требовалось, у него расход был просто чудовищным.
— Один цинк остался.
— Что ж, еще один такой бой, и пистолетами воевать будем.
В углу что-то зашуршало.
— О! Пленник очнулся, — весело сказал Ломонос. Подойдя к нему, легонько пнул и скорее констатировал, чем спросил: — Ну что, борода, попался?!
— Собаки…
— Да я знаю, — продолжил за него Миха. — Мы все сдохнем. Это я слышал уже много раз, и что интересно — подыхали именно те, кто это говорил.
На это пленнику сказать было нечего, и он подавленно замолчал. Он сразу поверил, что северник не врет, а подыхать сейчас ему не хотелось.
— Ну что, командир, куда пойдем?
— А ты что думаешь?
