— Что там Первый? Говорит?
— А куда он денется?! — хохотнул полковник. — Я чего пришел? Ах да! Вам, как особо отличившимся, полагается награда.
— И какая?
— С вашего срока списывается по полгода. Ну и денежный бонус, куда ж без него? Тем более что Первый столько счетов выдал, с такими миллионами, что закачаешься.
— Сэр, а нельзя ли немножко по-другому сделать?
— Что именно?
— Полгода остаются за мной, но вы даете мне четыре месяца отпуска.
— Зачем так много?
— Домой съездить. Пока туда, пока обратно, мне там с неделю и останется погулять.
— Ну…
— Все равно нам сейчас не до боев, еще лечиться и лечиться. А бонуса наверняка хватит на билеты.
— Хорошо, — сдался полковник. — Я могу это устроить, что только не сделаешь для героев.
— Спасибо, сэр. Я вам очень благодарен.
— Да ладно уж…
На самом деле Миха хотел домой совсем по другой причине. Врать родителям бесконечно было нельзя, и он вообще удивлялся, как они еще обо всем не догадались. Другой причиной являлся «белый сон», он наваливался все чаще и чаще, и с этим нужно было что-то делать, иначе могли просто списать и отправить отсиживать оставшийся срок в тюрьме. Миха надеялся, что гражданские врачи сумеют ему помочь в этой беде. Последней причиной был Призрак. За время лежки в госпитале он так надоел ему, что Кемпл решил избавиться и от него.
99
Миха полной грудью вдохнул тухловатый воздух Вимеи. Он прилетел на свою родню планету, и все эти противности, вроде запаха, витающего в воздухе, и вездесущего гнуса, были пока что в радость. Ведь он так долго не видел дома.
Наступал вечер, и Миха взял такси, чтобы не трястись в общественном транспорте.
— Куда?
— Красноперского, двенадцать.
Машина такси резво катила от космодрома к городу по автостраде, построенной на сваях, уходивших на десятки метров в глубину болот.
Когда машина въехала в город, опустилась ночь. Такси остановилось, не доехав до названного адреса целый квартал.
— Извини, солдат, но дальше я не поеду, — сказал таксист. — Я даже двадцатник тебе сброшу.
— А чего так?
— Банда там нехорошая орудует. Днем еще ничего, а ночью…
— Понятно.
— Может, я тебя в гостиницу отвезу, для спокойствия? Кстати, вон и они.
По улице шла компания.
— Не нужно, — ответил Кемпл, расплачиваясь с таксистом. — Я выйду здесь.
— Как знаешь.
Такси резко взяло с места и укатило прочь.
— Дядя, за проход по улице нужно платить, — сказал какой-то оборванец, весь увешенный цепями.
— Сколько?
— Полтинник.
— Нынешняя молодежь совсем обнаглела.
— Ты чего мелешь, мужик? Гони бабки! Компания взяла Кемпла в кольцо, Миха насчитал двенадцать человек.
— Знали бы, на кого напали. Но что ж, сами виноваты, — сказал Кемпл и сделал первый выпад.
Один из молодчиков согнулся пополам, держась за почку. Миха вклинился в их ряды, выводя еще одного из игры, отправив в глубокий обморок ударом в голову. Кто-то бросился, размахивая водосточной трубой, но Кемпл сделал захват, бросив нападавшего на асфальт и жестко ударив его же трубой плашмя в грудь, с глухим хрустом ломая ребра.
Миха заторможено остановился. «Только не сейчас! — в отчаянии подумал Кемпл. — Я так и знал, что однажды ты придешь в самый неподходящий момент. Только не сейчас…»
— Прошу, только не сейчас, — чуть слышно прошептал Миха.
Но «белый сон» не поддавался уговорам. Заторможенного Кемпл а повалили на землю, ударив сзади по голове, и стали избивать.
100
На этот раз сознание, против обычного, возвращалось медленно. Оно приходило рывками и снова исчезало, погружая Кемпла в темноту.
— Привет, Призрак, — поздоровался Кемпл. — Ты плохо выглядишь…
Стояла белая пелена, объекты были плохо различимы, но Призрака Миха видел, впрочем, тоже словно через марлю.
— Скорее прощай, — ответил Призрак и стал таять прямо на глазах.
— Почему?.. Впрочем, это даже к лучшему. Призрак исчез. Накатила боль, все стало ясным и отчетливым. Кемпл определил, что находится в больничной палате и что рядом кто-то сидит.
— Мама?
— Это я, сынок! Ты очнулся!
Началась настоящая кутерьма. Запищали приборы, прибежали медсестры, о чем-то чирикая между собой, важно, словно петух, вошел доктор. Он замерил пульс, посмотрел на записи медицинского самописца и произнес:
— Все просто замечательно. Невероятно… Хоть завтра можно на выписку.
Миха плохо соображал, но понимал, что что-то во всем этом не так. Но что именно?
— Как долго я здесь?
— Три недели. Ты был в коме… ты очень сильно ударился головой. Врачи сказали, что тебе даже повредили мозг… сильный ушиб.
— Три недели! — не поверил Миха. — Да полковник меня убьет!
— Какой полковник? — не поняла мать.
«Свет, белый свет, и я на спине… — стал припоминать свои «белые сны» Миха, глядя в потолок, где светили яркие лампы. — Как странно…»
— С тобой кое-кто хочет познакомиться, — несмело сказала мать.
— Кто?
Вместо ответа открылась дверь, и в палату прошла девушка.
— Привет, Ингрид.
— Почти угадал, меня зовут Инга.
Кемпл сразу все понял, но не знал, как к этому отнестись. Разочарования не было, не было ничего…
— Что у тебя в руках?
— Твой проигрыватель.
— Включи какую-нибудь песню, наугад.
— Я включу лучше ту, которая мне больше всего нравится.
— Хорошо, включай.
Заиграла музыка, Кемпл ее узнал сразу же: песня началась с середины.
— Пожалуй, она все объясняет.
— Что объясняет?
— Это уже не важно… Лучше включи погромче…
Закрою глаза, имитируя страх,
Имитируя стон на застывших губах,
Имитируя битву своих и чужих,
Я читаю молитву одну на двоих.
Когда я вернусь, будь рядом со мной,
Я смерти учусь, я буду другой.
Я вижу сон, я вижу свет,
Я жгу костер больших побед.
Я вижу сон, где я герой,
Где все мое, где ты со мной.
