«Гамильтон» же, как и было условлено, не стал нигде задерживаться и взял курс прямехонько на Землю. Для него и его экипажа война уже закончилась, они выполнили свой долг, и можно было пока ничего не бояться.
Тем временем шаттлы с жуткой тряской неслись к поверхности планеты. Они, как и рассчитывали, попали в грозовой фронт, и пассажирам иногда казалось, будто их челнок просто переворачивается в воздухе, как попавший в сильную аварию автомобиль.
Но автопилот работал хорошо и справлялся даже с самыми сильными порывами ветра, выравнивая полет шаттла, не давая свалиться ему в штопор. А термическое покрытие берегло бортовую электронику от электрических разрядов то и дело бивших в челнок молний.
Шаттлы еще падали, а с аэродромов уже поднимались звенья перехватчиков, наведенные катерами сопровождения.
Челноки спустились до двадцати тысяч метров и открыли свои створы. Медленно, словно нехотя, из их чрева стали вываливаться БМД «рапира». Вот их уже крутило, как хотело.
Избавившись от груза, шаттлы круто разошлись в разные стороны с явным намерением запутать следы, для чего через тридцать километров они приземлились на краю густого леса, оставляя вокруг себя выжженные поляны.
Солдаты, пристегнутые к креслам, проклинали все и вся, когда чисто физически чувствовали, что ноги у них сейчас находятся явно над головой – вестибулярный аппарат работал на совесть.
Кто-то вспоминал свое детство, когда в каком-нибудь парке, на каком-нибудь аттракционе у него вот также ноги оказывались над головой. Впрочем, те ощущения ничто по сравнению с тем, что приходилось испытывать солдатам сейчас. Дух захватывало.
Никого не вырвало, хотя мутить, конечно, мутило. Все, сидящие внутри «рапир», относились к разряду десантников, а им такие нагрузки были вполне по плечу. И даже двухтысячелетняя спячка не сделала их слабее.
Свободное падение, которому, казалось, не будет конца, или конец окажется совсем уж плохим, прекратилось тремя сильными толчками. Сначала вышел тормозной парашют. Выполнив свою задачу, замедлив падение, он отстрелился, увлекая за собой вытяжной, а тот в свою очередь – купола основных парашютов.
Теперь полет проходил не так экстремально, и солдаты получили наконец возможность отдышаться. БМД под порывами ветра плавно раскачивались на стропах из стороны в сторону, будто желая усыпить людей, словно детишек в коляске, но людям было не до сна.
Буквально над самой землей, метрах в десяти от поверхности, сработали тормозные пиропатроны и заволокли место посадки «рапир» дымом, не хуже чем стартующая межконтинентальная ракета.
Броневики коснулись земли с чувствительным толчком, и одновременно с этим отстегнулись парашюты. Грозовой ветер стал трепать их по земле. Один из порывов подхватил сверхпрочную ткань и понес далеко в сторону реки.
А «рапиры», избавившись от уже ненужной детали своей экипировки, заурчали двигателями и быстро покатили в сторону все того же спасительного леса, подальше от открытых пространств.
41
Два звена всепогодных «халифов» выскочили из-за хребтов высоких гор.
– «Пятый», «пятый», говорит «первый», вижу объект.
– Понял тебя, «первый», займись им, я за вторым.
– Удачи.
Одно звено встало на крыло и начало быстро удаляться.
Командир первого звена спокойно наложил прицельную рамку на цель и нажал на гашетку. Две ракеты сошли с направляющих и, обгоняя друг друга, устремились к шаттлу.
Сдвоенный взрыв вспорол челнок, как консервную банку, разметав элементы корпуса далеко от эпицентра взрыва.
Еще два самолета несли на себе уже другую – бомбовую нагрузку. Сделав «горку», они сбросили длинные цилиндры, подвешенные под брюхом самолета, и синхронно разошлись в стороны, как на параде по поводу праздника независимости.
Четыре черных посланца смерти, медленно вращаясь, упали в лес и взорвались ослепительной вспышкой напалма, огнем и кислотой уничтожая десятки гектаров леса.
Второе звено достигло места приземления через минуту, когда шаттл уже взлетал с явной надеждой уйти в космос. Там бы его встретили, в общем, челнок в любом случае никуда бы не ушел. Но капитан Картлидж захотел занести этот борт на свой, и без того немалый, счет и, отправив подчиненных «зачистить» лес возле места посадки, зашел на цель и выпустил две ракеты.
Но этот челнок не собирался сдаваться просто так, как его погибший еще на земле собрат, и отчаянно оборонялся. Ракеты напоролись на обманки и расцвели в оранжевой вспышке. Плюс ко всему по самолету заработали автоматические пушки, и «халифу» пришлось заложить крутой вираж, чтобы самому не попасть под огонь.
Впрочем, это даже развеселило капитана. Краем глаза отметив, что его подчиненные уже отработали по лесу, он пошел на новый заход. На этот раз Картлидж использовал свои пушки.
Трасса снарядов пересеклась на одном из двигателей, шаттл «просел», но, переключив тягу на остальные три движка, снова стал уверенно набирать высоту.
Капитан добавил к очереди еще три ракеты. На этот раз системам противоракетной обороны удалось уничтожить только одну ракету, остальные две врезались в борт.
Челнок как-то нелепо замер на месте, зависнув в воздухе, как бумажный змей, перед тем как спикировать вниз, а потом развалился на куски. Его горящие обломки посыпались вниз.
– Чистая работа, господин капитан.
– Спасибо, лейтенант, но только на этот раз они были какими-то вялыми.
– Новички…
– Все может быть.
– Внимание! – предупредил всех третий пилот. – Ракетная атака!
Самолеты резко ушли вверх, но ракета, оставляя за собой дымный след, захватила свою цель и просто так от нее отказываться не собиралась, повторяя все маневры одного из «халифов».
Из леса стартовала вторая ракета и вскоре увязалась за тем же самолетом. Они обходили обманки, распознавали все противоракетные маневры, постепенно сближаясь с целью.
Наконец одна из ракет напоролась-таки на противоракетную шашку, но вторая, будто вобрав в себя силы погибшей подруги, сделала рывок и догнала самолет, разорвавшись в непосредственной близости от борта, в один момент нашпиговав двигатель сотнями поражающих элементов.
Двигатель, вспыхнув как бенгальский огонь, взорвался, захватив в объем своей вспышки поздно катапультировавшегося пилота. И тот, облитый окислителем, метеором пошел к земле. Парашют, изъеденный кислотой, так и не раскрылся.
– Уходим, – проговорил капитан, передав информацию об инциденте в штаб.
Боеприпасов, чтобы наказать обидчиков, не было, пушки и оставшиеся ракеты не в счет. Тут требовался напалм и как можно больше. Зато имелись все шансы повторить судьбу погибшего летчика.
– Ты что-нибудь понял? – спросил старшина по радио у лейтенанта.
