– Я лейтенант Битаг, кто влез на мою частоту? Отвечайте!
– Прошу прощения, мой лейтенант, – только и ответил Виктор. Представляться он не стал и просто отключился. Тем более что его солдаты уже вели шквальный огонь по противнику.
Видимо, отступавшими солдатами кто-то начал командовать, ибо они стали вести себя более осмысленно. «Наверное, этот самый лейтенант», – подумал Крамер.
Все пространство улиц осветилось яркими зеленоватыми вспышками, мгновенно проносившимися как в ту, так и в другую сторону. Сам Виктор не стрелял, он просто не видел куда, хотя уже потерял двоих бойцов из числа факельщиков и фрейгунтеров. Что было во втором его доме – неизвестно.
Возникла небольшая заминка, противник ослабил огонь, закрепляясь на отвоеванных позициях, и Крамер выглянул в окно. Дорогу метрах в ста пятидесяти перебегал солдат противника, широкоплечий бугай в синей броне, в отличие от коричневой брони хаоманов. По нему сделали несколько поспешных выстрелов, которые пролетели мимо, и солдат скрылся за углом дома.
В бинокль Крамер увидел буквально ходячий танк. Это был обычный солдат в роботизированной броне, который, впрочем, быстро скрылся.
Все внимание было сосредоточено на дороге и подступах к домам, потому оказалось совершенно неожиданным, когда в доме напротив взрывом буквально вынесло несколько плит из глухой стены, и оттуда начали бешено стрелять.
Противник стрелял наугад, стараясь поразить все окна, поэтому большинство солдат успело укрыться, но одного пехотинца все-таки отбросило к стене.
Одновременно началось наступление по всему периметру.
– Черт! Априк, Экхо, приготовьтесь. Зинк, сделай несколько очередей. Давай!
Зинк выглянул из окна и открыл огонь из своего «фрейгунда». Буквально сразу же по нему начали стрелять в ответ, и ему пришлось отступить. Сделал он это вовремя, поскольку плиту, за которой он стоял, буквально раздолбали в пыль.
– Огонь!
Априк и Эйхо одновременно выглянули из укрытия и сделали по выстрелу «факелами» в проем дома, откуда велся огонь. По своей инициативе туда же добавил Крейк из «фрейгунда».
– Уходим.
Солдаты едва успели отбежать внутрь здания с северной стороны, как там послышались специфические звуки попадания.
Не встречая сопротивления, противник двигался по улице, на всякий случай щедро поливая огнем все окна. Отряд Крамера вышел на западную часть комплекса и открыл огонь по противнику из всех видов оружия. Оставив несколько убитых на земле, солдаты в синих бронежилетах спешно рассредоточивались. Вдобавок с южной стороны по ним открыли дополнительный огонь. Виктор подумал, что есть реальная возможность отступить к своим.
55
Вдруг на связь вышел Фловер Макклай.
– Виктор, ты как?!
– Да нормально, – ответил Крамер, инстинктивно повернувшись на восток, туда, где была позиция Макклая, но увидел только стену. – Они нас с запада обходят.
– Знакомая ситуация. Меня обходят с востока. Еще немножко, и мы окажемся в окружении. Нужно драпать.
– Боюсь, уже поздно, – выглянув в окно, ответил Крамер. Не выдержав, его солдаты во втором доме, отстреливаясь, перебегали к своему командиру в первый. По ним, не обращая внимания на их стрельбу, открыли шквальный огонь, и четверо осталось лежать на дороге.
«Опять этот „танк“, чтоб его… – подумал Виктор, заметив, кто стрелял. – Тринадцать человек от взвода осталось».
– Почему поздно?
– Пока будем драпать, потеряем всех.
– Что предлагаешь?
– Посмотреть, что там за подвалы? Куда ведут и все такое…
– Давай. Я уже спускаюсь.
Виктор уже начал спускаться, когда в эфир вышел лейтенант Терлон.
– Почему не ведете бой. Противник прямо перед вами, немедленно открыть огонь!
– Слушаюсь, мой лейтенант, – ответил Виктор и действительно начал стрелять в дверь, которую кто-то открыл.
Дверь разлетелась в куски, и за ней мелькнула чья-то тень. Недолго думая, Виктор через дверной проем выбросил на улицу гранату, дабы отбить у остальных охоту сюда соваться. Но те солдаты были не так просты. Крамер со своими бойцами успел спуститься только на один пролет в подвальное помещение, как наверху, уже в помещении, заработала лучевая пушка.
«Опять этот „танк“, – уже в который раз подумал Виктор. – Будет особенно весело, если выяснится, что никаких подземных коммуникаций здесь нет».
Внизу оказалась какая-то стальная дверь, просто так она не открывалась, что было довольно странно. Но поскольку наверху нарастал шум – там орудовали вражеские солдаты, – то Крамеру ничего не оставалось, как взорвать дверь гранатой.
По ушам ударил тугой хлопок ударной волны, и подул ветерок засасываемого в образовавшийся вакуум воздуха.
– Давайте туда, – скомандовал Виктор, увидев за взорванной дверью коридор.
Еще одну гранату Крамер установил как сюрприз для неосторожных, поставив ее так, чтобы она взорвалась сразу, как только изменится ее положение в пространстве, и побежал за своими солдатами, которые остановились, не зная, куда идти.
Крамер, включив режим ночного видения, определился с направлением и пошел навстречу с Фловером Макклаем. Чтобы не перестрелять друг друга в темноте, Виктор вызвал своего друга по радио, которое, как ни странно, работало под землей.
– Ты уже спустился?
– Да. Со мной пятнадцать бойцов. Ты где?
– Иду к тебе. У меня тринадцать человек.
– Не слишком счастливое число…
Раздался взрыв, и Крамер чуть не ослеп от вспышки огня, ворвавшегося в туннель.
– Что это было?
– Сюрприз.
Спустя несколько минут приятели встретились на перекрестке.
– Бардак какой-то с этими учениями, – высказал свое мнение Фловер. – Такое впечатление, будто они сами не очень хорошо понимают, что делают и что должны делать мы. Лобовое столкновение в городе – кретинизм чистейшей воды. Ни тебе баррикад, ни тебе… даже об этих подземных переходах мы ничего не знаем. Все должно быть по-другому, а тут не пойми что. Бардак… – устало закончил Макклай.
– Куда пойдем?
– Можно здесь посидеть.
– Я бы согласился, тем более что у нас так больше шансов уцелеть.
– Так в чем проблема?
– Боюсь, тамалане могут нас неправильно понять. Расстреляют как трусов перед всеми, чтоб другим неповадно было отсиживаться в укромном местечке, или еще чего похуже придумают. На консервы пустят…
– Они это могут, – согласился Фловер и, оглянувшись, наугад указал на один из туннелей. – Тогда пойдем сюда.
– Не возражаю.
