Стало грустно.
Принялся рассуждать просто для себя, танцуя от печки. Пока мир пользовался металлическими деньгами – все выглядело логично. Кошели, сундуки, наконец, корабли с золотом – это понятно и наглядно. Овеществленный символ стоимости. Надежное средство накопления, которое не подведет в черный день. Тяжелое в транспортировке и не дешевеющее, потому что просто так его количество не увеличишь – оно и истирается в обиходе, и по кубышкам прячется предусмотрительными людьми, выходя таким образом из повседневного обращения. Тем не менее золотодобыча количество этого драгоценного металла всегда увеличивала. Зато его начали применять в технике, отчего количество золотых монет снова уменьшалось.
При хождении золотой монеты тот же ростовщик действует по-своему честно и, если вспомнить Гобсеков, Плюшкиных и ростовщика из «Скупого рыцаря», то для накопления богатства требуется быть форменным скупердяем и отказывать себе во многих удовольствиях. Труд такого работника порицается обществом, а сам он зависим и унижаем. Кажется, в «Айвенго» тоже фигурировал похожий персонаж: богатый, но презренный.
А потом, по мере того как появляются безналичные деньги, картина меняется. Кажется, векселя были первыми бумагами, заменившими золото. И чем дальше, тем все большее количество разновидностей долговых расписок входило в обиход. Дошло до массового выпуска ассигнаций – бумажных денег, долгое время бывших в широком употреблении. Тут тоже более-менее понятно. Напечатают денег столько, что для их расходования не хватает товаров – они и падают в цене. Инфляция получается. Причем государство, допустившее такое перепроизводство денег, не так уж много от этого приобретает, потому что оно эти суммы расходует один раз, выдавая их на зарплату чиновникам или тратя на содержание армии, а они-то потом, переходя от покупателей к продавцам, начинают вращаться в обиходе в возросшем количестве. И на каждом витке, то есть при каждой выдаче жалованья требуют товаров, на которые люди их желают потратить. Потому что инфляция. Значит, деньги нужно скорее расходовать, пока они дальше не обесценились.
Ха! Вот и механизм повышения спроса! Способ разгона инфляционной лавины. Так что при эмиссии денег необходимо учитывать это обстоятельство, иначе можно попасть в неудобное положение.
Ладно, думаем дальше. Нынче ведь в обиходе много совсем безналичных денег. То есть абстрактные цифры фигурируют на банковских счетах, так что наличные, то есть бумажные, конечно, деньги в обиходе встречаются редко. Даже чаевые в кафе перебрасывают прямо на личный счет официанта или жетоны из казино используют. При современных средствах связи, особенно, учитывая способность визоров контачиться прямо со спутниками, мало кто возится с кошельком. Хотя если украдут его или потерять случится, то банк быстро восстановит положение дел.
Так вот, когда деньги совсем уж безналичные, то теоретически суммы на счетах можно нарисовать любые, если смотреть на это непосвященным взглядом обывателя. То есть непонятно, как вообще можно контролировать эмиссию денег. Надо бы заглянуть в отделение госбанка и порасспросить об этом управляющего.
Управляющий оказался женщиной средних лет, не слишком разговорчивой. Она в основном показывала, каким образом автоматика следит за оборотом денег и контролирует массу платежных средств. В отношении же количества наличных на руках у населения ответила предположительно. То есть данные у нее оценочные, но на общем фоне объемы бумажных денег просто ничтожны.
Степка приметил еще одну важную деталь – итоговое число оказалось больше, чем то, которое запомнилось ему с прошлого раза, когда он просуммировал его из значений, указанных банкирами.
Вот тут управляющая и объяснила, что поскольку в области кредитовании наметилось оживление, то, в результате начавшегося движения средств… дальше в ход пошли специальные термины, и Степка быстро увял. Невольно вспомнил об эпохе обращения денег из драгметаллов, о простоте, царившей в те поры в мире. Ну, да вернуть старые добрые времена не в его силах.
Собственно, все эти размышления ни в малейшей степени не прояснили Степану, что же сейчас предпринять со всей банковской системой. Понятно ведь, что люди, придумавшие ее, преследовали вполне определенные цели. И если он сообразит, какие, то можно будет разобраться насчет дальнейших шагов. Или лучше ничего не трогать, а продолжать пользоваться тем, что создали до него другие? Те, кто этим профессионально занимался. Хоть и не очень понятно, как оно работает, зато все к этому приспособились.
К сохранению существующего положения дел Степана побуждало то, что денег на все надобности хватало. Жалованье чиновникам, содержание школ и обеспечение медицины поступающие налоги покрывали вполне, тем более что наверх, в метрополию, теперь ничего не уходило и скапливалось в виде излишка. Правда, пришлось брать на обеспечение военную базу и дивизию космодесанта, что заметно уменьшило скорость накопления средств, но до дефицита дело не дошло.
Выяснилась интересная деталь, ранее не принятая в расчет. В армейских шлемах, входивших в экипировку каждого космодесантника, были вмонтированы аналоги обычных визоров, позволявшие держать связь через спутники. Нашлись умельцы, которые не только отделяли электронику от «головного убора», но и подшаманивали ее немного. Возник бизнес, построенный на таком вот несложном приеме, а население эти устройства начало охотно покупать. Если раньше в каждом поселке средств дальней связи было по одному-два экземпляра, то теперь положение стало заметно улучшаться – все-таки армейская модель из-за некоторой неуклюжести ценилась ниже, чем гражданские варианты. Поэтому, несмотря на отсутствие поставок с Земли, ситуация в области мобильных коммуникаций угрожающей не стала. Наоборот – улучшилась.
Чуть позже до Степана дошло, что население перестало копить деньги на посылку студентов на Землю и банально потратилось на улучшение доступа к имеющимся сетевым ресурсам. То есть доступ к знаниям.
Более того, из госбанка доложили, что все счета теперь контролируются владельцами дистанционно, из чего стало ясно – практически все семьи почему-то совершенно неожиданно заявили о доверии к власти. Степан поразмышлял над этим, но снова ничего не предпринял. Потом забежал к Яге посоветоваться и выделил дополнительные ассигнования школам. Нецелевые. Просто, что называется, с барского плеча. Нате, мол, директор, тратьте на что хотите.
На планете шли какие-то неведомые ему процессы. В частности, ГОК взял крупный кредит, выдал работникам всю зарплату, которую задолжал, и обанкротился. Банки принялись за распродажу имущества комбината, но оказалось, что ничего, кроме недвижимости, под залог которой кредит и выдавался, в собственности комбината уже нет. И покупателей на постройки или землю тоже не нашлось. В результате пара банков оказалась в настолько сложном положении, что, по предложению управляющей отделением госбанка, их директора с удовольствием пошли на национализацию, а то намечалась проблема с выдачей зарплаты работникам.
Прерия все-таки немноголюдна, и вкладчики быстро бы забрали свои деньги оттуда, где даже на жалованье сотрудникам заработать не могут, а это уже было бы крахом, то есть привело бы к потере денег частью населения и увольнениям. А Степан потрясений старался избегать, поэтому действия управляющей отделением госбанка санкционировал безоговорочно.
