– Блин! Делка! Тебе сколько лет?
– Шестнадцать. Мы одногодки. И не «блин!», а «вот незадача!», мы ведь с тобой сейчас в приличном обществе, а не на тусовке мокроносых прыщеватиков. Так что там насчет простоты? Я тебе, понимаешь, душу открыла нараспашку, а ты мне дежурную «истину» детишек обеспеченных родителей впариваешь походя. Нет, дружок, при таком отношении к представительницам дружественного пола трахаться тебе всю жизнь со стервами или лярвами. Ну с безмозглыми еще, конечно, но они тебе быстро надоедят.
Вот! Опять вогнала парня в ступор. Ведь только-только начал разговаривать осмысленно, и тут она его от всей своей истерзанной души и отоварила. Надо ему как-то все по-простому объяснить.
– Короче, Степа, ты мне симпатичен, но рушиться с тобой в пучину страсти я сегодня не стану. Во-первых, у меня до тебя никого не было, и я маленько сомневаюсь, что после дефлорации буду себя комфортно чувствовать в сбруе, вися на стропах до самого вечера. А во-вторых, чисто по-человечески я еще не настолько хорошо тебя узнала, чтобы вступать с тобой в ни к чему не обязывающие отношения. Ты ведь жениться на мне не планировал?
– Нет.
– Стало быть, предполагаешь встречу для обоюдного удовольствия. А приступать к ее реализации без искреннего и всепоглощающего желания доставить партнеру радость – это, мне кажется, нечестно с моей стороны. Нет, я понимаю, что ты со всей душой, что давно и сильно мечтаешь добиться моей благосклонности, что видишь меня в своих снах и просыпаешься по утрам с моим именем на устах, но теперь дай и мне некоторое время на то, чтобы и я осознала то же самое.
Слегка стеклянные до этого момента глаза юноши стали оловянными. Опять она что-то не то сказала. Кажется, с ним действительно нужно немного проще, ну пацан же совсем!
– Давай, дуй домой. Тебе ведь с полудня сегодня в смену заступать. Как раз дымка рассеялась. А мне тоже следует поспешать, чтобы Еловую падь пройти, пока солнце высоко, а то как вдарит своими лучами навстречу… – она не договорила.
Степка послушно отправился делать то, что ему велели, и его спина на этот раз вопила на весь мир, что он возмущен до глубины души. Захотелось погладить, успокоить, умиротворить.
Белоснежная вершина пика Эскапизма, которую она разглядела еще вчера вечером перед посадкой у Стального водопада, снова маячила впереди. Склоны покрытых лесом гор тянулись правее на значительном отдалении. До самой Лысухи ей лететь равномерно и прямолинейно, так что голова была занята мыслями о Степе. Ведь это надо же, как она распереживалась из-за обычного домашнего мальчика.
Нет, как-никак парнишка сделал на нее первую в ее жизни однозначную и недвусмысленную предъявку. Или заявку? Или запрос? Не в словах проблема, а в том, что ведь виделись они всего четырежды. Точно, только на экзаменах. Да, смотрел он на нее, так не он же один. Парни всегда разглядывают девушек, так положено, иначе для чего красиво одеваться и продуманно макияжиться? А потом, едва узнал ее по голосу и выяснил, где найти, сразу примчался. И как он ее тогда назвал, вчера, еще из диспетчерской?
Ну-ка, запускаем поиск. Ха, а парень-то читает книги старых авторов. И она ему такого наговорила! Ужас! Стыдно. Кроме того, что она его обидела, так еще и обманула, сверкнув перед глазами своими прелестями, до которых так и не допустила, а потом отказала самой себе и ему в исполнении своего же собственного желания. Сейчас, задним числом, рассеялись последние сомнения в том, что она хотела того же самого, за чем он, собственно, и явился.
Поворот вправо, и начался портик. Встречались в горах Прерии такие участки, уставленные высоченными, до сотни метров, столбами, образовавшимися в результате эрозии. Эта группа тем и нехороша, что расположена высоко в горах, и подниматься выше ее верхней кромки не стоит – Делла и так уже была на двух с половиной тысячах и шла на всех четырех пропеллерах, потому что плотность воздуха заметно снизилась. И дышалось уже не так, и куполу требовалась более высокая скорость, чтобы держать ее вес. Так что впереди слалом. И вот тут-то она и вызвала Степку, не потому, что так решила на основании анализа объективных данных, а просто ей этого захотелось.
– Прими картинку, – она не представилась и даже не обратилась, а просто сказала это, едва установила связь.
– Ух, ты! – сейчас он видел ее глазами. – Срочно уходи вверх!
– Не могу, Степашка, две семьсот. И скорость терять нельзя…
Каменные стены словно наскакивали на нее то справа, то слева. Рыхловатые с виду, обнажающие структуру слоев осадочных и метаморфических пород, местами заросшие или вдруг отчего-то идеально гладкие. Делла интенсивно маневрировала, заботясь о том, чтобы выписываемые парапланом дуги нигде не пересеклись с твердой поверхностью.
– Правее возьми, стена слишком близко.
– Нельзя, сейчас выйду из ветровой тени, и меня как раз вправо и швырнет.
– Ух ты, йе! Уваливайся!
– Так и сделала, сейчас обойду этот столб и под другим углом попробую через ту узость… нет, вот другой проход открылся.
Минут десять интенсивного маневрирования – и лабиринт остался позади. Зато крутые стены долины с обеих сторон интенсивно сближались.
– Что такое, Делла, почему падает скорость?
– Встречный ветер в узком месте, только со снижением еще и продвигаюсь.
Земля была уже в паре десятков метров под ногами, уплывала за спину со скоростью неторопливого пешехода, но стены разошлись в стороны и развалились в склоны, на которых росли трава и кустарник. Можно было даже немножко набрать высоты и подразогнаться. До верхней точки участка оставался всего километр, а там… Аххх! Вот это вид. Панорама восхитительная. Под ногами плыла долина со множеством озер, слева – пик Эскапизма, горделиво подбоченясь, смотрел в спокойные зеркала воды и отражался в них вместе с высоким небом и перышками облаков.
Делла умышленно повернула голову во все стороны, показывая всю картину, и услышала сдавленный полувыдох-полустон восторга:
– Ух, ты! Здорово! Я прерываюсь, на посадку захожу. Пока. – Было понятно, что Степану жалко прерывать контакт и браться за рычаги.
А ей предстояли еще несколько часов скучного однообразного полета. Следующий интересный момент будет часа через четыре, это уже в прямой трансляции не передать – ее парень в это время на службе.
Чей парень?
Ну, подруга, ты даешь!
Буквально несколько минут прошло, и вдруг до слуха донеслись не вполне благозвучные звуки. Кто-то насвистывал, причем фальшиво, но, тем не менее, мотив был узнаваем. Перевела взгляд на индикаторы – Степка почему-то оставил задействованным голосовой канал.
«Тонкий шрам на любимой попе – рваная рана в моей душе», – вот что он выводил, засранец. Только без слов. Не иначе, сконцентрировался на приземлении, и вылезло из него рефлекторно.
Так вот! Такой шрам на этом самом месте у Деллы имелся, она как-то раз нерасчетливо кое с чего съехала. Не заметить его он не мог.
