– Ольга Петровна! А ведь это не наши люди, – вдруг высказал свое мнение Степа. Вот и он приметил, что почти все пассажиры – новички в диких местах. Даже наличие у взрослых новых ружей, которые они ни на мгновение не выпускали из рук, никого не введет в заблуждение. – Им охрана нужна.
– Вот этим вы с Делкой и позанимаетесь. Безопасностью, бытом, связью и доставкой сюда всего необходимого. – Яга смотрела заинтересованно, словно ждала чего-то.
А Степку охватило давно не посещавшее его чувство возмущения. Он – отлично зарекомендовавший себя руководитель, изобретатель прекрасного ружья, поставленного на серийное производство, и весьма популярного к тому же, низводился в ранг прислуги!
Спокойно делаем десять вдохов и столько же выдохов, благо, торопиться некуда. Итак, его заботам поручено одиннадцать совершенно не приспособленных к здешней жизни человек. Это доверие. Будущие оберегаемые настолько нужны сейчас и здесь, что их доставила сама Яга, да еще и сопровождает до места. То есть к нему, Степану, проявлено уважение. Вот так, если подумать мозгами, а не тестостероном.
А супруга встревожена и ждет его реакции. Ну да, он ведь – городской мальчик.
– Хорошо, Ольга Петровна. Я сейчас поминальник составлю для Фани, а вы, когда к коптеру вернетесь, оставите кому-нибудь на пристани, чтобы передали с грузовиком. – Это он не только подтверждал принятие распоряжения к исполнению, но и декларировал сдачу дел по управлению поселком. – Дел! Прошерсти пока, чего тут на эту лайбу навьючили, а я бумагу почернилю.
Ответный кивок показал, что супруга признала в нем лидера.
Разгрузкой парома, однако, руководила Делла. Она успела изучить собранное для обустройства на новом месте имущество, пока ее любезный составлял перечень незавершенных работ для своей восприемницы. Так или иначе, их семейство снова меняло место дислокации. Сам Степан в качестве грузчика оказался вполне состоятельным, а потом пошли бытовые хлопоты.
Несколько полотнищ, обшитых и снабженных петлями на кромках, растянули между деревьями ниже крон. Складные лестницы достаточной длины, рамы с саморежущим штырем – этакие специализированные варианты глухарей – и тонкие неэластичные тросы – все это оказалось кем-то заботливо приготовлено применительно к условиям места, где они располагались. Вот тут-то у Степана и окрепла уверенность в том, что с виду рыхлое, аморфное бытие аборигенов на самом деле кем-то предусмотрительно направляется. То есть внешне отсутствующие органы власти на самом деле существовали и постоянно функционировали.
Расспрашивать об этом жену он не стал. Она так же молода, как и он. Наверняка примечает кое-что, умница ведь. Но вряд ли полностью в курсе. А вот Ольга Петровна – другое дело. Скорее всего, она не только знала, но и участвовала во всем этом самым непосредственным образом.
Вечером, за ужином, когда за длинным столом, устроенным из привезенных с собой пиломатериалов, вся их новая группа собралась вместе, один из горожан спросил:
– Скажите, Яга, каким образом устроена структура власти в том сообществе, к которому мы в силу сложившихся обстоятельств вынуждены присоединиться?
Ответ Яги подтвердил подозрения Степана.
– Хорошо спросили, – женщина отложила ложку. – Начнем, пожалуй, снизу. Вашей группой руководят Степа и Делла. Кто из них главнее, не знают даже они сами, поскольку супруги. К кому из них обращаться – все равно. Результат будет один и тот же. Парочка слетанная. Они здесь и закон, и снабжение, и власть, и все остальное.
Если же им не удастся с чем-то справиться без посторонней помощи, то обратятся они или к соседям – есть поблизости поселки, – или в Черное. Это деревенька ниже по реке, на границе гор и равнины. Его старшина Никифор Кульков обязательно затруднение разрулит. Так уж получилось, что мы сейчас вынуждены пользоваться преимущественно старинной почтовой связью, чтобы активность в эфире нас не выдавала, вот и пришлось организовывать территориальный узел управления, чтобы сообщения доходили до получателей скорее. А вот оттуда, из Черного, уже обычный канал связи работает, потому что местонахождение этого поселка властям известно давно. Так что именно в этом селе и образовалось что-то вроде центра координации, где и принимаются решения по материально-техническому обеспечению групп, которые осваивают юго-восточную часть плато. В основном собирают заявки и придумывают, как их выполнить.
– Интересно, а кто составил заявку на обеспечение нашего выезда сюда? Ведь я ожидал обычной в таких случаях бестолковщины, кучи лишнего барахла и нехватки половины необходимых нам предметов.
Этот мужчина был уже в возрасте, так что, думалось Степану, станет допытываться до всего, что вызвало у него недоумение, то есть приятно удивило.
– Делла составила. Она осматривала это место со Степаном и в общих чертах супруги прикинули, что здесь и как требуется. А поскольку она недавно руководила одним довольно сложным производством на этапе его развертывания, то представление о материальных возможностях нашего сообщества еще свежи в ее памяти, – чувствовалось, что Яга неспроста отвечает так обстоятельно. – Поэтому и тенты были приготовлены нужных размеров, и способ их крепления продуман. Сетки прихвачены, те, что развешены по окружности вокруг бивака, биотуалет, кухонная утварь.
– Вы хотите сказать, что эта юная девушка не в первый раз организовывает стройку и запуск промышленного предприятия? – в голосе мужчины не слышалось ни недоверия, ни удивления. Заинтересованность, пожалуй, чувствовалась.
– Да. А этот молодой мужчина, – Яга кивнула на Степана, – руководил коллективами, выполняющими сложные комплексы неоднородных действий. Кроме того, ваши пестуны еще и в области техники отметились изобретениями, плоды которых мы тиражируем. Нам ведь от будущей верфи нужны суда, причем как можно скорее. Не стану утверждать, что в обеспечители этого проекта назначены лучшие наши люди, у нас просто нет других, поэтому применение превосходной степени может оказаться необоснованным, но оба они – ответственные и инициативные люди.
– Сударыня! Вы говорите «наши» и «нас», что предполагает наличие некой общности. Но ведь вы имели в виду не все негородское население планеты, представителей которого принято называть местными или аборигенами?
– Не все. Если не считать населения Ново-Плесецка и той толпы, что навезли с Земли на ГОК, то на Прерии проживает около сорока тысяч человек. Из них около семи тысяч мы полагаем своими, но отдельного названия для этой группы не применяем, чтобы не возникало предпосылок для противопоставления их кому бы то ни было. Понимаете – конфронтация со всем остальным миром для столь малочисленного коллектива может оказаться гибельной, особенно учитывая современные достижения информационных технологий. То есть, как только хоть кто-то из нас будет заподозрен в принадлежности к нелояльной властям группе, ситуация сразу станет тревожной.
– А в чем заключается это столь тщательно скрываемое ото всех отличие?
– Не стану отвечать на этот вопрос. – Яга была, как всегда, прямолинейна. – Те люди, которые в силу разных причин имеют с нами дело, нередко вливаются в наши ряды, ощутив душевную близость или инстинктивное стремление, а может быть, просто привыкнув вести себя так же, как и все остальные, или копируя понравившееся поведение. Кому-то удается понять все умом, но они редко касаются этой темы, потому что даже супруги, прожившие вместе многие годы, частенько расходятся в мелких деталях, если вдруг об этом заговорят. И это хорошо, потому что даже сам факт наличия разницы нам крайне выгодно скрывать. Пока мы неотличимы от остальных, нас как будто бы и нет. Властям не с кем бороться.
