Малькольм раздраженно протолкался сквозь толпу к двери; Марго поспешила за ним. Малькольму первому удалось выйти на улицу, но Катлина и его спутников уже след простыл. Марго, задыхаясь от бега в не приспособленных для этого шелках, догнала его и остановилась рядом.
— Прости, — всхлипнула она. — Мне просто росту не хватило, чтобы глядеть поверх голов, я даже не заметила, как они ушли!
С минуту он стоял, тяжело дыша и пытаясь совладать с душившим его гневом.
— Пошли обратно в зал, черт подери! Единственное, что мы можем еще сделать, — это выследить Лахли!
— Малькольм, это же не твоя вина.
— И да, и нет. Нам ведь не только определять личность Потрошителя, нам еще и Катлина искать поручалось. И исчезновение Катлина в гораздо большей степени влияет на будущее станции, нежели все наши Потрошительские изыскания.
— Я знаю, — с горечью согласилась она. — Но мы по крайней мере знаем теперь, что Катлин жив, а это все же лучше, чем мы боялись, когда шли тогда по кровавому следу. Знаешь что? — вдруг нахмурилась она. — Если Бенни Катлин и Маркус охотятся на Лахли, они могут устроить ему засаду у него дома.
Малькольм резко повернулся к ней.
— Боже мой, Марго. А ведь ты права.
— Тогда что нам делать? Он нахмурился.
— Для начала забрать мадам Фероз и мистера Мелвина. Потом, возможно, проследить Лахли до дома. Если Катлин и Маркус уже там, опасность грозит им в гораздо большей степени, чем Лахли, поскольку его скорее всего нельзя убить.
Лицо Марго, и без того чуть скривившееся от досады, разом побелело.
— Малькольм, мы должны отыскать их!
— Возвращайся в зал, предупреди мадам Фероз и инспектора Мелвина, что нам нужно срочно уходить. Экипаж из Сполдергейта должен вернуться за нами не раньше чем через полчаса. Я найду нам что-нибудь другое, чтобы мы могли ехать за Лахли.
— Идет.
Она подобрала юбки, мешавшие бежать, и поспешила обратно в Египетский Зал. Малькольм чертыхнулся еще раз и пошел по Пикадилли в поисках кеба, способного вместить всех четверых. Он старался не думать, что будет, если Маркус дорвется-таки до Джека-Потрошителя. Его не оставляло гнетущее ощущение, что больше никогда не увидит ни Доминику Нозетт, ни Гая Пендергаста. Такого он не пожелал бы и врагу. Если бы он мог хотя бы надеяться уговорить Марго вернуться в Сполдергейт, он сделал бы это безотлагательно. Но он прекрасно понимал всю бесплодность таких попыток, поэтому крепче стиснул зубы и поклялся сделать все, что в его силах, чтобы никто больше из его подопечных не погиб.
До сих пор в этой смертельной игре все до одного раунды остались за Джеком-Потрошителем.
* * *
Джина стояла в тени за стеной, огораживающей сад за домом д-ра Лахли на Кливленд-стрит. Сжимая в руке свой «бигль» — револьвер, который захватила еще из Нью-Йорка, она с нетерпением ждала, пока выйдет Ноа. Детективу удалось поднять створку окна на заднем фасаде, и теперь он бесшумно шарил по дому в поисках Йаниры Кассондры. Маркус дежурил на противоположной стороне улицы, готовый подать сигнал, если Лахли появится прежде, чем Ноа успеет закончить поиски.
— Ну давай же, — беззвучно шептала она. — Что так долго?
Она ожидала возвращения Лахли с минуты на минуту, боясь одновременно услышать шум в доме. Слуга Лахли, которого они видели в окна прихожей, мог услышать шаги Ноа и пойти проверить, в чем дело. Если у него есть телефон, он может даже позвонить в полицию! Только этого им не хватало — попасться в лапы лондонским констеблям за попытку ограбления уважаемого врача.
Когда послышался предостерегающий свист Маркуса, Джина едва не задохнулась от волнения. Она вжалась в стену, пропуская мимо экипаж. Освещая дорогу ацетиленовыми фонарями, тот свернул во двор. Джина съежилась в тени, стискивая в руке пистолет. Он вернулся! О Боже, он вернулся, а Ноа все еще в доме! Она слышала голос Лахли, отдающий распоряжения кучеру, потом дверь кареты отворилась и захлопнулась, и Лахли вошел в дом. Она ждала, боясь даже вздохнуть, когда в доме послышатся крики…
— Ш-ш-ш! Пора, детка! Пошли отсюда!
Она едва не взвизгнула и не упала, когда из темноты сада вдруг возникла фигура Ноа.
— Ноа!
Детектив схватил ее за руку и быстро повел к воротам из сада, по проезду для экипажа, мимо открытой двери конюшни. Никем не замеченные, они выскочили на Кливленд-стрит и поспешили к Маркусу. Джина оглянулась через плечо на дом Лахли, где зажигались огни в окнах, а сама в это время слушала шепот Ноа.
— Йаниру, несомненно, держали какое-то время в комнатах наверху. Там не только дамские аксессуары и одежда ее размера; в гребне темные волосы. Но в доме ее сейчас нет. Он перевез ее. Надо выяснить куда.
Джина упала духом. Лицо Маркуса побледнело — это было заметно даже в свете далекого газового фонаря. И тут Джина вздрогнула.
— Смотрите! Он снова выходит!
Все быстро обернулись, и рука Ноа быстро отпихнула их в темноту соседнего палисадника. И правда, Лахли выскользнул из ворот каретного двора. На этот раз он нарядился в лохмотья, надвинув на глаза старую фетровую шляпу. Он шел пешком. Быстро миновав Кливленд-стрит, он повернул в сторону Темзы.
Стоило ему скрыться из вида, как они устремились за ним: сначала Ноа, а следом, переглянувшись, и Джина с Маркусом. Они миновали карету, в которой двое джентльменов спорили со своими супругами о какой-то муфте, и продолжали спешить на восток, оставив за спиной престижные кварталы. Так вышли они на улицу, в которой Джина узнала Друри-лейн — ту самую, по которой она спасалась в руках Ноа в ночь, когда Лахли в нее стрелял. Они прошли по всей Друри-лейн и оказались на Стрэнде, сменившемся в свою очередь шумным водоворотом толпы на Флит-стрит. В конце концов они свернули еще раз — в сторону Бишопсгейта и Ист-Энда. Джина еще не привыкла к долгой ходьбе, но честно старалась не отставать. Они пересекли оживленную Коммершл-стрит и оказались в самом сердце Уайтчепла, затем свернули на юг по Брик-лейн, мимо пивоварен, из которых несся запах пролитого пива, мимо кирпичных фабрик, где светились адским, багровым светом гигантские печи для обжига кирпичей. Все дальше, по Флауэр-энд-Дин-стрит, где расхаживали по мостовой женщины — большинство поодиночке, но некоторые — парами или небольшими группками. В страхе и отчаянии поджидали они неряшливо одетых мужчин, вываливающихся из кабаков и игорных домов в поисках развлечений иного рода.
С Флауэр-энд-Дин-стрит Лахли повел их в узкий переулок между ветхими ночлежками. Здесь стоял почти осязаемый запах мочи. Джина крепче стиснула рукоять револьвера, спрятанного в кармане плаща. Подошвы их башмаков хлюпали по грязи и еще чему-то, бог знает чему. Джине, во всяком случае, знать этого не хотелось. По дороге Лахли спугнул уличную шлюху с клиентом. К счастью, Джина успела увидеть только мелькнувшие из-под задранных юбок белые бедра женщины, сыпавшей ругательствами вслед Лахли.
