Мишка, после завершения стройки, возвращается в мир повседневных забот. Статус Великого Вождя, да еще и поименованного на индейский манер Медведем, то есть одним из самых могучих хищников континента, – это шибко круто. Невыносимо, можно сказать. Что обидно, в этом лишенном средств коммуникации мире информация все-таки расползается, передаваемая из уст в уста. Люди перемещаются, встречаются, разговаривают. И авторитет самого-самого накладывает на носителя массу обязанностей, которые ему ни к чему.
Удобное жилье, ласковые женщины, здоровая пища – о большем ведь он не помышляет. То, что ему нравится придумывать и делать всякие фигульки, – так это скорее для души и чтобы мозги не закисали. Спать, жрать и трахаться он может до бесконечности. И это хорошо. Но и впечатления не помешают, пока не умер от ожирения и перенапряжения в сфере плотских утех. Поэтому сегодня он размышляет. О великом. Об истории человечества и судьбе континента. Статус – штука тяжелая.
Заглядывал к нему для разговора Легкий Пушок. Это индеец с юга, что пришел с Полуденными и на Мишку зверем смотрел, из-за того что бородатых в их землях не любят. Испанцы успели отметиться как люди жадные и жестокие. А ведь, если ему не изменяет память, где-то на севере в провинции Квебек сейчас окапываются французы. Но те вроде больших гадостей индейцам не творили. Мирно уживались, по крайней мере, первое время. Так вот Пушок про канадцев ничего не знает, ему испанцы не нравятся. Хотел поговорить с мудрейшим, говорящим с духами, совета попросить, как правильно поступить.
А что можно человеку ответить? Лично Мишке европейцы в этих местах совершенно не нужны. Навезут железок, начнут их на шкурки менять, и вся его здешняя металлургия никому не занадобится. Нет, не стоит их привечать, хотя и прогнать не получится.
В Центральную Америку народ приехал за пряностями, увидел золото и хлынул за ним неудержимым потоком. А тут, севернее Мексиканского залива, ничего такого заманчивого и нет. Это уже потом, когда люд христианский пообжился да начал всякие товары производить, – вот тогда правители и заинтересовались. Пушнину стали выменивать у дикарей на бухло и побрякушки, когда уже какое-никакое сообщение возникло, порты да городишки построились. А до тех пор сюда или наудачу приплывали, или бежали от кого. И слово Божие с собой приносили. Короче – не было на Северную Америку массированного нажима, пока здешние случайно возникшие очаги европейской цивилизации не стали интересны сильным мира сего.
Это хорошо. И хорошо бы настроить индейцев так, чтобы с белыми они не дружили. Враждовать с луком против ружья – это только в густом лесу прокатит, а вот нелюбезности всякие для приезжих могут крепко придержать колонизацию. Ходил слушок, что первую английскую группу аборигены вообще от голода спасли первой зимой. Или не первой. Какая разница! А не накормили бы индейцы страждущих, может, до сих пор бы бизонятину трескали?
Тонкое место. Индейцев на откровенную вражду против белых подбивать нельзя. Начнут гибнуть в стычках, и кто знает, как все повернется. Непредсказуемый вариант. Главное, для Мишки нехороший. А как взвалят на него ответственность за души невинно убиенных борцов против приезжих? Не нужно ему этого.
Так что отважного Пушка Мишка настроил на большущую осторожность. Основная мысль – обнаружить испанцев необходимо заблаговременно и весь народ индейский с их пути разгонять. А уж если непременно убить кого захочется, так стрелять из засады или в спину. Тихонько подобраться и так же незаметно уйти.
Нечестно? А в железных куртках на голопузых ди… людей, это честно? Нет, дружище Пушок, они ведь из своих мушкетов и картечью могут по атакующей толпе садануть. А если пушки подтянут? И никакими воплями их не запугать. Эти люди – солдаты. Их долго учили убивать других людей, так что необученной толпой храбрецов больше или отважным отрядом смелых охотников меньше, им без разницы. Если положишь троих своих за одного белого солдата – считай, повезло.
* * *
А вот и очередная делегация. Эти индейцы иначе наряжены, чем те, которых он раньше встречал. Соломенные шляпы на всех. Не сомбреро, поменьше. Вроде котелка, только, опять же, поля пошире. И плащи на них не из мехов или кожи, а вроде как сплетены из шпагата. Для полевода одежда удобная, чтобы солнышко не напекло.
Устроились под навесом кружочком вокруг костра – это, ясное дело, к разговору. Так что Мишка тут должен выступать в роли хозяина, поддерживать беседу, кивать с умным видом на всякие банальности. Тяжела ноша Великого Вождя. А куда денешься? Высокостатусный народец вынужден принимать значительные позы, надувать щеки, соблюдать церемонии и выполнять ритуалы. Чтоб, стало быть, окружающих к почтению побуждать и значительность свою ублажать. А то кто же поверит тому, кто сам в нее не верит? В свою значительность.
Женщины давно щебечут около кухонной плиты. Там и дары пересчитали и отдарок согласовали. Сверток-то с крючками для подсекалок лежит уже у Мишки за спиной. Но сценарий встречи выдерживается. Обратились друг к другу уважительно, ругнули погоду, духов помянули, а вот тут Мишку вдруг и понесло. Он тоже помянул о душах всего на свете сущего, а потом сказал, что встречал людей, убежденных в том, что один-единственный дух заправляет на этом свете всем-всем-всем.
Гости удивились. По их опыту, мнение такое верным быть никак не может, потому что никакого разума не хватит на то, чтобы совладать с такой махиной, как мир поднебесный.
Мишка мигом согласился, что не совладать. А вот с тем, что «заблуждающиеся» глупы, – не согласился. Объяснил, что вера в единого духа – великое коварство, потому что от такого искусственно организованного заблуждения проистекает вывод о том, что власть дается свыше, а не заслуживается уважением окружающих. И что на самом деле те, кто исповедует одного духа, которого называют богом, участвуют в том, чтобы всех, кого видят, подчинить тому, кому подчиняются сами.
Потом по кругу пошла трубка, ничего так, нестрашная. Табак тут не особо злой, да и через длинный мундштук или чубук – поди, разбери, как правильно, – дыма в рот попадает уже не много. А там и дары принял – кули с кукурузным зерном, и гнутых железок для рыхлилок щедрой рукой отсыпал. Пропал день. Не придумал он решения задачи с водяными колесами. Протарахтел с нормальными мужиками. И зачем ему зерно? Тем более – кукурузное.
* * *
Жаб этот Пупырчатый, камнерез, стало быть, хотя, скорее, камнелом, с детскими художествами разобрался на свой манер. В каменьях он понимает столько, сколько другим и не снилось. А после участия в создании токарного станка наделал себе на нем деталюшек и соорудил простенький вращающийся столик. Кладет на него камень, крутит, а другим, неподвижным камнем, обрабатывает. Только крутит он этот круг не ногой, как правоверные гончары, пинающие нижний диск закрепленной вертикально тяжелоатлетической штанги, а вращая толстенную, с руку, плетеную веревку.
Не сам, понятное дело, вращает, а сыновья по очереди крутят ручку. Натуральный гибкий вал на длине в метр дает поворот на прямой угол. Вот тут-то Мишкин разум и вскипел идеями. Это вам не ременные петли на шкивах натягивать да через блоки заворачивать. Колесо, вал которого продолжен таким элементом трансмиссии, легко приподнимается на полметра, не разрушая кинематическую систему. Хотя ему и сорока сантиметров достаточно, так что будет запасец по высоте.
