Вот в эту матрицу я и поместил сухую глину, размолов её в пыль. А сверху приложил пуансон – круглую деревяшку. Ну, или поршень, на который пристроил гнёт.
Мысль какая была? Глину нужно спрессовать, как это было в земле, где на неё давили верхние слои. То есть поначалу я помаленьку подсыпал и пристукивал, ну она и садилась, освобождая место. А уж когда до верхней кромки совсем чуть осталось, вот тут я пуансон оставил и больше не шевелил. А только добавлял нагрузку через рычаг до тех пор, пока не показалось, что он вот-вот переломится. Рычаг, не груз.
Стоять этому сооружению позволил неделю, потом разобрал всё и, перевернув форму, выколотил из неё глиняную таблетку. Похоже получилось на природные плитки, хотя какие-то отличия всё-таки отмечались. Не могу внятно объяснить, однако, как бы рыхлее моя заготовка смотрелась. Не так монолитно, как я ожидал. Ну да всё равно в печь пошла. И, скажу я Вам, испеклась без трещин, порадовала меня твёрдостью. А ещё возникло впечатление, что она воду или воздух совсем не будет пропускать. То есть монолитная однородная масса у меня вышла, не хуже настоящего фарфора, а не пористая, словно кирпич керамика. Хотя, как это проверить, я пока себе не представлял.
Совсем у меня мозги загустели в этом древнем мире – не то, чтобы я позабыл всё, что знал и умел в прошлой жизни, но опыт этот долго пролежал невостребованным, и ранее очевидные сведения теперь весьма неохотно всплывали их закоулков памяти.
Глава 12 Деревянная сабля
Пожалуй, прекращу на время попытки хронологического изложения произошедших со мной событий, потому что многие процессы настолько перепутались во времени, что я и сам не способен вспомнить, что происходило после чего. Так что поведу речь объектноориентировано, если позволите.
Итак, началось всё с того, что сделал я себе деревянную саблю. Вдохновила меня на это палка с подходящим изгибом и в точности нужного размера. Прочность древесины тоже радовала, а долгие зимние вечера нужно было чем-то заполнить. Ну, такой обычай в моём племени, ковыряться с чем-то, коротая время вокруг семейного костра, а к работе с кремнями меня пока не допускали – возрастом не вышел.
Сабля вышла знатная, только великоватая для меня – двумя руками я с ней как-то ещё управлялся, но без непринуждённости. Зачем она мне понадобилась? Так думал предложить использовать её для рубки крапивы – ведь рвать траву – тяжёлая работа.
По шеям мне надавала Быга, едва я продемонстрировал новый трудовой приём. А потом объяснила, что от этого куделя становится короче. Что же – ей виднее. Я раньше и не подозревал ни о чём подобном. Саблю у меня в два счёта отобрали присутствовавшие при демонстрации взрослые мужчины. Сказали, что она им нужна. И не соврали. Дело в том, что они часто вырубают молодые деревца из подлеска, потому что шесты, жерди, тонкие брёвна и толстые палки в хозяйстве требуются регулярно. Так вот, очищать все эти хлысты от веток при помощи этой самой сабли они приловчились в два счёта.
Сказать "отсекали" я не решусь. Отбивали – вот, пожалуй, верное определение. Кора отрывалась, а собственно несущая часть древесины, отламывалась. Естественно, такой удар был эффективен только, если наносился у самого ствола, иначе ветка пружинила и, в лучшем случае, размочаливалась. Конечно, работал метод только до некоторой толщины, что мой папенька успешно установил опытным путём. То есть он сломал мою саблю, едва применил её к объекту избыточной прочности.
На этом история не закончилась, потому что взамен сабли был сделан крепкий меч. Короче, толще, но тоже кривой и с подобием режущей кромки – секрет секущего удара мои соплеменники уловили. Ну да не о новом инструменте речь, его использование – это просто курьёз, ни на что в нашей жизни не повлиявший. Тут в другом дело. В отбитых ветках.
Я вспомнил, что козе на один день для пропитания требуется два веника. И что эти самые козы зимуют неподалеку отсюда, то есть они не уходят с наступлением холодов за горный хребет, а объедают кору с молодых деревьев и более-менее переносят морозы за счет длинной шерсти. Охотятся на них неохотно, потому что это трудно – они весьма чуткие и пугливые. Впрочем, волки с этими проблемами как-то справляются время от времени.
Ну и людям иногда удаётся или подкрасться к ним, или подстеречь.
Так вот – зимой у нас пустует отличный огороженный участок – огород, в котором этих коз вполне можно содержать, а летом они могут пастись на привязи. На счёт же запасания для них сена я даже и не думаю, потому что ума не приложу, из чего можно сделать косу. Не из кремня же, в конце концов!
Одним словом, у меня возник далеко идущий план, к реализации которого требуется заблаговременно подготовиться. Ну, вообще-то, сородичи мои – люди с понятием. Далеко не мумба-юмба, живущие по принципу: "хватай всё, что движется". Однако сейчас мне предстоит познакомить их с целой отраслью, именуемой животноводством. Тревожно на душе: как-то я им втолкую целесообразность весьма трудоёмкого вида деятельности, который хочу прибавить к и без того немалому перечню забот.
Однако, буду пробовать. Хотя, и сам не уверен в том, что это имеет смысл. Я ведь вплотную скотоводством никогда не занимался. Так, что-то видел, что-то слышал, о чем-то читал. Единственный надёжный выигрыш от подобной затеи – это наличие живых консервов в зимний период. Вот, пожалуй, с этого и начнём. Подобная мысль не может не заинтересовать… скорее всего, неандертальцев. Им перспективы наличия свежего мяса в периоды неудобные для охоты, значительно ближе, чем нам, обычным людям.
Только и здесь не всё просто. Огород-то расположен рядом с нашим жилищем. И отрубанные ветки по большей части образуются тоже рядом со стойбищем Барсуков. А Бекасы, в основном, заняты на озере. Словом, всё не слава Богу. И силёнок у меня пока не так много, чтобы заготовить достаточное количество веников сейчас, в конце лета, дабы использовать их зимой. А ведь это всё нужно сохранить под крышей, чтобы не сгнило от частых дождиков. Так вот крыши подходящей для этого попросту нет – всё защищённое пространство в наших постройках имеет давно определённое назначение.
Детсадовская группа в качестве рабочей силы тоже имеет изъяны. С одной стороны силёнок у нас немного. С другой – участие во "взрослой" жизни никем не отменено. Тот же сбор хвороста на топливо, это в условиях оседлого поселения дело нешуточное, потому что ближайшая окрестность от валежника очищена давно. Тут транспортная часть процесса занимает львиную долю времени, а ведь ребёнок может унести не столько, сколько большой дяденька.
Короче говоря, куда ни кинь, везде клин. Это я на наших вождей, между прочим, сетую. Они так личный состав организовали, что ни вздохнуть, ни охнуть некогда. У всех – полная занятость. Даже Одноногий скачет на своём костыле, как наскипидаренный, а он, между прочим, очень любит с удочкой на бережку посидеть, складывая улов в застеленную задубевшей шкурой корзину и пересыпая солью.
Ну вот, пожаловался на непростую доисторическую жизнь. Теперь о положительных сдвигах. Навес мы сделали с крышей из плетней. То есть плетни, конечно, "собирали" по месту. Оплетали прутьями каркас, который связали из жердей. В общем, делали плетёный домик, основанный на шести деревьях, расположенных удобно и с подходящими сучьями, которые и служили основой сооружения. Крыли берестой. Основная идея – большая высота и много-много места для подвешивания веников.
