* * *
Поскольку гнуть жерди мы к этому моменту наловчились, я принялся за сооружение саней. Волокуши всё-таки слишком сильно, на мой взгляд, сопротивляются движению. А вот два узких полоза куда как легче идут. Да только не пошло у меня это дело без помощи людей постарше. Просто не хватало силёнок, и всё тут. И никого привлечь не получается – все заняты, все спешат. Как-то неприкаянно сделалось на душе, будто никому я больше не нужен. Захотелось вдруг убежать ото всех – это, наверное, детство во мне взбутетенилось и попёрло во всю силу.
Конечно, я это дело на самотёк не пустил – чай разум имею от взрослого человека. Так вот, челнок, что мы сделали самым первым, нынче не востребован, потому что маленький. Взрослых людей больше двоих он не поднимет, да и двоих только если без груза, тогда выдерживает. Детская забава, в общем. Ну, или макет. К тому же он у нас вообще неправильный получился – кривоватый, если честно. Но двух ребятишек увезёт, хоть на край света. Вот и отправился я на нём в аккурат в этом самом направлении – на север. В экспедицию.
Тычинку только взял с собой, тёплые одежды, припас кое-какой, да и поплыли мы путешествовать, пока вода стоит высоко. Мы с этой девочкой отлично сработались в бытовом плане, она ведь ко мне явно приставлена и для присмотра, и помочь по хозяйству, которое, выражаясь языком моего бывшего времени, мы ведём совместно. Этакий вариант игрушечной семьи, которая на самом деле неплохо функционирует. И, попрошу, без глупостей. Мы ещё маленькие.
Челнок ходко бежит, как на мою прикидку, так полсотни километров за день на нём отмахать несложно, если руки не отвалятся от работы веслом.
Ну да мы чередовались, а то ветер по утрам всегда дул попутный, так я приспособился парус поднимать из наших халато-фартуков. С рассвета и до высокого солнца лодку отлично несло, так что только изредка немного подгребали, огибая кроны деревьев или верхушку какого-нибудь холма, которые, чем дальше, тем встречались реже.
А вскоре и окончательно пропали. Вода кругом, куда ни кинешь взор. Но гладь не бескрайняя, а нарушаемая всякими торчащими ветками, кочками или камнями.
Разумеется, глубину я то и дело измерял верёвочкой с камушком на конце и с навязанными для отсчёта расстояния узелками. В основном получалось метр-полтора, но и ямы встречались, где до дна не достать. То есть по всему выходило, что место тут равнинное, хотя и не идеальная плоскость. Через некоторое время перестали попадаться участки суши, пригодные для ночлега. То островок топкий, насквозь чавкающий, то голый валун торчит. То есть вокруг простиралась затопленная водой… степь? Тундра? То, что от тропиков мы далеко – это понятно. Но и полярный круг от нас находится на приличном расстоянии – день и ночь сменяют друг друга круглый год, хотя летом темнота длится не так уж долго. Да и зимние дни коротки. Похоже на среднюю полосу. Наверное, степь, всё-таки. Или лесостепь, потому что деревца всё-таки встречаются и даже рощицы торчат из воды своими кронами. Деревья выглядят вроде как моложе, чем там, где мы обитаем, во всяком случае, так кажется на глаз.
Ну коли уже и переночевать негде и костра развести невозможно, стало быть, пора возвращаться. Как-то я себя почувствовал напутешествовавшимся. Видимо, выбравшись на бескрайнюю водную гладь, удовольствовался пониманием того, откуда в наших местах такой влажный климат. Это же по ночам ветры, дующие в сторону суши, приносят испарившуюся за день с огромной поверхности влагу – вот откуда ночные дождики. А утром с суши начинает дуть в сторону воды. Ну прям в точности, как это было описано в учебнике географии. Зимой, когда всё застывает, ничего подобного уже не заметно и ледяное дыхание Арктики беспрепятственно достигает наших мест. А дальше на юг это безобразие уже не проникает – горы мешают.
Елки, до чего же приятно хоть в чём-то разобраться!
* * *
На обратной дороге мы пользовались энергией ветра по вечерам и ночам – благо они были лунные, хотя и пасмурные. Тычинка испуганно жалась ко мне – видимо, страх перед темнотой ей не чужд. Но я держался бодрячком, пока однажды в потёмках мы не вылетели на берег, к счастью, пологий. Ничего не сломали – только тряхнуло прилично. Парус, понятно, сразу убрали и дождались рассвета.
Мама родная, куда нас занесло!? Огромная земля, низменная и пологая, покрытая низкорослой растительностью, на которой отчётливо видны олени, причём, в огромном количестве. Я видел не меньше сотни одновременно. И их силуэт мне прекрасно знаком – это северные олени. То есть, получается, мы из умеренных широт заплыли в тундру? Ну да, вон и стелющиеся деревца к нашим услугам. И ещё, я протёр глаза, мамонты виднеются в отдалении. Интересно что они тут едят?
Сильно задерживаться в столь густонаселённой местности мы не стали – стащили нашу пирогу на воду и убрались подальше, взяв вправо и на вёслах обогнув косу, на которую наткнулись. На душе стало тревожно, ведь эту сушу по пути на север мы не заметили. Это что, она вылезла наружу оттого, что снизился уровень воды? Или нас сильно отклонило в сторону от генерального направления север-юг?
Ума не приложу. Знакомые ориентиры потеряны, да и было их негусто. Холмов, что постоянно встречались в начале пути, вообще не видно. Как мы теперь отыщем дорогу к родному очагу, ведь, если ошибёмся на сотню километров… да, хоть бы и на десяток-другой, всё равно местности не узнаем. Хотя, можем и на сотню отклониться, причём равновероятно, на восток или на запад. К островкам, где ночевали по пути "туда", мы не угодили ни разу.
* * *
Холмы появились в поле зрения как раз тогда, когда это и должно было случиться по расчёту времени. Я считал дни с момента, когда последние из них скрылись за кормой и до времени поворота на обратный курс. Исходил из соображения, что плывём мы с одной и той же скоростью. Получалось, что удаляться от них и, потом, приближаться, мы должны были одинаковое количество дней. Так и вышло.
То есть признаки скорого появления гор обнадёжили меня – по крайней мере мимо основного ориентира не промахнёмся. А вот насколько далеко от своего племени нас занесёт – этого я даже представить себе не могу. Ни одного знакомого пейзажа не наблюдается. Ну да мы пробрались протоками между островами до материкового берега. Тут и возвышенности отчётливо видны, и впадающие в акваторию речушки заметны. Теперь надо выбирать, направо двигаться, или налево.
* * *
Почему я не рассказываю о том, чем мы питаемся, как разжигаем костёр и ставим шатёр? Эти мелочи для нас – просто быт. Обычные рядовые события, ничем не примечательные и не замечательные. Мы всю жизнь так живём и ничего особенного не находим, ни в постановке шатра, ни в сборе дров, ни в ловле рыбы или добыче гуся – эти птицы меня даже не боятся и атакуют, ну я их палкой и… – удары, кистевой, локтевой и плечевой – поставлены у меня прекрасно.
Сейчас я бы с большим удовольствием поведал историю утреннего бритья или перечислил товары за стеклом ближайшего киоска. Хе-хе.
Бобра видел. А в наших краях этих животных никто не примечал. Так что, далеконько от дома мы забрались. И людей вокруг не видать – ниоткуда ни один дымок не поднимается, не у кого даже дорогу спросить. Зато на юге виднеется снеговая вершина – получается, горы в этих краях выше, чем у нас. Возможно, на другой стороне и по сей день кочует родное племя моего отца. А мы тут слегка заробинзонили, потому что я, дурака кусок, не представляю себе в каком направлении шли наш вождь и его братья, покинув родное стойбище. Да и вообще, у этих гор они жили, или у других?
