Ночной прибой
После того, как парень был уже мертв и в воздухе повис
густой запах горелого мяса, мы все снова пошли на пляж. Кори нес свой старый
радиоприемник — из тех, что размером с чемодан и которым батареек нужно,
наверное, штук сорок. Но на нем, все-таки, можно было слушать и кассеты. Качество
звучания и громкость были, конечно, не ахти какими, но работал он вполне
сносно. До того, как Кори ввели А6, он был довольно состоятельным человеком, но
с тех пор деньги волновать его перестали. Даже эта старая магнитола была для
него только осколком прошлого. Приемник мог поймать только две радиостанции.
Первая, портсмутская, называлась WKDM и пичкала своих слушателей исключительно
религиозными программами вперемежку с новостями. Даже ди-джеи были у них все
какие-то рехнутые. Подборочки у них были приблизительно такие: Перри Комо —
«Молитва», Джонни Рэй — «Псалом», Джеймс Дин — «Восточный Эдем», ну и так
далее. Где только откапывали такие… Однажды какой-то идиот запел песенку под
названием… что-то вроде «Вязания снопов». Мы с Нидлзом просто по земле катались
от хохота. Чуть истерика не случилась.
Массачусетская станция была намного лучше, вообще совсем
другое дело, но поймать ее можно было только в ночное время. Отличная
молодежная радиостанция — много хорошей музыки и презабавные письма от радиослушателей.
Думаю, они применяли для ретрансляции оборудование станций WRKO или WBZ, а
может быть, WDOPE, KUNT или WA6 или какой-нибудь еще такого класса после того,
как там все умерли или просто побросали свои рабочие места. Очень веселая
радиостанция — просто ухохотаться, помереть со смеху можно. Как раз ее мы и
слушали, когда шли обратно на пляж. Сюзи держала меня под руку, Келли и Джоан
шли впереди, Нидлз плелся где-то сзади за нашими спинами. Замыкал шествие Кори,
размахивая своим радиочемоданом в такт шагам. Стоунзпели свою «Энджи».
— Ты ЛЮБИШЬ меня? — то дело спрашивала меня Сюзи. — Я просто
хочу знать: ты меня ЛЮБИШЬ?
Она просто нуждалась в том, чтобы я постоянно заверял ее в
своей любви. Я был для нее плюшевым мишкой, как в одноименной песенке Элвиса.
— Нет, — честно ответил я. Она уже в те годы была настоящей
толстухой. И если она доживет до старости, в чем я сильно сомневаюсь, то станет
настоящей жирной свиньей. К тому же, она была слишком болтлива.
—Ты мерзавец, -прохныкала она, и, вырвав свою руку, закрыла
лицо. Ее покрытые лаком ногти тускло блеснули в свете почти полной луны,
поднявшейся около часа назад. -Снова реветь будешь?
— Заткнись! — крикнула она, и я понял, что сейчас она точно
разрежется.
Мы вышли на гребень холма, с которого начинался спуск к
пляжу, и я остановился. Я всегда ненадолго останавливался на этом месте. До
того, как применили А6, здесь был общественный пляж. Туристы, веселые компании
и семьи, выехавшие на пикник, визгливая малышня, их толстозадые бабули в белых
панамах или с шезлонгами с солнцезащитными козырьками и так далее. Люди на
подстилках валялись здесь под ярким солнышком вперемежку с обгрызенными
кукурузными початками и конфетными обертками, свежий морской воздух был смешан
с автомобильными выхлопами и запахом машинного масла с находившейся тут же
неподалеку стоянки.
Но сейчас никакой грязи и мусора нет. Все съедено приливом.
Всю эту хреновню слизнул своим огромным прохладным языком океан. Люди уже не
придут сюда и не нагадят здесь снова, как раньше. Есть только мы, но от нас не
много вреда. Мы любили пляж, очень любили — и не мы ли только что сделали ему
жертвоприношение? Даже Сюзи любила его, маленькая толстозадая сучка Сюзи в
дурацких расклешенных брюках клюквенного цвета.
Песок был почти безупречно белым и покрытым мелкими
ветряными барханчиками, как в пустыне. Только кое-где валялись на нем небольшие
спутанные клубки бурых морских водорослей и щепки, принесенные прибоем. Все
кругом было залито ярким лунным светом, предметы отбрасывали сочные
чернильно-черные тени с четкими очертаниями. Высокая спасательная вышка,
находившаяся ярдах пятидесяти от нас, была совершенно белой в этом свете и
походила на какой-то гигантский фантастический скелет, грозно возвышающийся над
пляжем.
И прибой, ночной прибой, выбрасывающий на берег пенистые
волны вдоль всей береговой линии, на сколько хватало глаз. Может быть, эти
волны еще прошлой ночью были где-нибудь у берегов Англии.
«Энджи» в исполнении Стоунз, — с потрескиванием объявил
ди-джей из динамика радиоприемника. — Свою сегодняшнюю встречу с вами я открыл
этой песенкой неспроста несмотря на то, что ей уже много лет. Ведь настоящее
искусство вечно, а это его произведение — чистое, как говорится, золото. Я —
Бобби. Сегодня ночью с вами должен был быть Фред, но Фреда подкосил грипп и он
весь буквально-таки опух. Только не волнуйтесь, пожалуйста, дорогие слушатели и
особенно слушательницы. С Фредом все будет в порядке».
В этом месте Сюзи хихикнула сквозь слезы, а я шагнул
наконец, к пляжу и быстро зашагал под уклон.
— Подождите! — послышался сзади голос Кори. — Верни! Эй,
Верни, подожди!
Ведущий радиостанции без умолку тараторил какие то забавные
четверостишия, а его ассистентка спросила вдруг, куда он поставил пиво. Он
что-то ответил ей через плечо, отвернувшись, видимо, от микрофона, — я так и не
разобрал, что. Пока они разбирались, где там у них пиво, мы уже почти дошли до
пляжа. Я обернулся, чтобы посмотреть, где Кори. Он, как всегда, плелся сзади, и
его походка была настолько потешной, что мне даже стало немного жаль его.
— Побежали, — предложил я Сюзи.
— Зачем?
— Просто так. Потому, что я очень люблю побегать, — сказал
я, шлепнув ее по заднице. Она снова захныкала.
Мы побежали. Тяжело пыхтя, как загнанная лошадь, она
шлепнулась в песок где-то у меня за спиной и закричала, чтобы я остановился, но
я уже выкинул ее из головы. Ветер свистел у меня в ушах и трепал мои волосы. Я
вдыхал полной грудью резкий и терпкий запах морской соли. Все ближе и ближе
были слышны тяжелые удары прибоя. Вода была как черное стекло с резко
выделяющимися на нем белыми гребнями пены. Я скинул резиновые шлепанцы и
побежал дальше босиком, не заботясь о том, что могу поранить себе ногу случайно
подвернувшимся под нее осколком какой-нибудь раковины с острыми краями. Кровь
просто кипела в моих жилах!
Вот я вбежал под навес, где уже был Нидлз. Келли и Джоан стояли
снаружи, держась за руки и глядя на воду. Не останавливаясь, я сделал несколько
кувырков через голову, чувствуя, как песок сыплется мне за шиворот, и
остановился около Келли. Он вскочил на меня верхом и шлепнул по ляжке, как
наездники стегают своих лошадей. Джоан расхохоталась.
Вообще всем было очень весело. Всем, кроме Сюзи, которая уже
не бежала, а еле волочила ноги. Даже Кори уже почти догнал ее.
