Закончился очередной семестр и наступила пора
кратковременных каникул. Элизабет стала замечать какуюто странную озабоченность
своей соседки. В тот день Эд должен был заехать за Элизабет после полудняони
собирались куда-то поехать вместе обедать. Элизабет несколько раз обратила
внимание на то, что Элис как-то странно хмурит брови и косится на большой
конверт, лежащий на углу ее стола, будто бы не решаясь раскрыть его при
Элизабет. Один раз она совсем уж было собралась спросить у Элис, что это, но
потом решила, что лучше не стоит. Может быть, это какой-нибудь новый проект.
Когда Эд довез ее тем вечером обратно до общежития, шел
сильный снег.
— До завтра? — спросил он. — На моем месте?
— Да. Я нажарю кукурузных зерен.
— Отлично, — прошептал он и поцеловал ее.
— Я люблю тебя. Бет.
— Я тоже тебя люблю.
— Хочешь, останемся завтра ночевать у меня? — тихо спросил
Эд.
— Хорошо, Эд, — ответила она тоже очень тихо.
— Как ты захочешь.
— Хорошо, — прошептал он, глядя ей прямо в глаза.
— Спокойной ночи, малыш.
— Спокойной ночи.
Она думала, что Элис уже спит, и вошла в комнату очень тихо,
но Элис не спала и сидела за своим столом.
— У тебя все в порядке, Элис?
— Я должна поговорить с тобой, Лиз. Об Эде.
— А что такое?
— Сейчас узнаешь, — осторожно начала Элис.
— Думаю, что после того, как мы закончим этот разговор, мы
не сможем больше оставаться подругами. Точнее говоря — ты, скорее всего, не
захочешь. Да и мне во всем этом многое не нравится. Так что я хочу, чтобы ты
выслушала меня внимательно.
— Может быть, тогда лучше не стоит и начинать этот разговор?
— Нет, я просто должна это сделать. Элизабет почувствовала
какое-то любопытство, переходящее в гнев.
— Ты что, имеешь какие-то виды на Эда?
Разнюхивала что-нибудь о нем? Элис только молча посмотрела
на нее.
— Похоже, ты глаз на него положила?
— Да нет же. Если бы это было так — я давно бы уже
действовала по-другому.
Элизабет посмотрела на нее озадаченно. Интуитивно она
чувствовала, что то, что скажет сейчас Элис — правда. Неожиданно ей стало
страшно.
— Две вещи беспокоят меня в Эде Хэмнере, — начала Элис.
— Во-первых, в письме, в котором ты сообщила мне о смерти
Тони, ты написала, что, как здорово, что я встретила Эда в Лэйквудском театре,
как он приехал прямо в Бутбэй и поддерживал тебя в тяжелую минуту. Но я не
встречалась с ним, Лиз. В это лето я и близко не была рядом с Лэйквудским
театром.
— Но…
— Как он узнал о том, что Тони погиб? Понятия не имею. Я
знаю только, что я ему об этом не говорила. Дальше: помнишь тот наш разговор
весной перед твоим экзаменом по социологии его якобы фотографической памяти? Да
он не помнит, какие он носки надел с утра!
— Слушай, не сваливай все в одну кучу! — попыталась
возразить Элизабет. — Это ведь…
— Это лето Эд Хэмнер провел в Лас-Вегасе, — медленно
проговорила Элис. — В середине июля, за полмесяца с лишним до смерти Тони, он
приехал оттуда в Пемэкуид, недалеко от Бутбэя, и снял там номер в мотеле, как
будто дожидаясь, когда сможет понадобиться тебе.
— Что ты городишь, Элис! И вообще, откуда тебе известно, что
Эд был в Лас-Вегасе?
— Не спеши, я расскажу тебе все по порядку. Я разговаривала
с Ширли Д'Антонио. Она большая театралка и работала этим летом в ресторане
«Пайнз» прямо напротив театра, не пропуская ни одного спектакля. Так вот, она
сказала, что ни разу не видела там никого, даже близко похожего на Эда Хэмнера.
То есть, он обманул тебя уже несколько раз. Я решила посоветоваться по поводу
всего этого с отцом и он подсказал мне кое-что.
— Что же? — спросила Элизабет, совершенно сбиваясь с толку.
— Он посоветовал мне обратиться в частное сыскное агентство
и нанять детектива. Элизабет вскочила с кресла как ужаленная.
— Хватит, Элис! Достаточно! Ни слова больше! Она собралась
успеть на последний автобус в город и уехать ночевать к Эду. И вовсе не
собиралась задавать ему какие-либо вопросы.
— По крайней мере, ты должна ЗНАТЬ об этом, — проговорила
Элис. — Человек все-таки должен принимать решения САМ.
— Я не желаю знать больше ничего, кроме того, что я уже знаю
— что он очень хороший, добрый…
— Любовь слепа, милочка, — произнесла Элис с горькой
улыбкой. — А ты никогда не задумывалась, Лиз, о том, что я, может быть, тоже
люблю тебя? Ты думаешь, я стала бы влезать во все это, если бы твоя судьба была
мне безразлична? Ты об этом не подумала? Элизабет обернулась и пристально
посмотрела на нее.
— Если даже и так, то странным же ты образом выражаешь мне
свое расположение…
Помолчав немного, она добавила:
— Знаешь, ты, пожалуй, продолжай. Может, ты действительно
права, и мне лучше, по крайней мере, выслушать тебя. Продолжай.
— Ты знакома с ним, между прочим, уже довольно много лет, —
продолжила Элис, говоря тихим спокойным голосом.
— Я… что?
— П. С. 119, Бриджпорт, штат Коннектикут. Эти слова
прозвучали кик гром среди ясного неба. От неожиданности Элизабет буквально
онемела. Она жила с родителями в Бриджпорте шесть лет, и переехали они оттуда
туда, где живут сейчас, только когда она училась во втором классе. И их адрес
был действительно П. С. 119, Бриджпорт, штат Коннектикут, но…
— Элис, ты уверена?
— Ты вспомнила его?
— Нет, конечно, нет!
Но она вспомнила то чувство, которое охватило ее, когда она
увидела Эда в первый раз — чувство ДЕЖА-ВЮ…
— Что ж, неудивительно — хорошенькие девочки редко обращают
внимание на гадких утят и, уж конечно, еще реже запоминают их. А ведь он,
по-видимому, был очень сильно влюблен в тебя. Ты училась с ним вместе в первом
классе, Лиз. Возможно, он сидел где-нибудь на задних партах и… глаз не спускал
с тебя целыми днями. Или в школьном дворе. Просто маленький непримечательный
очкарик, которого ты даже не запомнила. Но могу поспорить на что угодно, что он
помнит тебя прекрасно.
— Что ты узнала еще?
