Амос Дэйган (Ричард) род. 4 сент. 1945 4 сент. 1964
Исаак Ренфрю (Уильям) род 19 сент. 1945 19 сент. 1964
Зепениах Керк (Джордж) род. 14 окт. 1945 14 окт. 1964
Мэри Уэллс (Роберта) род. 12 нояб. 1945 12 нояб. 1964
Йемен Холлис (Эдвард) род. 5 янв. 1946 5 янв. 1965
Берт продолжал с озабоченным видом переворачивать страницы.
Книга оказалась заполненной примерно на три четверти, после чего правая колонка
неожиданно обрывалась:
Рахиль Стигман (Донна) род. 21 июня 1957 21 июня 1976
Моисей Ричардсон (Генри) род. 29 июля 1957
Малахия Бордман (Крэйг) род. 15 авг. 1957
Последней была вписана Руфь Клоусон (Сандра), рожденная 30
апреля 1961. Берт нагнулся и обнаружил на той же полочке еще две книги. На
обложке первой красовался уже знакомый ему афоризм СРЕЖУТ ПОД КОРЕНЬ
НЕПРАВЕДНЫХ... перечень имен с указанием даты рождения продолжался. 6 сентября
1964 — Иов Гилман (Клэйтон). 16 июня 1965 — Ева Тобин (имя в скобках
отсутствовало).
Третья книга была чистая.
Берт стоял на кафедре в раздумье.
В тысяча девятьсот шестьдесят четвертом что-то произошло.
Что-то связанное с религией, кукурузой... и детьми.
Благослови, Господь, наш урожай, а мы будем возносить к Тебе
наши молитвы, аминь.
И нож, занесенный над жертвенным агнцем... а может быть, не
агнцем? Может быть, их тут охватил религиозный фанатизм? Их, отрезанных от мира
сотнями акров кукурузы, о чем-то тайно шуршащей. Накрытых миллионами акров
голубого неба. Взятых под неусыпный надзор самим Всевышним — зеленоволосым
Богом кукурузы, вечно голодным безумным стариком. Тем, Кто Обходит Ряды.
Берт почувствовал, как внутри у него все холодеет. Вики,
рассказать тебе историю? Историю про Амоса Дэйгана, получившего при рождении
имя Ричарда. Амосом он стал в шестьдесят четвертом в честь малоизвестного
библейского пророка. А дальше... ты, Вики, только не смейся... дальше Дик Дэйган
и его друзья, среди них Билли Ренфрю, Джордж Керк, Джордж Керн, Роберта Уэллс и
Эдди Холлис, ударившись в религию, поубивали своих родителей. Всех до одного.
Жуть, да? Пристрелили в постели, зарезали в ванной, отравили за ужином,
повесили, расчленили?.. Это уже частности.
Причина? Кукуруза. Может, урожай погибал. Может, они связали
это с тем, что человечество погрязло в грехе. Что нужны жертвы. И они их
принесли — на кукурузном поле.
А еще — знаешь, Вики, я в этом совершенно убежден — они
почему-то решили, что девятнадцать лет для них — критический возраст. Согласно
записи в церковно-приходской книге, нашему герою Ричарду «Амосу» Дэйгану
девятнадцать лет исполнилось 4 сентября 1964 года. Надо полагать, они его
убили. Предали закланию в зарослях кукурузы. Веселенькая история, не правда ли?
Пойдем дальше. Рахили Стигман, которая до 1964 года
называлась Донной, всего месяц назад, 21 июня, стукнуло девятнадцать. Моисею
Ричардсону стукнет девятнадцать через три дня. Что, по-твоему, ждет его 29
июня? Сказать?
Берт облизнул пересохшие губы.
И вот еще что, Вики. Смотри. Иов Гилман (Клэйтон) родился 5
сентября 1964 года. И затем, до 16 июня шестьдесят пятого, ни одного рождения.
Разрыв в десять месяцев. Знаешь, как я себе объясняю его? Они поубивали своих
родителей, всех, даже беременных матерей, а в октябре шестьдесят четвертого
забеременела одна из них, шестнадцати— или семнадцатилетняя девушка, и она
родила Еву. Так сказать, первую женщину. Внезапная догадка побудила его спешно
перелистать книгу в поисках записи о рождении Евы Тобин. Ниже он прочел: Адам
Гринлоу, род. 11 июля 1965.
Сейчас им по одиннадцать, подумал он. Уж не прячутся ли они
где-нибудь здесь поблизости? От этой мысли ему стало не по себе.
Но как можно сохранять все это в тайне? Как вообще такое
может продолжаться?
Разве что с молчаливого одобрения зеленоволосого Христа...
— Ну дела, — пробормотал Берт, и в этот самый миг тишину
прорезала автомобильная сирена — она звучала безостановочно. Берт одним прыжком
перемахнул через ступеньки, пробежал по центральному проходу и толкнул наружную
дверь. В лицо ударил слепящий свет. Вики сидела за рулем, сжимая в обеих руках
клаксон и крутя головой во все стороны. Отовсюду к машине сбегались дети.
Многие заливались от смеха. Они были вооружены ножами, топориками, арматурой,
камнями, молотками. Восьмилетняя, на вид белокурая девчушка с красивыми
длинными волосами размахивала кистенем. Забавы сельских жителей. Никакого
огнестрельного оружия. Берта подмывало закричать: «Кто тут Адам и Ева? Кто
среди вас мамы? Дочки? Отцы? Сыновья?» Скажи, если знаешь.
Они бежали из боковых улочек, из городского парка, через
ворота в заборе, которым была обнесена школьная спортплощадка. Одни скользили
безразличным взглядом по мужчине, в оцепенении застывшем на паперти, другие
толкались локтями и с улыбкой показывали на него пальцем... ах, эти милые
детские улыбки. Девочки были одеты в коричневые шерстяные платья до щиколоток,
на голове выцветшие летние шляпки. Мальчики были одеты, как пасторы: черный
костюм, черная касторовая шляпа. Они наводнили площадь, лужайки, кто-то бежал к
машине через двор бывшей баптистской церкви Благоволения, едва не задевая
Берта.
— Дробовик! закричал он что было мочи. — Вики, ты меня
слышишь? Дробовик!
Но ее парализовал страх, он это увидел еще со ступенек. Она
его скорее всего даже не услышала из-за поднятых стекол. Оживленная ватага
окружила «Т-берд» со всех сторон. На машину обрушились топоры, тесаки и прутья
арматуры. «Это дурной сон», — пронеслось у него в сознании. От крыла машины
отлетела декоративная стрела из хрома. За ней последовала металлическая
накладка на капоте. Спустили баллоны, исполосованные ножами. А сирена все
звучала. Треснули от напора темные ветровое и боковые стекла и со звоном обрушились
в салон. Он увидел, что Вики одной рукой продолжает давить на клаксон, а второй
прикрывает лицо. Бесцеремонные детские пальцы уже нашаривали изнутри запор на
дверце. Вики отбивалась отчаянно. Сирена стала прерывистой, а там и вовсе
смолкла.
Кто-то рванул на себя искореженную дверцу, и десятки рук
начали отрывать Вики от руля, в который она вцепилась мертвой хваткой. Один из
подростков подался вперед и ножом...
Тут Берт вышел из оцепенения и, буквально слетев со ступенек
паперти, рванулся к машине. Юноша лет шестнадцати с выбившейся из-под шляпы
рыжей гривой обернулся с этакой ленцой, и в тот же миг в воздухе что-то
блеснуло. Левую руку Берта отбросило назад — словно в плечо ударили на
расстоянии. От внезапной острой боли у него потемнело в глазах.
С каким-то тупым изумлением он обнаружил, что у него из
плеча торчит рукоять складного ножа, наподобие странного нароста. Рукав
футболки окрасила кровь. Он долго — казалось, бесконечно — разглядывал этот
невесть откуда взявшийся нарост, а когда поднял глаза, на него уже вплотную
надвигался рыжий детина, ухмыляясь с чувством собственного превосходства.
