Грузовик повторил послание. Не нравились мне печатные буквы,
написанные на салфетке. Какие-то механические, безжалостные. Не признающие
компромиссов. Или ты подчиняешься, или…
— Так что будем делать? — спросил юноша.
— Ничего, — ответил водила. Его глаза сверкали. — Нам надо
выжидать. Горючего у них совсем ничего. Один из маленьких пикапов уже заглох.
Будет ждать.
Гудки смолкли. Грузовик дал задний ход, присоединился к
остальным. Они стояли полукругом, целя в нас фарами.
— Там бульдозер, — заметил я.
Джерри посмотрел на меня.
— Вы думаете, они снесут эту хибару?
— Да.
Он повернулся к повару-раздатчику.
— Они не смогут этого сделать, не так ли?
Повар пожал плечами.
— Мы должны голосовать, — объявил водила. — На шантаж не
поддадимся, черт побери. Надо ждать, и ничего больше, — последнюю фразу он
повторил трижды, как заклинание.
— Хорошо, — согласился я. — Голосуем.
— Ждать, — тут же вырвалось у водилы.
— Я думаю, мы должны их заправить, — возразил я. — И
дождаться нашего шанса на спасение. Раздатчик?
— Остаемся здесь. Кому охота быть их рабами? А к этому мы
придем. Не хочу до конца жизни заправлять эти… штуковины, как только они
загудят. Это не по мне, — он выглянул в окно. — Пусть поголодают.
Я посмотрел на юношу и девушку.
— Думаю, он прав, — ответил юноша. — Только так их можно
остановить. Если кто-то и сумеет нас спасти, то лишь после того, как заглохнут
их двигатели. Одному Господу известно, что творится в других местах, — и
девушка, в глазах которой застыл Снодграсс, кивнула, шагнув к своему дружку.
— Пусть будет так, — не стал спорить я.
Подошел к сигаретному автомату, взял пачку, не взглянув на
марку. Курить я бросил год тому назад, но почувствовал, что самое время начать
снова. От табачного дыма запершило в горле.
Проползли двадцать минут. Грузовики на стоянке ждали. Другие
выстроились у заправочных колонок.
— Я думаю, все это блеф, — нарушил тишину водила. — Они не…
И тут громко взревел двигатель, стих, взревел вновь.
Бульдозер.
Он сверкал на солнце, как шершень, «катерпиллер» с лязгающими
стальными гусеницами. Черный дым валил из выхлопной трубы. Он развернулся к нам
ножом.
— Собирается напасть! — на лице водилы отразилось
безграничное изумление. — Он собирается напасть на нас!
— Назад! — распорядился я. — За стойку!
Двигатель бульдозера все ревел. Рукоятки переключения
скоростей двигались сами по себе. Над срезом выхлопной трубы дрожал горячий
воздух. Внезапно нож приподнялся, изогнутая стальная пластина, вся в грязи.
Затем, натужно взвыв, бульдозер двинулся на нас.
— За стойку! — я подтолкнул водилу, очнулись и остальные.
Невысокий бетонный выступ отделял гравий автостоянки от
полосы травы. Бульдозер перевалил через его, еще чуть приподняв нож, потом
врубился в фасад. Посыпались осколки стекла, деревянные рамы разлетелись в
щепки. Одна из ламп упала на пол, осколков прибавилось. С полок смело посуду.
Девушка закричала, но ее крик растворился в рокоте двигателя «катерпиллера».
Он отъехал, оставив за собой взрытую землю, вновь рванулся
вперед. Оставшиеся кабинки покорежило, вышибло на середину зала. Протвень с
пирогом слете со стойки, куски пирога заскользили по полу.
Повар-раздатчик сидел на корточках. Юноша обнимал девушку.
Водилу трясло от страха.
— Это надо остановить, — забормотал он. — Скажи им, мы
сделаем все, что они захотят.
— Поздновато говорить, не так ли?
«Катерпиллер» откатился, готовясь к очередной атаке. На ноже
появились новые царапины, поблескивающие на солнце. С ревом он двинулся на нас.
На этот раз удар пришелся по несущей опоре слева от окна, вернее, от того
места, которое занимало окно. Часть крыши рухнула. Столбом поднялась пыль.
Бульдозер выехал из-под обломков. Позади него ждали
грузовики.
Я схватил повара за плечо.
— Где бочки с печным топливом?
Плиты работали на бутане, но я заметил вентили отопительной
системы.
— В кладовой, — ответил он.
Я повернулся к юноше.
— Пошли.
Мы поднялись, шмыгнули в кладовую. Бульдозер нанес новый
удар и все здание содрогнулось. Еще немного, и он смог бы подъехать к стойке за
чашечкой кофе.
Мы нашли две бочки с печным топливом по пятьдесят галлонов
каждая. У двери стоял ящик с пустыми бутылками из-под кетчупа.
— Возьми их, Джерри.
Когда он принес бутылки, я снял рубашку, разорвал ее на
тряпки. Бульдозер долбил и долбил, после каждого удара что-то рушилось. Я
наполнил печным топливом четыре бутылки, заткнул горлышки тряпками.
— Играл в футбол? — спросил я юношу.
— В школе.
— Отлично. Думай о том, что ты должен отдать точный пас.
Мы вернулись в закусочную. С фасадом бульдозер покончил.
Осколки стекла сверкали, словно алмазные россыпи. Несущая балка одним торцем
уперлась в пол, перегораживая доступ к стойке. Бульдозер пятился, выбирая
позицию по-удобнее, чтобы потом сдвинуть ее в сторону. Я решил, что, очистив
путь, он одним ударом сметет и стулья, и стойку.
Мы присели на корточки, выставили перед собой бутылки.
— Зажигай, — приказал я водиле.
Тот достал спички, но руки у него так тряслись, что он
выронил их на пол. Повар подобрал спички, чиркнул одной. Масляно блестели
тряпки.
— Быстрее, — торопил я.
Мы побежали, юноша чуть впереди. Стекло скрипело под ногами.
В воздухе пахло горячим маслом. Вокруг громыхало, сверкало.
Бульдозер поехал в атаку.
Юноша поднырнул под балку. Широкий швеллер наискось
перерезал его силуэт. Я обогнул балку справа. Первая бутылка юноши не долетела
до цели. Вторая разбилась о нож и пламя выплеснулось зазря. Юноша попытался
повернуться, отбежать, но бульдозер уже накатил на него, четыре тонны стали.
Руки юноши взлетели вверх, и он исчез под ревущим чудовищем.
