Еще несколько месяцев назад Алексиус с радостью подтолкнул бы наивного лорда к этому открытию, притворившись, будто делает это ради сестры.
Но не теперь, нет.
Может, Белинда и заслуживала наказания за свой эгоизм и жестокость по отношению к Джулиане. Но у Алексиуса не поднималась рука карать ее, когда сам он был повинен в куда более тяжких грехах. Он не привык подолгу тяготиться своими ошибками и каяться, но в свои двадцать пять лет все ближе знакомился с этими горькими чувствами.
Алексиус перевел взгляд на катящий мимо фургон с бочками эля.
— Невзирая на нашу вчерашнюю перепалку, я не намерен причинять леди Джулиане боль. Достаточно и того, что я уже натворил…
Барон сделал глубокий вдох, взвешивая, достоин ли Алексиус его доверия. Если бы разговор происходил неделей раньше, тот непременно бы оскорбился нерешительностью собеседника.
— Об этом мало кто знает, но с самого первого дня пребывания в городе Джулиана втайне искала издателя для своих произведений, — тихо пояснил барон. — Она попросила меня помочь ей, но я, увы, не смог.
Алексиус не заслуживал того облегчения, какое испытал, почувствовав, что тугой узел у него в животе ослаб. Джулиана не раз пыталась рассказать ему о роли музыки в своей жизни; он же был слишком увлечен процессом совращения, чтобы вслушаться в ее слова.
— Она однажды сыграла мне свою пьесу.
«А после я лишил ее невинности».
— Она исключительно талантлива. Я надеялся, что мои связи в книгоиздательском деле дадут положительный результат, но, увы, женщина-композитор не внушает доверия своим коллегам-мужчинам.
— Понимаю.
— Да и ее семья не одобряет это занятие. Леди Данкомб предпочла бы просто выдать дочерей замуж за каких-нибудь сановников.
— Да, леди Джулиана упоминала об устремлениях матери. — «Но при этом и словом не обмолвилась о своих мечтах», — мрачно подумал Алексиус, чувствуя, как на него накатывает новая волна гнева.
Не требовалось особых талантов, чтобы понять, что этот гнев породило. Она не доверяла ему. Закусив губу, он дождался, пока выпущенный в кровь яд поразит его. Ему было больно, на это она, вероятно, и рассчитывала.
— Но, несмотря на все преграды, я не сдаюсь, — продолжал барон, даже не догадываясь о невеселых мыслях собеседника. — Я ведь намеревался сделать леди Джулиане деловое предложение, потому как в последнее время не раз подумывал заняться издательским бизнесом.
Алексиус взглянул на джентльмена с уважением, которого прежде не чувствовал.
— Вы хотите издать композиции леди Джулианы?
— А почему бы нет? По-моему, это было бы выгодно нам обоим. Однако… — Кид тяжело вздохнул. — Ваша сестра не одобрила бы этого начинания. Потому-то я и прошу вас сохранить мои планы в тайне. Белинда и без того предвзято относится к браку. Не думаю, что мои деловые амбиции изменят такое ее отношение.
Значит, дружба Джулианы и лорда Кида носила совершенно платонический характер. Как и сестра, Алексиус оказался глупым ревнивцем.
— Вы опасаетесь, что Белинда не выйдет за вас замуж, если вы станете издателем?
Кид кротко взглянул на Алексиуса.
— Я люблю вашу сестру, Синклер, но я вижу ее недостатки. Соблазнить мужчину, который ниже ее рангом, она еще может, но под венец с ним уж точно не пойдет!
Глава 19
После познавательной беседы с Лордом Кидом прошло совсем немного времени, а Алексиус уже колотил в дверь дома леди Данкомбской. По пути туда он лишь на пару минут заскочил в «Нокс» одолжить у Хантера фаэтон. Владелец, к счастью, не стал задерживать его расспросами, отвечать на которые он не был готов. А вот от Фроста ему не удалось быстро отделаться.
По неясным для него причинам Фрост всегда осуждал связь Алексиуса с Джулианой. В тот вечер, когда Фрост и Джулиана в буквальном смысле свалились на Алексиуса и Нелл в кабинете Кемпов, друг пытался поцеловать леди. Но Алексиус настолько удивился их появлению, что не придал происшествию никакого значения. Что же случилось до того, как парочка очутилась в комнате? Возможно, Фрост втайне мечтал о Джулиане, но та отвергла его посягательства? Беспринципный мерзавец! Одной мысли, что Фрост притрагивался к Джулиане, было достаточно, чтобы пробудить в Алексиусе ярость.
— Чего ты хочешь, Фрост?
— Ну как, понравился тебе вчерашний вечер?
Этот безобидный вопрос друг умудрился задать таким тоном, что у Алексиуса волосы встали дыбом.
— Не больше, чем всем остальным. После того как мы сели играть в карты, я уже практически ничего не помню. Я многое упустил?
— Значит, Роуз ты тоже не помнишь?
— Роуз? — Заслышав это имя, он вспомнил миловидную шлюху с копной рыжих волос. — Девочка мадам В?
— Когда ты прогнал Дэра и Сейнта, я послал Роуз к твоему столику, чтобы хоть она попыталась спасти тебя от самоубийственного пьянства.
Задумчиво почесывая затылок, Алексиус наконец начал восстанавливать картину событий. Он смутно помнил, как хохотал с рыжеволосой красоткой. Та помогла ему вернуться за стол. Не исключено, что он норовил ее поцеловать.
— Значит, ты подослал ко мне эту Роуз. — Его тревожило то, что он не помнит, чем они потом занимались. — Но зачем?
— А почему бы и нет? — парировал Фрост. — Я решил, что тебе не помешает дамочка, которой достаточно просто с тобой перепихнуться, без обязательств и клятв в вечной верности.
В мозгу его забрезжили невыносимые образы. Его губы, ласкающие женские соски. Рука, гладящая его член. Спина женщины, мешанина ее многослойных юбок…
Неужели он с ней переспал?!
— Ты не имеешь права, Фрост! — сказал негодующе Алексиус. Им манипулировали! Шлюху умышленно подослали к нему. — Черт тебя подери! Ты же знал, что я хочу одну лишь Джулиану. А сам я был не в состоянии…
— Знаю-знаю. Если б я очутился в подобном положении, тоже хотел бы как можно скорее вычеркнуть подробности из памяти.
Алексиус не сводил с друга глаз.
— Что?!
— Ты повалил Роуз на пол и уснул прямо на ней. — Фрост брезгливо помотал головой. — Когда мы нашли тебя, пуговицы на твоих штанах были расстегнуты, поэтому могу лишь предположить, что ты знал, что делать с на все согласной глупышкой. Потом Роуз призналась, что была разочарована.
— Боже ты мой!
Нелепица, конечно, сущая нелепица, но Алексиусу была противна сама мысль о соитии с другой женщиной. Ему казалось, что он изменил Джулиане; как глупо — она ведь его презирала, она предпочла ему Гомфри!
— Ты, похоже, испытал облегчение, узнав, что ничего не произошло. — Фроста это открытие озадачило и, кажется, слегка раздосадовало. — Дэр сказал, что ты хочешь умереть в собственной постели, так что мы подняли тебя с пола и закинули в дилижанс.
