В ее зеленых глазах сверкнули озорные огоньки.
— Хотя, зная лорда Габриеля, я бы не удивилась, если бы узнала, что он и сам до конца не осознавал, что флиртует с тобой.
Заметив смущение леди Софии, молодая маркиза бросила быстрый взгляд на джентльменов и, удостоверившись, что их разговор никто не подслушивает, подалась вперед.
— Если ты думаешь, что лорд Габриель женился на тебе только из ложного чувства рыцарского благородства, ты не права. Уверяю тебя, граф женился на тебе потому, что это соответствовало его желаниям.
Леди София вспомнила ответ Габриеля на поставленный ею вопрос: чего он ожидает от своей будущей жены?
«Преданности и уважения. Моя жена должна делить со мной постель и рожать мне детей».
Ее муж, кажется, точно знает, что ему нужно от жизни…
— Быть может, Джулиана, ты и права, — сказала леди София. — Признаться, сложившаяся ситуация кажется мне несколько странной.
— Я не могу назвать себя умудренной опытом матроной, познавшей все тонкости брака. Только год назад я сама вышла замуж. Но я могу дать один ценный совет: будь терпелива с Габриелем. Его первый брак оказался неудачным. Об этом не принято говорить в нашем кругу… Не верь слухам… Он хороший человек. К сожалению, у Габриеля, как и у большинства толстолобых мужчин, слишком высокое самомнение. Если им хорошенько заняться, из графа можно воспитать хорошего мужа.
Леди София удивленно приподняла брови.
— Ты говоришь серьезно? А как твой муж относится к этому так называемому «воспитанию»?
Леди Джулиана приподняла пальчик и прикоснулась к губам.
Три женщины рассмеялись.
Когда разговор перешел от мужей к последним веяниям моды, отраженным на страницах «La Belle Assemblee»
[7]
леди София отвлеклась, мечтательно поглаживая золотое кольцо на пальце.
Свадебная церемония была краткой. Священник, которого лорд Сейнтхилл ввел в гостиную, оказался человеком умным и не выказал ни малейшего любопытства по поводу спешности проводимой им церемонии.
На фоне богато украшенной гостиной было особенно заметно, что платье Софии совершенно не соответствует этому торжественному, единственному в своем роде событию. Если бы она знала обо всем наперед, то оделась бы не в темное муслиновое платье с множеством оборок, а во что-нибудь более светлое. Поскольку лорд Стефан лишил ее услуг горничной Люси, София вынуждена была провести ночь не раздеваясь, в своем будущем свадебном платье. Она ужасно устала, хотела принять ванну и боялась, что от нее пахнет потом.
Настроение девушки еще больше ухудшилось, когда она сравнила свой туалет с нарядами леди Синклер и Фанни. На подруге было белое платье с причудливой пурпурной кружевной оторочкой внизу юбки. На леди Синклер, вернее, на Джулиане — пышный туалет из индийского муслина, надетый поверх сатиновой нижней юбки персикового оттенка.
Рядом с ними София казалась себе похожей на ворону, которая всю ночь летела по бушующему грозовому небу.
Женщины прекрасно понимали причину ее душевных страданий. Прежде чем ее добровольный защитник смог сказать хоть слово наперекор их планам, они вывели невесту из гостиной и провели в одну из верхних спален. Здесь они помогли ей раздеться. Помятое платье отдали служанке, чтобы та погладила его. Другая служанка принесла таз с теплой водой, полотенца и мыльный шарик. София тщательно вымыла лицо и руки. Когда она немного привела себя в порядок и освежилась, Фанни вынула все шпильки из собранных в высокую прическу волос и расчесала длинные белокурые локоны.
Через полчаса София вошла в гостиную в свежевыглаженном платье. Ее волосы были уложены в аккуратную прическу, совсем не похожую на то воронье гнездо, которое было на ее голове еще совсем недавно.
В синих глазах лорда Габриеля промелькнуло восхищение. Подойдя к жене, он взял затянутую в перчатку руку и, нагнувшись, прикоснулся к ней губами.
— Ну что, ты будешь моей женой? — спросил он, давая девушке последний шанс избежать того, что, судя по всему, было предназначено ей самой судьбой.
— Да, — ответила София.
Через четверть часа священник обвенчал их. Свидетелями были «лорды порока», леди Джулиана и Фанни…
Доносящийся с противоположной стороны металлический лязг отвлек леди Софию от ее мыслей. Леди Джулиана и Фанни смолкли. Женщины повернули головы на звук.
В руках графа Вейнрайтского и Чиллингсворта были зажаты серебряные подносы величиной с небольшие дуэльные щиты позднего средневековья, по которым они немилосердно барабанили большими ложками. Грохот стоял такой, что можно было разбудить и мертвого.
— Тост!.. Пикантный тост!.. Пикантный тост!.. А затем веди свою леди в кроватку!.. В кроватку!.. — начали нараспев декламировать они.
Затем к ним присоединились Синклер, Сейнтхилл, Хью и герцог Хантли.
Леди Джулиана бросила на новобрачную полный сожаления взгляд.
— Кажется, мы оставили джентльменов наедине с бренди дольше, чем следовало.
Глаза леди Софии удивленно расширились, когда лорд Габриель взобрался на стул и поднял бокал, уставившись на нее.
— Тост в честь моей супруги, джентльмены! — слегка покачиваясь, но все еще сохраняя равновесие, прокричал он.
— За леди Рейнекорт! — воскликнул лорд Хью.
Остальные мужчины вторили ему.
— А теперь пикантный тост! — потребовал граф Чиллингсвортский, хитро поглядывая на леди Софию.
— Пикантный тост, — повторил лорд Габриель, пытаясь придумать что-нибудь подходящее. — Губки моей леди слаще меда! И верхние, и нижние!
Он спрыгнул со стула и осушил бокал.
— Хо-хо!
— За сладкие губки леди! — заорали мужчины.
Губы, только что заслужившие похвалы лорда Габриеля, удивленно приоткрылись. Леди София встала. Граф Рейнекортский и его друзья подошли к сидящим женщинам. София была в растерянности, не зная, что ей ждать после всего этого.
Лорд Габриель преувеличенно галантно поклонился и протянул жене руку.
— В спальню, миледи.
Глава 14
— Друзья! Я и моя супруга желаем вам спокойной ночи!
Джентльмены одобрительно заулюлюкали. Граф Рейнекортский обнял Софию за талию, оторвал ее от пола и перекинул тело новобрачной через плечо.
— Габриель! — возмущенная до глубины души, вскрикнула леди София.
— Пять часов замужем, а уже ведет себя как старая сварливая карга, — игриво шлепнув жену по ягодицам, с притворным сожалением в голосе пожаловался друзьям лорд Рейнекорт.
Выйдя из гостиной, он пересек холл и остановился у главной лестницы.
