Верити почувствовала, как закрадывается в душу страх, тот страх, который когда-то испытывала она, шестилетняя девчонка, не понимавшая, что происходит. Она тихо вскрикнула.
У Джоселин от испуга отвисла челюсть. Когда она увидела в глазах молодой женщины ужас и смятение, ей самой стало не по себе. Она быстро выпустила руку Верити, словно это была не рука, а пылающий костер.
— Прости меня, — сказала она, возвращаясь к своему шезлонгу, в глазах ее была мольба. — Мне на самом деле очень жаль, я совсем не хотела напугать тебя.
Верити, дрожа всем телом, сделала глубокий вздох.
— Простите вы меня, — хрипло вымолвила она. — Не знаю, что случилось со мной, — неуклюже добавила она, сразу же пожалев о своих словах. Ведь обе они отлично знали, в чем дело.
— Ничего, ничего, — торопливо запричитала Джоселин. Теперь она сама хотела поскорее остаться одна. Она быстро нацепила солнечные очки, чтобы скрыть выражение лица. Взяв себя в руки, Джоселин отвернулась. Теперь она свободна. В этом нет никакого сомнения.
Не сказав ни слова, Верити, повернувшись, направилась к трапу. Неожиданно для себя она осознала, что больше не боится Джоселин Александер. Каким-то непостижимым образом за короткие мгновения их встречи Джоселин перестала для нее быть чудовищем, каким являлась все эти годы. Теперь она стала просто знакомой женщиной, как многие другие. Человеком, со всеми присущими ему пороками и слабостями.
Рамона подошла к мужчине, стоявшему под номером вторым в ее списке, нью-йоркскому банкиру, тем более что шезлонг рядом с ним оказался свободен. Он владел тремя процентами "Александрии".
— Привет, — сказал он, снимая солнцезащитные очки.
Скорее всего для того, подумала Рамона, чтобы произвести на нее должный эффект голубизной своих глаз. Она улыбнулась, давая ему понять, что он не ошибся в своих ожиданиях.
— Привет. Рамона Кинг, — представилась она, протягивая ему руку. Он чуть не вывалился из шезлонга, пытаясь торопливо пожать ее. На ней был простой белый купальник, поверх которого она набросила короткий халатик из легкой, прозрачной ткани.
Дуайту Д. Маркхэму III еще никогда прежде не приходилось видеть такой красивой женщины.
— Могу ли я предложить вам чего-нибудь выпить?
Рамона попросила принести ей лимонного сока со льдом. В ожидании напитка она растянулась в шезлонге рядом.
— Ну, мистер Маркхэм, судя по всему, у нас с вами много общего, — начала она, заметив, как тот расплылся в широкой улыбке.
— Конечно, конечно, — раскатисто произнес он, не спуская глаз с ее стройных ног.
— Несомненно, — продолжала Рамона. — Ну, для начала следует упомянуть о том, что мы оба являемся владельцами акций этого роскошного судна…
Грег, наполовину завершив повседневную проверку на судне, остановился возле лифта под палубой для спортивных игр. Там же помещался медицинский пункт на случай, если во время состязаний и спортивных игр кто-то из пассажиров получит травму. Грег, как и большинство здоровых мужчин, чувствовал себя неуютно в стерильной обстановке лечебного учреждения, но он не мог не восхищаться великолепной работой судовой клиники. Здесь находились зубной и рентгеновский кабинеты, операционная, изолятор и еще шестнадцать отдельных палат для пациентов. Дружески кивнув дежурной медсестре, он хотел было поинтересоваться, все ли в порядке, не произошло ли чего-то такого, что требовало его личного вмешательства, как дверь в кабинет врача распахнулась.
Верити застыла на пороге от столь неожиданной встречи. Ее глаза испуганно скользили по его высокой, брызжущей жизненной силой фигуре. Доктор Джон Гарднер, знаменитый пятидесятивосьмилетний судовой хирург, чуть не врезался на полном ходу в ее спину.
— Привет, капитан! Повседневный обход владений, да? — Гарднер заботливо обнял Верити за плечи, чувствуя, что той не по себе. — Нет никаких причин для беспокойства, Верити, — тихо успокаивал он ее. — Мы все время от времени подвержены морской болезни, — добавил врач, инстинктивно отдавая себе отчет в том, что его пациентке не хочется, чтобы посторонние знали об истинном состоянии ее здоровья. Она бросила на него короткий признательный взгляд, молча поблагодарив за тактичность, и решила ретироваться. Грег долго глядел ей вслед. Только когда она скрылась за поворотом, капитан вдруг вспомнил, что они не обменялись ни словом. — Ну, капитан? — по-деловому снова обратился к нему Джон.
Быстро взяв себя в руки, Грег вошел за доктором в его кабинет. Он наблюдал, как хирург убирал прибор для измерения кровяного давления.
— Никогда не видел, чтобы вы пользовались им при обследовании пассажиров, страдающих морской болезнью, — тихо сказал Грег.
Этот уже немолодой человек весь вдруг напрягся.
— Вы правы. Просто я хотел лишний раз удостовериться, находится ли прибор в рабочем состоянии.
Грег молчал. Он не спускал глаз с маленькой пробирки с кровью на деревянной подставке. Хотя он мало чего смыслил в медицине, но все же знал, что в хирургическом кабинете обычно не хранят пробы крови. Их немедленно отправляют в лабораторию. А это означает, что кровь в пробирке была только что взята у пациента и что этим пациентом была она, Верити.
Грег почувствовал, как у него внутри все напряглось.
— Джон, мисс Фокс… — начал было он, но хирург, понимая, куда он клонит, прервал его.
— Капитан, доктор Фокс пришла ко мне для лечения, и я его ей назначил. Теперь, если у вас нет…
Грег заморгал от удивления.
— Значит, она врач? — Джон кивнул в ответ, но продолжал упрямо молчать. — Джон, не хотите ли вы убедить меня в том, что анализ крови — это общепринятая медицинская практика при лечении больных, страдающих морской болезнью?
На лице Джона Гарднера не дрогнул ни один мускул.
— Грег, вы капитан судна…
— Да, я это знаю, — перебил его Грег твердым голосом. — И потому я требую, чтобы меня держали в курсе любого…
— А я судовый хирург, — оборвал его Джон с не меньшей твердостью в голосе. — И все консультации, которые я даю своим пациентам, никакому оглашению не подлежат. Таковы наши строгие правила. И вам это отлично известно.
Несколько секунд они стояли, не отрывая друг от друга взгляда, потом Грег медленно опустил голову.
— Вы правы, Джон. Забудьте о том, что я спрашивал.
— Все давно забыто, — облегченно улыбнулся он в ответ. Как и все в команде, Джон любил и уважал Грега. Он был замечательным, очень толковым капитаном и не мог допустить такого промаха. Это на него совсем не похоже.
Джон снова бросил быстрый взгляд на капитана. Лицо у того было сосредоточенным, напряженным и бледным, а в глазах промелькнул страх. Да, он, конечно, пытается скрыть свое волнение, но Джона Гарднера не проведешь!
— Вы хорошо знаете мисс Фокс, Грег? — спросил он якобы невзначай.
