Стоил номер серебряный сикль за сутки – в общем-то не так и дорого для нас.
Оставив вещи и прихватив на всякий случай только часть денег и украшений, мы спустились вниз, где на стол уже выставили заказанное нами – пироги, какие-то паштеты, суп, дымящийся в медной кастрюльке… Я сказал трактирщику, чтобы он выставил все, что считает удавшимся сегодня на кухне, – что не доедим, возьмем в номер. Он так и сделал.
Часть заказа мы отослали в помещения для волколаков, для Гарсуга, добавив ему кувшин пива – мне показалось, он будет рад выпивке.
Через час мы уже были сыты, слегка пьяны и довольны жизнью. Пиршество нам обошлось в сорок медных сиклей, а съели мы только хорошо если половину.
Как говорила моя бабушка – глаза едят, а живот уже не вмещает.
Нам все это собрали в корзинку, добавив глиняную бутылку местного вина, и отправили корзину в номер – после этого трактирщик точно уверился в том, что мы распутная парочка, уединившаяся от мира для своих развлечений в окраинной гостинице. Ну и к лучшему – очень не хотелось отвечать на скользкие вопросы.
В номере мы немного попрепирались о том, кто первый пойдет в душ мыться, победила, конечно, Лена и минут пятнадцать плескалась там, довольно фыркая и напевая. Я последовал ее примеру – после того как она закончила свое омовение, и вскоре мы лежали в постели – голые, чистые и сытые… как Адам и Ева в раю.
– Ну что, муж мой, жизнь налаживается? – довольным голосом сказала Лена и с явными намерениями стала поглаживать меня по животу.
– Так-с! Не трогать сокровенное! – сбросил я ее шаловливую руку. – Я сейчас тресну, как арбуз, если сдамся тебе, – живот аж лопается, так я наелся. У этого чертова деда пожрать-то как следует было нечего. Давай пока полежим и подумаем, что и как нам делать дальше!
– Ну предлагай, – лениво отозвалась Лена, и ее рука опять стала красться по моему животу, вызывая щекотку и прилив крови…
– Нет, ну я так не могу! Ты меня отвлекаешь! Убери свою злостную руку! Я не могу сосредоточиться!
– А я так не думаю… у тебя уже кое-что сосредоточилось, я это прекрасно вижу… – коварно заявила она. – Ладно-ладно, попросишь еще меня. Ладно, к делу: что предлагаешь?
– Все мысли у меня сбила… в общем, так: предлагаю выйти на охоту. Сейчас отлежимся, дождемся, пока совсем не стемнеет, и пойдем куда-нибудь, где на нас могут напасть… ну вспомни наше задание. Только вот что – убивать всех нам невыгодно, надо захватить и допросить.
– А если не будет говорить?
– А нас что, не учили развязывать языки? И кроме того, есть еще твое внушение, есть мои способности… справимся.
– Чего спрашивать-то у них будем?
– Как связаться с каким-нибудь преступным сообществом. Где еще мы можем отсидеться…
– А ты не думаешь, что мы оттуда ноги не унесем? За каким чертом им сдались залетные фраера, кроме как отобрать у этих лохов-фраеров бабки и спустить самих в канализацию?
– Думаю. Я обо всем думаю. И ты думай. Две головы лучше, чем одна. Кстати, как мы лихо прокололись со стариком-то, а? Ну я-то домашний пацан, а ты, тертая-перетертая девка! Как ты-то могла повестись на его доброту и якобы отзывчивость? Даже странно – почему мы так легко повелись, ведь не дети…
– Знаешь, тут что было? Мы провалились в другой мир и ожидали увидеть тут сказку. А в сказке кто – добрые волшебники, они же не могут быть старыми извращенцами, преподами-гомиками, изгнанными из вуза? Видимо, стресс от перехода в другой мир был силен, и мы не успели перестроить свой мозг… другого объяснения у меня нет.
– Да, думаю, так и есть. Сказочная страна, пряничные домики, добрые волшебники… а тут такие же люди, как и мы. В общем, главное – добраться до руководства этих здешних банд, или же триад – черт их знает, как они тут называются. Способ только один – выйти в ночь и ждать, когда они сами нас найдут. Согласна?
– Согласна. Ты закончил? Ужин улежался? Тогда иди сюда и не увиливай!
Гладкие руки обвились вокруг меня, и все проблемы сразу ушли на второй план. «Все-таки в супружеской жизни очень много хорошего», – подумал я перед тем, как раствориться в объятиях подруги…
На «охоту» мы собрались через два часа. Время было около двенадцати ночи, по моим ощущениям, за окном стояла темень, самое время для всякого бандитского отребья – расходятся по домам подвыпившие гуляки, темно, в общем, все располагает к разбою.
В обеденном зале гостиницы было довольно шумно, несмотря на позднее время, пиликал какой-то инструмент наподобие скрипки, бренчало что-то вроде мандолины, и под это треньканье и бреньканье группа мужиков распевала песни нестройными пьяными голосами, будучи уже совершенно на взводе.
Хозяин метался между ними и стойкой, как и подавальщицы, так что нашего ухода никто не заметил, и мы легко выскользнули в ночную тьму.
После довольно яркого света гостиницы на улице было, как говорится, хоть глаз выколи – темень необычайная. Впрочем, минут через пятнадцать мы уже спокойно ориентировались – в свете луны, проглядывавшей сквозь облака. («Интересно, – подумал я, – это та луна или нет?») Кроме того, кое-где светились окна, что добавляло света на улицы.
Непонятно только, почему они не освещают улицы, мелькнула в голове мысль и тут же исчезла – ну не освещают и не освещают, нечего забивать голову глупыми сторонними мыслями.
Наши шаги глухо звучали в тишине, и эхо их терялось в придорожных кустах… людей на улицах было мало, практически не видно – в такое позднее время и в российских городах, в не очень благополучных районах, людей особенно-то и не увидишь, ну а тут, скорее всего, ложились рано, вставали тоже рано – телевизора нет, чего сидеть весь вечер в потемках? Только запоздавшие гуляки да случайные прохожие оживляли тишину ночного города.
– Лен, иди вперед, в пределах видимости, я страхую сзади. Все как обычно. Только не убиваем, не забудь, надо дойти до верхушки.
– Поняла. Сам посматривай сзади. А то по башке дадут, и поминай как звали…
Мы разделились и пошли порознь – Заря впереди, метрах в ста от меня, я сзади, прячась в тени домов, крадясь мимо заборов и окон. Около получаса ничего не происходило – пока мы не свернули на какую-то боковую улицу.
На минуту Лена исчезла из виду, а когда я тоже завернул за угол и поймал ее взглядом, события были в разгаре: группа из четырех мужчин зажала ее у стены дома, окружив полукругом, и я подоспел как раз в тот момент, когда один из них на удивление чистым и звонким голосом спрашивал:
– Ну что, паренек, так отдашь кошелек или вместе с жизнью? Чего молчишь-то?
– А он немой, – с насмешкой сказал я, появляясь сзади. – Эй, парень, отстань от нее, поговорить надо!
– От нее? – удивился бандит. – О Ахриман! И правда, это же девка! О-о-о! Интересно! Может, ее в бордель продать, а, парни? Слышь, ты, придурок, отвали отсюда, пока кишки не выпустили! Это не твое дело!
