Да, я видел пену на его губах – парень явно был ненормальный, да и все его поведение на то указывало, не только пена. Подумалось – а если долбануть их сферой? Куда только их мечи полетят…
Горбоносый взял поданный ему кем-то меч и бросил к моим ногам.
– Защищайся, деревенщина! Ты будешь убит по всем правилам!
– А какие правила?
– А нет правил, придурок. Или ты умрешь, или я – но скорее всего ты! – Горбоносый усмехнулся и оскалил зубы.
Кто-то из его дружков отчетливо шепнул:
– Валикас, может, не надо? Твой папаша будет опять орать – ты уже пятого за этот месяц убиваешь! Давай попинаем их, и пусть валят!
– Иди к Ахриману! Сказал – убью этого осла, значит, убью! Эй ты, придурок, к бою!
Я поднял меч, взвесил его в руке – он отличался от тех сабель, на которых учил нас драться Мастер. Сабли были длиннее, у них была другая центровка, а этот меч был бронзовым, более толстым и коротким – видимо, такова была технология изготовления этого оружия. Рукоять шероховатая, цельнолитая, видел такие на картинках со скифскими акинаками – их потомок?
Только вот рассуждать уже было некогда – Горбоносый приготовился к бою. В правой руке он держал меч, а в левой… в левой откуда-то появился кинжал сантиметров двадцати длиной.
– Начнем, деревенщина?
Глава 12
Звон! Удар! Скрежет ножа по мечу, укол!
Горбоносый отскочил и озадаченно посмотрел на меня, потом его лицо задергалось, на губах выступила пена, и он, не разбирая дороги и не думая о последствиях, бросился вперед.
Удар – мой меч проткнул ему руку, она тут же, на глазах зажила. Еще удар, круговое движение – кисть его руки, отрубленная, отлетела на землю, и меч зазвенел по мостовой.
Горбоносый отскочил и с ужасом посмотрел на землю, на свою руку и дико завыл:
– А-а-а! Он покалечил меня! Убейте его!
Его свита похватала свои мечи, кинжалы, висевшие на поясе, и двинулась на нас – я в который раз с раскаянием подумал: «Ну на хрена мы выбрались из норы? Ну кто, кто нас тянул в это заведение?»
Лена с сожалением шепнула:
– У них у всех ментальные блоки! Серега, я ничего не могу сделать! Вали их боевым заклинанием, иначе тут поляжем!
Я отступил назад, прикрывая ее своей спиной, и, бросив меч, сотворил заклинание сферы – она засияла над головой как прожектор, и парни отступили назад.
– Он гаур! Это гаур! Парни, это опасно!
– Что вы на него смотрите?! – крикнул горбоносый, зажав обрубок руки, который уже перестал фонтанировать кровью и затягивался свежей кожей. – Амгуры из кого-то вытянули жизнь – убейте его! Он не сможет всех сразу завалить! Кто струсит, я того сам убью!
Видимо, угроза найти смерть от рук этого мажора была вполне реальна, так как толпа парней снова двинулась на нас.
– Ну что же, вы этого хотели! – Я сотворил заклинание, как учил Арданан, сфера сорвалась с места над моей головой и с треском ударила в камни мостовой, разорвавшись, как артиллерийский снаряд.
Парней разбросало в стороны, они попадали будто кегли и слегка шевелились, как раки на раскаленном асфальте набережной.
– Бежим! – крикнул я. – Скорее, уходим отсюда!
– Стоять всем, не двигаться!
Неожиданно пространство вокруг заполнили люди в броне и без брони, с оружием в руках, и самое главное – с десяток лучников направили на нас стрелы.
– Всем оставаться на местах, никому не двигаться! Стража Храма!
Стена из стражников сомкнулась перед нами, и я с отчаянием подумал: «Приплыли! Попались, черт нас возьми!»
Говорят, в такие минуты, минуты гибели и отчаяния, вся жизнь проходит перед глазами, да? Хренушки! Мат! Мат стоит, и ярость в голове, и готовность сделать что угодно – драться, умирать, убивать, только бы избавиться от чувства беспомощности, страха, от подгибающего коленки черного ужаса!
Я не знаю, что бы сотворил в этот момент, но Лена тронула меня за плечо и твердокаменным голосом сказала:
– Серега! Пока мы живы – надеемся! Не надо!
Я осмотрелся – вокруг стояло человек сорок, часть я положу, но нас нашпигуют стрелами, и, скорее всего, после этого мы не выживем… Что же, альтернативы нет.
– Сдаемся! – крикнул я. – Не стреляйте, сдаемся!
– Так-то лучше. – Вперед вышел человек в свободной, жемчужно-серой одежде и спросил: – Не будет никаких безобразий, заклинаний и тому подобных пакостей? Не хотелось бы вас глушить дубинкой… обещаете, что будете держать себя в руках? – Он усмехнулся. – Впрочем, сейчас вы пообещаете что угодно. – Он обернулся к своим людям и негромко приказал: – Зачистите место! Никто не должен остаться в живых!
Я с ужасом смотрел, как стражники добивают раненых и оглушенных парней, втыкая им мечи в грудь, отсекая головы… Кто-то из возчиков, находящихся при господах, попытался скрыться, но упал с облучка со стрелой в спине. Всех, кто находился рядом, перебили.
Человек в сером подошел к нам с Леной и сказал:
– Вот видите, что вы наделали? Сидели бы в своем особнячке, тихо делали бы свое дело, так нет же, вам понадобилось искать развлечений. Развлеклись? Теперь вы убийцы, вне закона и подлежите казни. Быстро влезайте в фургон, и без глупостей! – Его голос сделался ледяным, опасным, не оставляющим сомнения, что, если кто-то не выполнит его распоряжение, будет очень плохо.
Подкатил серый фургон с закрытым занавеской окном, дверь распахнулась перед нами, и мы шагнули к своему неизвестному будущему.
Внутри фургона пахло кожей, слегка – затхлостью, было темно и мрачно, как у меня в душе. Мы молчали. Говорить было не о чем – информации слишком мало, чтобы сделать хоть какие-то выводы о ситуации.
Все дорогу я поглядывал на четырех мордоворотов справа и слева от нас и прикидывал, смогу ли их положить. Выходило – нет. А может, да. А может, там лучники – и тут же три стрелы в глаз, и никакие амгуры не спасут. А может, нет лучников. А может… Да сколько еще этих «может»?!
– Не будем суетиться! – сжала мне руку Лена. – Посмотрим, что и как, не из таких ситуаций выкручивались, не отчаивайся!
– Я и не отчаиваюсь… я думаю, как им бошки открутить и свалить отсюда.
– А куда свалить? Ты слышал, что он сказал про особнячок? Он знает о нашем убежище, бежать-то некуда! Подождем, чем закончится.
– Не разговаривать! – рявкнул один из мордоворотов, и мы затихли, лихорадочно обдумывая ситуацию и решая, как из нее выбраться.
Меня сильно занимало – какого черта стражники положили кучу мажоров? Зачем? Это же были дети высокопоставленных родителей! Скандал будет дичайший, для чего это все? Мне казалось – скоро мы все узнаем…
Дорога заняла около двух часов – довольно много, учитывая местные расстояния. Повозка остановилась, дверь распахнулась, и конвоир приказал:
