— Ты слышал, Бен? — сказал Самми брату.
Тот отвечать не стал.
Во второй половине дня пятнадцатого мая, спустившись по реке, баркас Стелла близился к перекатам Уайтхорс. Он не был единственным судном, рискнувшим пройти через эти пороги. Все лодки шли за ним следом. Увы, многих из них за перекатами недосчитались.
Нетрудно догадаться, что за проводку по этим трем километрам лоцманы брали высокую плату — целых сто пятьдесят франков, и потому, зарабатывая хорошие деньги, менять свое выгодное ремесло на старательство не спешили. Почти всегда перед порогами часть багажа выгружали и потом за нею возвращались. Дело заключалось в том, что на облегченной лодке проще было лавировать между камней.
Скаут, чья лодка тяжелой не являлась, рассудил, что для него подобная предосторожность излишня, и Нелуто с его мнением согласился. Тот и другой знали, где можно было пройти с наименьшим риском.
— Не бойтесь, — успокаивал Билл Стелл монашек.
— Мы вам полностью доверяем, — ответила сестра Марта.
Река течет по порогам со скоростью пяти лье в час. Таким образом, пройти три километра перекатов можно было очень быстро. Но приходилось делать столько поворотов между базальтовыми
[56]
глыбами, капризно разбросанными по руслу, так часто увертываться от льдин, этих подвижных рифов, первая встреча с которыми стала бы последней даже для самых прочных лодок, что длительность плавания по быстринам Уайтхорс страшно увеличивалась. Чтобы не столкнуться с очередной льдиной или лодкой, гребцам то и дело приходилось развертывать лодку на 180°. Мастерство лоцмана тоже не единожды уберегло ее пассажиров от гибельного абордажа.
— Внимание! Внимание! — крикнул Билл Стелл, когда три четверти порогов было пройдено, призывая своих подопечных держаться за лавки сколь можно крепче, чтобы вдруг не оказаться выброшенными за борт. Последний прыжок через перекаты был самым опасным. Но глаз Нелуто был зорок, рука крепка, хладнокровие непоколебимо. Скаут знал, что его кормчий не подведет!
В баркас, оказавшийся среди кипящего потока, попало несколько литров воды, но люди быстро освободили его от этого лишнего груза, и, совершив последний рывок, судно очутилось в тихой заводи.
Когда лодка однажды вдруг спикировала в пустоту, братья слегка взволновались, а монашки, зажмурившись, стали лихорадочно креститься дрожащими руками.
— Полагаю, — воскликнул Самми Ским, обращаясь к Биллу, — теперь самое трудное позади!
— Еще бы! — поддержал кузена инженер.
— Вы правы, господа, — согласился проводник. — Осталось лишь переплыть озеро Лаберж и пройти сто шестьдесят лье по реке Льюис… не считая пары не слишком простых участков… Но они не идут ни в какое сравнение с порогами Белой Лошади.
— Итак, дорогие наши спутницы, — продолжил, смеясь, младший из двоюродных братьев, — всего каких-то сто шестьдесят лье! Так что мы, можно сказать, на месте, и опасаться больше нечего!
— Да, господа… но не вам! — ответила сестра Мадлена. — Поскольку вам предстоит по тем же порогам возвращаться, а это, возможно, будет посложнее.
— Вы правы, сестра моя, — произнес Самми Ским. — И нам было бы лучше не возвращаться вовсе.
— Если, конечно, здесь не начнет ходить трамвай, — заметил Бен Реддл.
— Как скажешь, Бен. Можно годик-другой и потерпеть.
Что было бы еще удобней и облегчило путешествие, так это прокладка железнодорожного пути от Скагуэя до порогов Уайтхорс и далее к Доусону; это сделало бы ненужным и плавание по озерам, и волоки, и тогда на всю дорогу уходило бы меньше дней, чем недель, которые убивают путников сейчас на пути из Чилкута в Клондайк. Но кто знает, когда осуществятся эти проекты и займутся ли ими вообще?
Скаутов караван находился в трехстах пятидесяти километрах от Скагуэя, когда вечером шестнадцатого мая он достиг верхнего конца озера Лаберж.
Переговорив с Нелуто, Билл Стелл решил здесь сутки передохнуть. Дул крепкий норд. Ввиду возможного шторма лоцман советовал от дальнейшего плавания, тем более на веслах, временно воздержаться. Сильные порывы ветра гнали лед в направлении южного угла озера. Существовала также опасность, что оно снова замерзнет, ибо температура упала и термометр уже показывал два градуса мороза.
Лабержская стоянка, устроенная таким же образом и в тех же целях, что и линдеманская и беннеттская, уже располагала сотней домов и домишек. Один из них успел украсить себя вывеской «Отель». Номера сдавались по бешеным ценам и, само собой разумеется, не имели никаких удобств. Там и поселились Самми Ским, Бен Реддл и монахини.
Вечером братья и Скаут сошлись в нижней зале и разговорились о предполагаемой продолжительности путешествия.
— Плыть по Льюису, что за Лабержем, быстрее, чем со скоростью четыре-пять километров в день, не получится. Сейчас мы находимся в ста шестидесяти лье от Доусона. По моим расчетам, добраться до него ранее, нежели в первую неделю июня, не удастся.
— А если плыть по ночам? — задал вопрос Бен Реддл.
— Опасно: река забита льдом, — ответил Скаут. — Да и Нелуто не согласится.
— Будет ли возможность причаливать к берегам? — поинтересовался Самми Ским.
— Да. И если будет дичь, вы сможете недурно поохотиться.
— Уж я своего не упущу.
— Заранее желаю вам ни пуха ни пера, сударь!
— Скажите-ка, Билл, — задал свой вопрос инженер, — начало июня — это не слишком поздно для возобновления работ на прииске?
— Нет, господин Реддл. Вспомните о тех тысячах переселенцев, которые все еще находятся в пути и прибудут на место после нас! На участках можно работать лишь с середины июня, когда земля окончательно оттает.
— Для нас это не имеет никакого значения, — поспешил заметить Самми Ским. — Мы едем в Клондайк не затем, чтобы разрабатывать участок, а для того, чтобы его выгодно продать. Полагаю, дела задержат нас до июля. Так что мы вполне успеем возвратиться до холодов.
Озеро Лаберж, длиной в пятьдесят километров, состоит из двух частей, которые соединяются друг с другом под прямым углом как раз там, где берет начало река Льюис. Отчалив утром восемнадцатого мая, баркас Стелла плыл по первой части озера ровно двое суток.
Преодолев сопротивление встречного ветра, Скаут и его спутники лишь к вечеру двадцатого мая достигли Льюиса, убегающего на северо-восток, к Форт-Селкерку, а на другой день они вошли в его забитый плавучими льдами исток, стараясь держаться более или менее свободного стрежня реки.
В семнадцать часов Билл Стелл приказал взять направление к берегу, на котором собирался заночевать. Самми Ским покинул лодку, едва она коснулась суши, и уже малое время спустя раздались ружейные выстрелы. Пара уток и рябчиков, поданных на ужин, позволили сэкономить несколько банок консервов.
