На ночлег остановились не только Скаут и его люди, но и другие экипажи, дошедшие до Льюиса; так что с наступлением темноты берега озарились сотнями бивуачных огней.
С того дня вопрос оттепели никого более не тревожил. Столбик термометра держался на отметке +5° или +6°, что объяснялось воздействием южного ветра. Бояться того, что река вновь покроется льдом, не приходилось, и заботы о перетаскивании и волоке отпали сами собой. Лед на озерах Линдеман, Беннетт, Тагиш, Марш и Лаберж растаял, и его обломки быстрое течение реки уносило вниз.
Во время ночных стоянок не было никаких причин опасаться нападения диких зверей, так как медведей в долине Льюиса не было; и Самми Скиму так и не довелось подстрелить хотя бы одного грозного стопоходящего. Зато господину Скиму пришлось вести необходимую оборону от комаров, мириады которых слетелись на берега Льюиса, и, лишь употребляя максимум усилий и поддерживая огонь в костре, путникам удавалось избегать их укусов, столь же болезненных, сколь и досадных.
Пройдя около полусотни километров вниз по Льюису, двадцать третьего мая пополудни Скаут и его подопечные увидели устье речки Хуталинги
[57]
, а на другой день — Биг-Салмона, еще одного притока, вливающего свои воды в Льюис. Путники наблюдали, как голубые воды реки мутнели, смешиваясь с притоками. На другой день баркас миновал устье речушки Уолш, ныне за ненадобностью брошенной старателями, хотя в свое время они намывали в ней по два су на лоток. Затем он прошел мимо Кассиара, выступающей при низкой воде песчаной косы, на которой старатели прежде добывали в месяц золотого песка на тридцать тысяч франков, да и теперь тоже кое-что находят.
Странствие продолжалось. Плохая и хорошая погода чередовались, и путники от чрезмерных холодов не страдали. Баркас то шел под парусом, то на веслах; случалось и так, что на извилистых участках пассажиры превращались в бурлаков. Идя по-над речкой, надлежало проявлять осторожность, так как ее берега бывали круты, и эти обрывы порой осыпались настоящими лавинами.
К тридцатому мая большая часть Льюиса была пройдена довольно благополучно. Караван находился в шестидесяти лье от озера Лаберж. Предстояло одолеть пороги Файф-Фингерз — Пять Пальцев. Ведомые Скаутом братья и их спутницы справились и с этим препятствием, однако не без сложностей. В том месте реку перегораживают пять островов, которые образуют огромные водовороты и значительные перепады уровня воды, о чем лоцманам надобно постоянно помнить. По мнению Нелуто, разумнее было бы покинуть лодку, ибо в некоторых местах река представляла собой бурный горный поток. Миновав опасные Пять Пальцев и, несколькими километрами ниже, Ринкские пороги, пассажиры и пассажирки вновь заняли свои места в лодке, и та уже не встречала серьезных препятствий на протяжении двух десятков лье, вплоть до Форт-Селкерка.
Тридцать первого мая Билл Стелл привел своих подопечных в Тюреннский лагерь, который был разбит на обрывистом берегу, усеянном первоцветами, анемонами, крокусами, а также кустами душистого можжевельника. Здесь установили палатки многие переселенцы. Баркас Билла Стелла нуждался в починке, и отдых затянулся на сутки, которые Самми Ским использовал для любимого занятия. Дичи было много, особенно дроздов, и он охотился даже ночью, потому как на этих широтах в пору между заходом и восходом солнца полной темноты не бывает.
За двое следующих суток, благодаря тому, что река текла со скоростью три лье в час, удалось пройти довольно значительное расстояние. Утром второго июня, преодолев лабиринт Майерсолских островов, братья и монахини, с Биллом Стеллом во главе, причалили к левому берегу и бросили якорь под стенами Селкерка.
Означенный форт был построен в 1848 году для агентов, обслуживавших Компанию Гудзонова залива, но в 1852 году индейцы его разрушили, и теперь то, что именовалось фортом, представляет собой сравнительно богатый рынок. Окруженный индейскими хижинами и палатками переселенцев, он занимает возвышенность, перерезанную полноводной рекой, которая с этого места носит название Юкон и в которую справа впадает Пелли, дающий могучему потоку основной объем воды.
В Селкерке Билл Стелл должен был пополнить запасы продовольствия и нашел там все необходимое, правда, по бешеным ценам, чему удивляться не приходилось, так как в самом захудалом трактире даже более чем скудный обед стоил три доллара.
Передохнув сутки, третьего июня лодка снова пустилась в путь по волнам Юкона. Погода стояла неопределенная: то лил дождь, то проглядывало солнце; но опасность холодов миновала, и столбик термометра держался возле отметки +10°.
Скаут прошел мимо текущего с востока притока Стьюарт, который уже заинтересовал золотодобытчиков, и в его долине, растянувшейся на три сотни километров, насчитывалось немалое их количество. Затем баркас Билла Стелла простоял полдня в Огилви, на правом берегу Юкона.
Ниже река значительно расширялась, и лодки могли свободно и не мешая друг другу лавировать между льдинами, дрейфующими в северном направлении.
Оставив позади себя устье Индиан-Ривер и Сикстимайлз
[58]
, встречающихся друг с другом в сорока восьми километрах от Доусона, и оставив справа устье Бэйкер-Крик, Билл Стелл и его спутники вечером шестого июня ступили на мостовую главного города Клондайка.
Глава X
КЛОНДАЙК
Часть Северной Америки, называемая Аляской, представляет собой обширный край, одновременно омываемый Ледовитым и Тихим океанами. Говорят, что эту территорию, площадью в миллион пятьсот тысяч квадратных километров
[59]
, Русская империя продала Америке столь же из симпатии к ней, сколь из антипатии к Великобритании. Во всяком случае, трудно себе представить, чтобы Аляска не стала американской и послужила к увеличению доминиона и Британской Колумбии. И не отдаст ли будущее справедливость знаменитой доктрине Монро
[60]
, буквально утверждающей: вся Америка — американцам!
Что особенно ценного, кроме золота, можно извлечь из этой полуканадской и полуаляскинской страны, орошаемой Юконом и частично лежащей за Полярным кругом, — страны, почва которой совершенно не способствует занятию сельскохозяйственной деятельностью? Увы, пожалуй, ничего
[61]
.
