— Пока, — добавил он.
2
Несколько десятков брошенных автомобилей стояли на нижнем
уровне моста, компанию им составляла пожарная машина с надписью «ВОСТОЧНЫЙ
БОСТОН» на темно-зеленом борту, в которую врезалась бетономешалка (кабины тоже
пустовали), но в основном этот уровень принадлежал пешеходам. Только теперь их,
наверное, следует называть беженцами, подумал Клай, потом до него дошло, что
местоимение «их» он употребил неправильно. Нас. Нас нужно называть беженцами.
Практически никто не разговаривал. В большинстве своем люди
стояли и молча смотрели на горящий город. А кто не стоял, шли очень медленно,
часто оглядываясь. Потом, когда они приблизились к краю моста (он мог видеть
Старый броненосец
[33]
, по крайней мере думал, что это Старый броненосец,
стоящий на якоре в порту, пока на безопасном расстоянии от огня), он обратил
внимание на одну странность. Многие также смотрели и на Алису. Поначалу у него
возникла паранойяльная идея: люди думают, что они с Томом похитили девушку и
уводят ее из города с какими-то, известными только Богу, аморальными
намерениями. Так что ему пришлось напомнить себе, что эти призраки на мосту
через реку Мистик находятся в состоянии шока, их жизнь перевернулась даже
круче, чем у тех, кто стал беженцем по милости урагана Катрина
[34]
(тогда люди
получили хоть какое-то предупреждение), и едва ли им в головы могли приходить
такие мысли. Большинство настолько ушли в себя, что им было не до моральных
проблем. Потом луна поднялась чуть выше и стала светить чуть ярче, и вот тут он
все понял: Алиса была единственным подростком. Даже Клай мог считать себя
молодым в сравнении с большинством его товарищей по несчастью, беженцев.
Большинству тех, кто сейчас стоял, глазея на огромный факел, пылающий на месте
Бостона, или медленно шел к Молдену и Дэнверсу, было за сорок, а многие, судя
по внешнему виду, имели право на скидки в кафе быстрого обслуживания «У Денни»,
предоставляемые по достижении «Золотого возраста»
[35]
. Он видел несколько пар с
маленькими детьми, двух-трех младенцев в колясках, но этим присутствие молодых
исчерпывалось.
А чуть дальше ему в глаза бросилось кое-что еще: лежащие на
дороге сотовые телефоны. Они попадались буквально через каждые несколько футов
и целых среди них не было. Каждый то ли раздавили, то ли растоптали, превратив
в обломки пластика и переплетение проволочек, уничтожили, как опасных ядовитых
змей, прежде чем они смогли укусить вновь.
3
— Как тебя зовут, дорогая? — спросила полная женщина,
которая подошла к ним уже на шоссе, через пять минут после того, как они
миновали мост. Том сказал, что через пятнадцать минут они подойдут к съезду на
Салем-стрит, а его дом находится всего в четырех кварталах от съезда. Добавил,
что кот будет страшно рад их видеть, вызвав вымученную улыбку на лице Алисы.
Клай еще подумал, что лучше вымученная, чем никакая.
Теперь Алиса с инстинктивным недоверием посмотрела на полную
женщину, которая отделилась от в основном молчаливых людских групп и коротких
цепочек мужчин и женщин (все они едва отличались от теней, некоторые несли
чемоданы, кто-то — пластиковые мешки из супермаркетов или рюкзаки на плечах),
которые пересекли реку Мистик и теперь шагали на север по шоссе 1, уходили от
огромного пожара на юге, полностью отдавая себе отчет, что еще один разгорается
в Ривере, на северо-востоке.
Полная женщина рассматривала Алису с живым интересом. Ее
седеющие волосы уложили в парикмахерской аккуратными кудряшками. Она была в
очках «кошачий глаз» и в коротком пальто, которое мать Клая назвала бы
полупальто. В одной руке несла пластиковый пакет, в другой — книгу. Вроде бы
безвредная, ничем не напоминающая мобилопсихов
[36]
(они не встретили ни одного
после того, как покинули «Атлантик-авеню инн», нагруженные тремя пакетами с
едой и питьем), но Клай все равно насторожился. Полная женщина вела себя так,
словно они на одном из чаепитий, куда люди приходят, чтобы познакомиться друг с
другом, а не убегала из горящего города, и такое поведение не тянуло на
нормальное. Но с учетом сложившихся обстоятельств, какое тянуло? Он, возможно,
перебирал с подозрительностью, но если так, то перебирал с ней и Том. Потому
что не отрывал глаз от этой полной, похожей на заботливую мамашу, женщины, и в
его взгляде читалось: «А не пойти ли тебе своей дорогой?»
— Алиса, — наконец ответила Алиса, когда Клай уже решил, что
девушка отвечать не собирается. Голос звучал как у ученицы, пытающейся ответить
на, по ее разумению, хитрый вопрос, по предмету, который для нее очень сложен.
— Меня зовут Алиса Максвелл.
— Алиса, — повторила полная женщина, и губы ее сложились в
материнскую улыбку, такую же искреннюю, как и интерес к девушке. Эта улыбка ни
в коей мере не могла еще сильнее насторожить Клая, но насторожила. — Прекрасное
имя. Оно означает «благословленная Богом».
— В действительности, мэм, Алиса означает «королевской
крови» или «благородного происхождения», — вставил Том. — А теперь попрошу нас
извинить. Девушка сегодня потеряла мать, и…
— Мы все сегодня кого-то потеряли, не так ли, Алиса? — На
Тома полная женщина даже не посмотрела. Она пристроилась к Алисе, уложенные в
парикмахерской кудряшки подпрыгивали в такт каждому шагу. Алиса смотрела на нее
с недоверием и зачарованностью. Вокруг шли другие люди, в основном медленно,
иногда — быстро, обычно с опущенной головой, в этой непривычной темноте они
действительно мало чем отличались от призраков, и Клай по-прежнему не видел
молодежи, за исключением нескольких младенцев в колясках, нескольких малышей
постарше и Алисы. Никаких подростков, потому что у подростков обычно были
мобильники, как у феи Светлой, которую он встретил у магазина на колесах
«Мистер Софта». Или как у его собственного сына, у которого был красный
«Некстел» с рингтоном из «Семейки монстров» и работающая мать-учительница. Она
сейчас могла быть с ним, а могла быть где…
Прекрати. Не выпускай эту крысу. Эта крыса может только
бегать, кусаться и грызть собственный хвост.
Полная женщина тем временем продолжала кивать. А кудряшки
прыгали вместе с ее кивками.
