— Не здесь. — Том по-прежнему говорил шепотом. — Во дворе. Я
увидел, когда пошел на кухню, чтобы сварить кофе, прежде чем вспомнил, что кофе
больше не будет, по крайней мере на какое-то время. Может, это и ерунда, но…
то, что я увидел, мне не понравилось.
— Алиса спит? — Клай полез под одеяло за носками.
— Да, и это хорошо. Оставь и носки, и ботинки, это не обед в
«Ритце». Пошли.
Он последовал за Томом, который шел в удобных домашних
туфлях, по коридору на кухню. На столе стоял недопитый стакан с ледяным чаем.
— Не могу начинать день без кофеина, знаешь ли, — объяснил
Том. — Налил себе стакан чая, если хочешь, налей и себе, он еще холодный, и
отодвинул занавеску окна над раковиной, чтобы посмотреть на свой огород. Без
всякой на то причины, просто хотел соприкоснуться с окружающим миром. И увидел…
впрочем, посмотри сам.
Клай выглянул в окно над раковиной. Увидел аккуратный,
маленький, выложенный кирпичом внутренний дворик, на котором стоял газовый
гриль. За ним начинался собственно двор — наполовину зеленая лужайка,
наполовину огород. Огораживал двор высокий забор с калиткой. Засов, который ее
запирал, вышибли, и теперь он висел под углом, словно сломанная кисть. Клай
подумал, что Том мог бы сварить кофе на газовом гриле, если бы не мужчина,
который сидел в его огороде рядом с вроде бы декоративной тачкой, ел мякоть
расколотой тыквы и выплевывал косточки. На нем был комбинезон механика и
засаленная кепка с выцветшей буквой «Б». На левом нагрудном кармане комбинезона
красные, тоже выцветшие буквы складывались в слово «ДЖОРДЖ». Клай слышал
чавкающие звуки, раздающиеся всякий раз, когда лицо мужчины ныряло в тыкву.
— Твою мать, — прошептал Клай. — Это один из них.
— Да. А где один, там и много.
— Он вышиб засов, чтобы войти?
— Разумеется, вышиб. Я не видел, как он это сделал, но
вчера, когда я уходил, калитка была заперта, можешь мне поверить. У меня не
самые хорошие отношения со Скоттони, который живет по другую сторону забора. Он
терпеть не может «таких, как я», о чем не раз мне говорил. — Том помолчал, а
потом продолжил еще более тихим голосом. Он и раньше-то говорил шепотом, так
что теперь Клаю пришлось наклониться к нему, чтобы разобрать слова: — И знаешь,
что самое жуткое? Я знаком с этим парнем. Он работает на автозаправочной
станции «Тексако», которую держит Сонни. В центре города. Единственная
автозаправочная станция в Молдене, где все еще ремонтируют автомобили. Или
ремонтировали. Однажды он менял мне шланг радиатора. Рассказывал, как он и его
брат в прошлом году ездили на стадион «Янки» в Нью-Йорк, видели, как Курт
Шиллинг
[57]
бьет «Большую команду»
[58]
. Казался отличным парнем. Л теперь
посмотри на него! Сидит на моем огороде и жрет сырую тыкву!
— Что тут происходит, мальчики? — спросила появившаяся на
кухне Алиса.
Том повернулся, на его лице отражалась тревога.
— Тебе не захочется на это смотреть.
— Как раз наоборот, — возразил Клай. — Она должна это
увидеть.
Он улыбался, глядя на Алису, и улыбка эта особых усилий не
потребовала. На пижаме, которой снабдил ее Том, монограмма отсутствовала, но
она была синей, как он себе и представлял, и девушка выглядела в ней очень
милой, с босыми ногами, штанинами, закатанными до голени, и растрепанными после
сна волосами. Несмотря на кошмары, отдохнула она, если судить по внешнему виду,
лучше Тома. Клай мог поспорить, что она выглядела более отдохнувшей, чем и он.
— Это не автомобильная авария или что-то в этом роде, —
добавил он. — Всего лишь мужчина, жрущий тыкву на огороде Тома.
Она встала между ними, положила руки на край раковины,
приподнялась на цыпочки, чтобы выглянуть из окна. Ее рука коснулась руки Клая,
и он почувствовал, что ее кожа все еще излучала тепло сна. Смотрела Алиса
долго, потом повернулась ?? Тому.
— Ты говорил, что они покончили с собой. — И Клай не мог
понять, то ли она обвиняет Тома в обмане, то ли отчитывает. Наверное, она и
сама этого не знает, — подумал он.
— Я же не мог знать этого наверняка, — попытался оправдаться
Том.
— Если судить по тому, как ты вчера это говорил, создавалось
впечатление, что знал. — Она вновь посмотрела в окно. По крайней мере, подумал
Клай, она не запаниковала. Более того, по его разумению, она выглядела на
удивление собранной, разве что в слишком большой пижаме чем-то напоминала
Чаплина.
— Э-э… мальчики?
— Что? — хором откликнулись они.
— Посмотрите на тачку, рядом с которой он сидит. Посмотрите
на колесо.
Клай уже заметил то, о чем она говорила: кусочки кожуры
тыквы, ошметки мякоти тыквы, семечки тыквы.
Клай мог только покачать головой.
Старик попытался укусить тыкву, но лишь ткнулся в нее носом.
Это могло показаться смешным, если бы не было столь печальным. Очки чуть не
слетели, но он успел вернуть их на место. Таким нормальным, естественным
движением, что на короткий момент Клай почувствовал: если из них двоих кто-то
псих, так это он сам.
— Гум! — выкрикнула женщина в порванной блузке и отбросила
наполовину съеденный огурец. Она заметила несколько помидоров и на коленях
поползла к ним. Волосы падали на лицо. От грязи зад брюк существенно изменил
цвет.
Старик увидел декоративную тачку. Понес тыкву к ней, потом
заметил сидящего рядом Джорджа. Посмотрел на него, склонив голову. Джордж
залитой оранжевым соком рукой указал на тачку, жестом, который Клай видел
тысячи раз.
— Будь моим гостем, — пробормотал Том. — Чтоб я сдох!
Старик опустился па колени в огороде, движение это,
очевидно, причинило ему сильную боль. Морщинистое лицо перекосило, он вскинул
глаза к небу, буркнул что-то нечленораздельное. Потом поднял тыкву над колесом.
Несколько секунд прикидывал траекторию движения, старые бицепсы дрожали от
напряжения, потом опустил тыкву на колесо. От удара она разбилась на две
мясистые половинки. Последующее произошло быстро. Джордж выронил почти
доеденный кусок тыквы на колени, наклонился вперед, зажал голову старика двумя
большими, в оранжевом соке руками и повернул. Даже сквозь стекло они услышали
хруст ломающейся шеи старика. Его седые волосы вспорхнули. Маленькие очки
исчезли, как предположил Клай, в свекловичной ботве. Тело дернулось и тут же
расслабилось. Джордж отпустил голову. Алиса начала кричать, но Том успел зажать
ей рот рукой. Ее глаза, выпученные от ужаса, не отрывались от окна. А на
огороде Джордж взялся за еще не начатый кусок тыквы и начал спокойно выгрызать
мякоть.
