— Я салютую твоему мужеству, Джордан, — заверил его
директор, — но не думаю, что тебе нужно принимать в этом участие. — Он тепло
посмотрел на мальчика, некогда повернулся к остальным, глаза его заметно
посуровели, — У вас есть оружие, хорошее оружие, а у меня всего лишь винтовка
двадцать второго калибра, стреляющая одиночными патронами, которая, возможно, и
неисправна, хотя ствол чистый… я проверял. По даже, если ее и можно пустить в
дело, патроны, которые у меня есть, возможно, давно отсырели. Зато в гараже у
нас есть бензозаправка, и бензин может послужить для того, чтобы оборвать их
жизни.
Должно быть, он прочитал ужас на их лицах, потому что
кивнул. И для Клая он больше не выглядел добрейшим мистером Чипсом
[89]
, потому
что превратился в старейшину пуритан на картине маслом. Такой мог не моргнув
глазом приговорить мужчину к повешению. Или отправить женщину на костер по
обвинению в колдовстве.
И кивал он прежде всего Клаю. В этом у Клая не было ни
малейших сомнений.
— Я знаю, что сейчас сказал. Я знаю, как это звучит. Но это
будет не убийство, совсем не убийство. Это будет истребление. Не в моей власти
заставить вас что-либо сделать. Но в любом случае, поможете вы мне сжечь их или
нет, вы должны передать мое послание.
— Кому? — выдохнула Алиса.
— Всем, кого вы встретите, мисс Максвелл. — Он наклонился
над остатками их трапезы, маленькие, с пронизывающим взглядом глаза судьи, не
страшащегося выносить смертные приговоры, жарко горели. — Вы должны
рассказывать, что происходит с ними… с теми, кто получил адское послание по
интеркому дьявола. Вы должны рассказывать об этом всем. Все, у кого украли
дневной свет, должны это услышать, пока не будет слишком поздно. — Он провел
рукой по нижней половине лица, и Клай увидел, что его пальцы чуть трясутся. Мог
бы списать это на возраст директора, но раньше никаких признаков тремора он не
замечал. — Мы боимся, что скоро будет поздно. Не так ли, Джордан?
— Да, сэр. — Мальчик, безусловно, думал, что ему что-то
известно, На его лице отражался ужас.
— Что? Что с ними происходит? — спросил Клай. — Это как-то
связано с музыкой и подсоединением друг к другу бумбоксов, не так ли?
Директор вдруг сник, на лице отразилась безмерная усталость.
— Они не подсоединены друг к другу. Разве вы не помните, как
я сказал вам, что оба ваших предположения неверны?
— Да, но я не понял, что вы имели…
— Там есть один стереопроигрыватель с установленным в нем
си-ди, в этом вы, несомненно, правы. Один простой диск со сборником песен, как
говорит Джордан, вот почему песни повторяются снова и снова.
— Как же нам везет, — пробормотал Том, но Клай едва услышал
его. Он пытался понять, что означают слова Ардая: «Они не подсоединены друг к
другу». Как такое могло быть? Просто не могло.
— Эти стереосистемы, бумбоксы, если угодно, установлены
вокруг поля, — продолжил директор, — и они все включены. Ночью видно, как
светятся маленькие красные лампочки…
— Да, — подтвердила Алиса, — я заметила красные огонечки, но
как-то оставила это без внимания.
— …но в них ничего нет… ни компакт-дисков, ни аудиокассет… и
провода их не связывают. Они лишь принимают музыку с мастер-диска и
ретранслируют ее.
— Если их рты открыты, музыка идет и из них, — добавил
Джордан. — Очень тихая… не громче шепота… но ее можно услышать.
— Нет, — покачал головой Клай. — Это твое воображение,
малыш. Такого не может быть.
— Сам я ничего не слышал, — признал Ардай, — но и слух у
меня не такой острый, как в те годы, когда я был без ума от Джина Винсента
[90]
и «Блу кэпс». «Давным-давно», — как сказали бы Джордан и его друзья.
— Вы же представитель очень старой школы, сэр. — В голосе
Джордана слышались нежность и привязанность.
— Да, Джордан, так оно и есть. — Он хлопнул мальчика по
плечу и вновь сосредоточил внимание на остальных. — Если Джордан говорит, что
слышал музыку… я ему верю.
— Это невозможно, — стоял на своем Клай. — Без транслятора.
— Они и транслируют, — пояснил директор. — Эта способность,
похоже, появилась у них после Импульса.
— Подождите. — Том поднял руку, словно регулировщик,
опустил, начал говорить, поднял снова. Сидя рядом с директором Ардаем, Джордан
пристально наблюдал за ним. Наконец Том озвучил свою мысль: — Мы здесь говорим
о телепатии?
— Как я понимаю, это не совсем lemotjuste
[91]
для
определения феномена, с которым мы имеем дело, — ответил директор, — но чего
цепляться к терминам? Я готов поставить все замороженные гамбургеры, которые
остаются в моем холодильнике, слово «телепатия» уже встречалось в ваших
разговорах?
— Вы выиграли, — заверил его Клай.
— Да, конечно, но стадное чувство — это другое, — указал
Том.
— Потому что… — Кустистые брови директора вопросительно
поднялись.
— Ну, потому что… — Том замолчал, и Клай понимал почему.
Стадность — для людей поведение нехарактерное, и они знали это с того самого
момента, как увидели Джорджа-механика, идущего за женщиной в грязном костюме
через лужайку Тома к тротуару и мостовой Салем-стрит. Он шел так близко от нее,
что мог бы укусить в шею… но не укусил. И почему? Потому что для мобилопсихов
укусы закончились, началось сбивание в стаи, стада, как ни назови.
По крайней мере они перестали кусать своих. Если только…
— Профессор Ардай, поначалу они убивали всех…
— Да, — согласился директор. — Нам повезло, вот мы и
остались живы, не так ли, Джордан?
Джордан содрогнулся, потом кивнул.
— Ученики везде бегали. Даже некоторые учителя. Убивали…
кусали… выкрикивали какую-то белиберду… Я спрятался в одной из оранжерей.
— А я на чердаке этого самого дома, — добавил директор. —
Наблюдал из маленького окошка за тем, как кампус… кампус, который я люблю, в
полном смысле этого слова превратился в ад.
