— Знаю, — кивнул Том. — Знаю. — А потом добавил, резко, Джордану:
— Перестань на нее смотреть, Джордан, она не встанет и не пойдет.
Джордан проигнорировал его слова, продолжал смотреть на
женщину с исклеванным воронами лицом.
— Мобилоиды начали заниматься своими покойниками, как только
вышли на какой-то базовый программный уровень, — сказал он. — Пусть они только
вытаскивали трупы из-под трибун и скидывали в болота, они что-то пытались
сделать. Но на наши трупы им наплевать. Они оставляют их гнить там, где они
упали. — Он повернулся к Клаю и Тому. — Что бы они ни говорили, чего бы ни
обещали, мы не можем им доверять. — В голосе его звучала ярость. — Не можем,
понимаете?
— Я полностью с этим согласен, — ответил Том.
— Я тоже, — поддержал его Клай.
Том мотнул головой в сторону муниципалитета. На здании еще
светилось несколько ламп аварийного освещения, работающих от аккумуляторов с
длительным сроком эксплуатации. Они отбрасывали болезненно-желтый свет на
машины сотрудников, которые постепенно заметало опавшей листвой.
— Пойдем туда и посмотрим, что они после себя оставили.
— Да, пойдем, — выдохнул Клай. Джонни ушел, в этом сомнений
у него не было, но какая-то малая его часть, ребяческая, никогда не теряющая
оптимизма, продолжала надеяться, что, войдя в муниципалитет, он услышит крик:
«Папочка!» — и его сын бросится ему в объятия, живой, реальный, не то что
фантасмагория всего этого кошмара.
4
Они поняли, что в муниципалитете никого нет, как только
увидели надпись на двойных дверях. В слабеющем свете аварийных ламп красная
краска, нанесенная широкими, неряшливыми мазками, более всего напоминала
засохшую кровь:
КАШВАК = НЕТ-ТЕЛ
— Как далеко отсюда до Кашвака? — спросил Том.
Клай задумался.
— Я бы сказал, восемьдесят миль, практически точно на север.
Большую часть пути можно проехать по шоссе 160, но как ехать, попав в ТР, я не
знаю.
— А что именно представляет собой эта ТР? — спросил Джордан.
— Практически необжитая территория. Там есть пара городков,
несколько каменоломен, захолустная резервация индейцев микмак
[125]
на севере,
но в основном это леса, медведи и олени. — Клай потянул за ручку и дверь тут же
открылась. — Я хочу посмотреть, что внутри. Если у вас нет желания зайти…
имеете право.
— Нет, мы зайдем, — покачал головой Том. — Не так ли,
Джордан?
— Конечно. — Джордан вздохнул, словно ему предстояло
выполнить какое-то сложное задание. Потом улыбнулся. — Смотрите, электрические
лампочки. Кто знает, когда нам удастся увидеть их вновь.
5
Джонни Ридделл не выскочил из темной комнаты, чтобы
броситься в объятия отца, но в помещениях стоял запах готовки на газовых
плитках и жаровнях с грилем, которыми пользовались люди, собравшиеся здесь после
Импульса. В коридоре у зала собраний на длинной доске объявлений, где обычно
вывешивалась информация о текущих городских делах и грядущих событиях, теперь
висели порядка двух сотен записок. Клай, который от напряжения едва мог дышать,
принялся изучать их с рвением ученого, уверенного, что нашел потерянное
Евангелие от Марии Магдалины. Боялся того, что может найти, и был в ужасе от
мысли, что записки для него не будет вовсе. Том и Джордан тактично удалились в
конференц-зал, забросанный мусором, оставшимся после беженцев, которые, похоже,
провели в здании муниципалитета несколько дней и ночей, дожидаясь помощи, но
она так и не подоспела.
Читая записки, Клай понял, к какому выводу пришли выжившие:
они могут надеяться на нечто большее, чем помощь. Они поверили, что в Кашваке
их ожидало спасение. Почему именно в этом городе, если на всей территории ТР-90
(особенно на севере и западе) сотовая связь — что прием, что передача сигнала —
отсутствовала? Записки на доске объявлений этого момента не проясняли. Большинство
их авторов предполагали, что читатели все поймут без разъяснений. То есть «все
знают, все идут». Но даже те, кто пытался что-то объяснить, разрывались между
жутким ужасом и эйфорией и с трудом удерживали эмоции под контролем. Так что
речь в записках в основном шла о «желтой кирпичной дороге
[126]
в Кашвак и
скорейшем спасении».
Оставив позади три четверти доски объявлений, Клай
наконец-то нашел листок со знакомым округлым почерком сына (этот листок
наполовину скрыла записка Айрис Нолан, женщины, которую он хорошо знал: она на
добровольных началах работала в крохотной библиотеке города) и подумал: Дорогой
Боже, спасибо Тебе. Огромное Тебе спасибо. Осторожно снял записку с доски,
стараясь не порвать.
Датирована она была 3 октября. Клай попытался вспомнить, где
находился в ночь 3 октября. Получалось не очень. В амбаре в Норт-Ридинге или в
мотеле «Суит-вэльи инн», около Метуэна? Вроде бы в амбаре, но утверждать этого
не мог. Все как-то сжалось во времени, перемешалось, и когда он очень уж
пытался сосредоточиться, то мужчина с фонарями, закрепленными у висков,
сливался с молодым человеком, протыкающим воздух автомобильными антеннами,
мистер Рикарди уходил из жизни не повесившись, а наевшись осколками стекла, и в
огороде Тома огурцы и помидоры срывала и жрала Алиса.
— Прекрати, — прошептал он и сосредоточился на записке.
Ошибок меньше, текст лучше скомпонован, но охвативший автора ужас чувствовался
очень уж явственно.
3 окт.
Дорогой папа!
Я надеюсь, ты жив и получишь эту записку. Я и Митч в
порядке, но Хью Дардан схватил Джорджа и, думаю убил его. Я и Митч просто
бежали быстрее. Я чувствовал, что это моя вина но Митч, он сказал, как ты мог
знать, он Всего лишь мобилоид, как и остальные, а в этом твоей вины нет.
Папочка, это не самое худшее. Мама — одна из них, я видел ее
сегодня в одном из «стад». (Так их здесь называют — стадами), выглядит она не
так плохо, как некоторые, но я знаю, если выбегу к ней, она меня не узнает и
убьет, как только увидит. ЕСЛИ УВИДИШЬ ЕЕ, НЕ ДАЙ СЕБЯ ОБМАНУТЬ, Я СОЖАЛЕЮ НО
ЭТО ПРАВДА.
Мы собираемся в Кашвак (это на севере) завтра или на
следующий день. Мать Митча здесь, и я так завидую), что готов его убить.
Пазпочка, Я знаю, у тебя нет мобильника, и всем здесь известно о Кашваке, какое
это безопасное место. Если ты получишь эту записку ПОЖАЛУЙСТА
