Беззаботный ухватился за его шею, гриф взлетел и вырвал
Беззаботного из песка».
После этого руководитель опять спрашивал:
«Исполнила?» — и нужно было поднять руку, если ты считал,
что она справилась со своей задачей; если же ее история казалась тебе
натянутой, то руку поднимать не следовало. Девочка, давшая вариант с грифом,
скорее всего была бы вынуждена покинуть круг.
Ты можешь, Пол?
Да. Я этим живу. Благодаря этому у меня есть дома в
Нью-Йорке и Лос-Анджелесе и тачка получше тех, что продаются в магазинах
подержанных автомобилей. Все потому, что я могу, и, черт подери, мне не в чем
оправдываться. Кое-кто пишет прозу лучше, чем я, и лучше меня понимает
человеческую природу. Я это признаю. Но когда руководитель спрашивает:
«Исполнил?» — очень немногие читатели поднимают руки. Они голосуют за меня… за
Мизери… В конце концов это одно и то же. Ты можешь? Да. Да, я могу. Я очень
многого не умею. Не умею играть в бейсбол. Не умею чинить водопроводные краны.
Не умею кататься на роликовой доске, не могу взять на гитаре ни одного
мало-мальски приличного аккорда. Я дважды был женат и оба раза
продемонстрировал свою неспособность к семейной жизни. Но если вы хотите
увлечься рассказом, если вас надо напугать, или заставить сочувствовать
персонажу, или растрогать, или рассмешить, — это моя работа. Это я могу. Я могу
ублажать вас сколько хотите. На это я способен. Я МОГУ.
Его полусонные размышления были прерваны бесстыдным шепотом
машинки — юнца-ковбоя.
Да, мой друг, перед нами два факта: болтаем мы много, а
бумага по-прежнему белым-бела.
Ты можешь?
Да-Да!
Исполнил?
Нет. Он обманывал. В «Сыне Мизери» доктор так и не пришел.
Может, все и забыли, как оно было на прошлой неделе, но каменный идол ничего не
забывает. Пол покидает круг. Пожалуйста, простите. Теперь надо прополоскать.
Теперь надо…
5
…прополоскать, — пробормотал он и соскользнул в кресле
вправо. Острая боль в изуродованном колене пробудила его. Прошло меньше пяти
минут. Он слышал, как Энни моет посуду. Обычно она, хлопоча по хозяйству,
напевала. Сегодня она не пела; до Пола доносилось только позвякивание тарелок и
шум сливаемой воды. Плохой признак. Передаем специальный прогноз погоды для
обитателей округа Шелдон: сегодня до пяти часов вечера ожидается ураган.
Повторяю: ожидается ураган…
Впрочем, играть в игрушки было уже некогда. Пришло время
приступать к делу. Она хочет, чтобы Мизери воскресла, причем честно. Пусть
воскрешение будет нереалистичным, но оно должно произойти честно. Прежде всего
ему необходимо стряхнуть начинающуюся депрессию, пока она не овладела им
по-настоящему.
Пол смотрел в окно, подперев ладонью подбородок. Теперь он
окончательно проснулся, его мысль работала активно и быстро, хотя до конца он
этого не сознавал. Два или три верхних слоя сознания, включавшие мысли о том,
когда он в последний раз мыл голову или принесет ли Энни очередную порцию
дурмана вовремя, полностью исчезли. Наверное, поверхность его мозга отлучилась
в магазин за порцией копченого мяса. Органы чувств функционировали, но он не
воспринимал поступающие сигналы — не видел того, что видел, не слышал того, что
слышал.
Другая часть его сознания лихорадочно вырабатывала идеи,
отвергала их, соединяла друг с другом и опять отвергала комбинации. Он ощущал
происходящие в нем процессы, но впрямую не контролировал их да и не желал
этого. Внутри у него происходила грязная, изнурительная, черная работа.
Он сознавал, что именно он делает: ПЫТАЕТСЯ НАЙТИ ИДЕЮ.
НАЙТИ ИДЕЮ — это не совсем то же, что ОБРЕСТИ ИДЕЮ. ОБРЕСТИ ИДЕЮ — это лишь
более скромный синоним понятий «Я обрел вдохновение» или «Эврика! Заговорила
моя муза!»
Идея «Быстрых автомобилей» пришла к нему в Нью-Йорке. В тот
день он вышел из дома, намереваясь всего-навсего купить видеомагнитофон на 83-й
улице. Он проходил мимо стоянки и обратил внимание на служителя, пытающегося
взломать машину. Этого оказалось достаточно. Он понятия не имел, законно
действовал тот человек или нет, но через два или три квартала ему уже не было
до этого дела. Тот служитель превратился в Тони Бонасаро. Он уже знал о Тони
все, не знал только его имени, которое извлек несколько позже из телефонного
справочника. Половина романа уже существовала в его воображении, а вторая
быстро возникала и ложилась на свое место. Ему хотелось плясать, он чувствовал
себя счастливым, мало того, пьяным от счастья. К нему явилась муза, и он
радовался, как радовался бы нежданному чеку, пришедшему по почте. Он отправился
за видеомагнитофоном, а обрел нечто намного лучшее. Он ОБРЕЛ ИДЕЮ.
Другой процесс — ПОИСКИ ИДЕИ — не мог идти ни в какое
сравнение с ОБРЕТЕНИЕМ ИДЕИ, он не возбуждал Пола и не доставлял ему радости,
но был по-своему столь же таинственным… и столь же необходимым. Поскольку когда
ты работаешь над романом, работа время от времени стопорится, и ты не можешь
преодолеть препятствие, если не НАЙДЕШЬ ИДЕЮ.
Обычно в тех случаях, когда ему нужно было НАЙТИ ИДЕЮ, он
надевал плащ и отправлялся на прогулку. Если ему не требовалось НАЙТИ ИДЕЮ, он
брал с собой на прогулку книжку. Если не с кем поговорить во время прогулки,
книга необходима. Но когда требуется НАЙТИ ИДЕЮ, скучная прогулка могла сыграть
такую же роль, как химиотерапия для ракового больного.
В середине «Быстрых автомобилей» Тони убил лейтенанта Грея,
когда тот попытался надеть на него наручники во время сеанса в кинотеатре на
Таймс-сквер.
[16]
Полу нужно было, чтобы Тони скрылся, хотя бы на некоторое
время, поскольку третий акт его драмы был бы невозможен, если бы его посадили в
тюрьму. В то же время Тони не мог просто исчезнуть из кинотеатра, оставив Грея
(у которого в груди с левой стороны торчал кинжал), так как по меньшей мере три
человека знали, что Грей отправился на встречу с Тони.
Что делать с телом? Пол не знал, как разрешить эту проблему.
Дальнейший путь был заблокирован. Начиналась игра. Беззаботный только что убил
человека в кинотеатре на Таймс-сквер, и теперь ему нужно перенести, тело в
машину так, чтобы никто не спросил его: «Эй, этот парень как будто мертв; это
на самом деле так или он просто перебрал?» Если он вынесет тело из кинотеатра,
то сможет отвезти его в Квинс и спрятать в известном ему недостроенном здании.
Так что же, Поли? Ты можешь?
Разумеется, десятисекундного срока не было — у него не было
контракта на книгу, писал он ее по наитию, следовательно, никто не требовал
сдавать рукопись в срок. Хотя срок есть всегда, спустя какое-то время автор
теряет контроль над книгой, почти все писатели это знают. Если книга достаточно
долго остается в заблокированном состоянии, она начинает умирать, отходить;
становятся видны маленькие натяжки и литературные приемы.
