—..как молния! Я была уверена, что вы умираете… Ну то есть
совершенно уверена! Так что я достала у вас из заднего кармана бумажник,
посмотрела на ваши водительские права, прочитала имя — Пол Шелдон — и подумала:
вот совпадение. Но фотография была похожа на вас, и я тогда так перепугалась,
что пошла в кухню и присела у стола. Я сначала думала, в обморок упаду. А потом
все же решила, что фотография — тоже, наверное, совпадение, ведь на этих
фотографиях, что лепят на документы, вообще никого узнать нельзя, но потом мне
попались ваш членский билет писательской ассоциации и карточка ПЕН-клуба, и
тогда я поняла, что вы…
…неприятности, когда пойдет снег, но сначала он зашел в бар
в «Боулдерадо», дал Джорджу на чай двадцать баксов, и тот принес ему еще
бутылку «Дом Периньон», которую он и выпил, двигаясь по шоссе И-70 под серым,
цвета ружейной стали, небом, и где-то к востоку от туннеля Эйзенхауэра свернул
с главной магистрали, так как все дороги были сухими, грозовые тучи двигались
на юг, да и въезжать в чертов туннель не хотелось. Он врубил старую запись Бо
Диддли и не включал радио: однако мало-помалу машину стало все сильнее
заносить, и наконец он понял, что дело не в случайных порывах ветра, что
положение гораздо серьезнее; тучи, вероятно, не ушли на юг; вероятно, они
оказались как раз над его головой, и теперь у него могут возникнуть проблемы,
(как раз теперь у него полно проблем)
но он был уже достаточно пьян и потому решил, что справится.
Поэтому он не остановил «камаро» в Кане и не стал искать убежища, а поехал
дальше. Он вспомнил, как надвинулись тускло-серые, как бы хромированные
сумерки. Вспомнил, как шампанское вроде бы начало выветриваться. Вспомнил, как
наклонился вперед, чтобы достать сигарету, и именно тогда машину стало заносить
в последний раз; он вывернул руль, но с управлением не справился; еще он
вспомнил сильный тупой удар, и мир перевернулся. Он начал…
—..кричать! И когда я услыхала, как вы кричите, то поняла,
что вы будете жить. Умирающие почти никогда не кричат. У них сил нет. Я знаю. И
я решила, что заставлю вас жить. Так что я нашла обезболивающее и заставила вас
проглотить. Потом вы заснули. А когда проснулись и опять стали кричать, я дала
вам еще дозу лекарства. У вас поднялась температура, но я ее быстро сбила. Я
вам давала кефлекс. Раз или два вы были на грани, но теперь все прошло. — Она
поднялась. — А теперь. Пол, вам пора отдыхать. Надо набираться сил.
— Ноги болят.
— Правильно. Через час можно будет принять лекарство.
— Нет, сейчас. Пожалуйста. — Ему было стыдно умолять ее, но
он не мог сдержать себя. Настал отлив, море отступило, прогнившие столбы, до
жути реальные, торчали над берегом, и с их существованием невозможно было не
считаться.
— Через час. — Она не дрогнула. Просто пошла к двери с
миской и ложкой в руке.
— Подождите!
Она обернулась и поглядела на него сурово и в то же время
нежно. Ему не понравилось выражение ее лица. Совсем не понравилось.
— Так вы меня подобрали две недели назад?
Теперь у нее снова было опустошенное и злое лицо. Ему еще
придется узнать, что она плохо ориентируется во времени.
— Вроде того.
— И я был без сознания?
— Почти все время.
— Что же я ел?
— Внутривенно, — пристально посмотрев на него, коротко ответила
она.
— Внутривенно? — переспросил он, и она решила, что его тон
выражает не удивление, а непонимание.
— Я вводила вам пищу в вену, — объяснила она. — По трубкам.
У вас следы на руках. — Она смотрела на него, и взгляд ее вдруг стал острым и
оценивающим. — Вы обязаны мне жизнью, Пол. Надеюсь, вы будете об этом помнить.
Надеюсь, это останется в вашей памяти.
И она вышла из комнаты.
7
Час прошел. Так или иначе, но этот час прошел. Он лежал в
постели, обливался потом и в то же время дрожал. Из соседней комнаты доносилась
мелодия «Ястребиного глаза», затем ее сменили «Жаркие губы», а потом он услышал
голоса диск-жокеев с WKRP, бешеной радиостанции Цинциннати. После этого голос
диктора известил всех жителей Колорадо, мечтающих о наборе первоклассных ножей,
что их звонков С Нетерпением Ожидают по телефону 800.
Пол Шелдон тоже С Нетерпением Ожидал. Как только часы в
соседней комнате пробили восемь, появилась Энни с двумя капсулами лекарства и
стаканом воды.
Она присела на его кровать, а он нетерпеливо приподнялся на
локтях.
— Два дня назад я наконец-то получила вашу новую книжку, —
сообщила она. В стакане звякнули кубики льда. От этого звука можно сойти с ума.
— «Сын Мизери». Она мне очень нравится… как и все остальные. Она даже лучше.
Лучше всех!
— Благодарю, — с трудом выговорил он. Пот стекал по лбу, и
он это чувствовал. — Пожалуйста… Ноги… Очень больно…
— Я так и знало, что она выйдет замуж за Йена, — произнесла
она, мечтательно улыбаясь, — и я думаю, что Джеффри и Йен должны опять стать
друзьями. Ведь так и будет? — И тут же перебила себя:
— Нет-нет, не говорите! Я хочу узнать сама. Каждый раз приходится
очень долго ждать, пока появится продолжение.
Пульсирующая боль поднималась вверх, и в пах словно впился
железный крюк. Он уже успел убедиться, что мошонка не пострадала, но ощущения
были таковы, как будто ее скрутили и долго мяли. А ниже колен, похоже, не
осталось живого места. Он даже не хотел смотреть. С него хватало того, что он
видел: кривые неровные очертания под одеялом.
— Пожалуйста, мисс Уилкс. Больно…
— Зовите меня Энни. Меня так все друзья называют.
Она протянула ему запотевший от холода стакан. А капсулы
остались у нее. Она была для него луной, чье притяжение вызывает прилив,
который накроет гнилые столбы. Она поднесла лекарство к его лицу (он немедленно
раскрыл рот)… и тут же убрала.
— Я позволила себе заглянуть в ваш портфель. Вы ведь не
стали бы возражать?
— Нет. Конечно, нет. Лекарство…
Капли пота на лбу казались ему и холодными, и горячими.
Наверное, очень скоро он закричит.
— Я увидела, что там у вас лежит рукопись, — продолжала она,
медленно наклоняя раскрытую правую ладонь. Капсулы наконец соскользнули с нее и
упали в левую руку. — Она называется «Быстрые автомобили». Это не о Мизери, я
поняла. — Она взглянула на него с легким неодобрением, впрочем, смешанном, как
и в прошлый раз, с любовью. Она смотрела на него, как мать. — В девятнадцатом
веке не было автомобилей, ни быстрых, ни любых других. — Собственная
незамысловатая шутка понравилась ей, и она хихикнула. — И еще я позволила себе
просмотреть ее… Вы не возражаете?
