«Думаю, мы могли бы продать эту хренотень с аукциона и
танцевать от десяти миллионов долларов». Говоря это, Чарли даже не прикрыл один
глаз. Через несколько секунд Пол понял, что Чарли говорит серьезно или по
крайней мере в это верит.
Но он не в состоянии написать такую книгу. Сейчас он не
может, а возможно, не сможет никогда. Его работа — писать романы. Может, он и
мог бы выполнить заказ Чарли, но это означало бы, что он навсегда отказывается
от возможности написать новый роман.
Как ни смешно, получится именно роман, подумал он и едва не
сказал об этом Чарли Мерриллу… однако в последний момент удержался. Как ни
смешно, Чарли нет до этого дела.
Начнется он как невыдуманная история, а потом я начну
подправлять то, что было… сначала чуть-чуть… потам еще чуть-чуть… потом еще
чуть-чуть… Не для того, чтобы я сам выглядел лучше (хотя скорее всего я об этом
позабочусь), и не для того, чтобы Энни выглядела хуже (это невозможно). Просто
для того, чтобы придать роману пресловутую литературную завершенность. Я не
хочу превращаться в выдуманный персонаж. Может быть, писательство — это
мастурбация, но Боже сохрани от превращения писательства в самоедство.
Он жил в квартире 9-Е, самой дальней от лифта, а сегодня ему
показалось, что до двери предстоит идти мили две. Он обреченно двинулся вперед,
опираясь обеими руками на палки. Клак… клак… клак… клак… Боже, до чего
отвратительный звук.
Тупая боль в ногах. Очень нужен новрил. Иногда он подумывал
о том, что ему хочется вернуться к Энни просто затем, чтобы получить лекарство.
Врачи запретили ему наркотические препараты. Отчасти их заменяла выпивка, и
теперь, когда он доберется до своей квартиры, то примет двойную порцию бурбона.
А потом какое-то время будет пялиться в пустой экран
компьютера. Отлично проведет время. Пресс-папье Пола Шелдона, купленное за
пятнадцать тысяч долларов.
Клак… клак… клак… клак…
Теперь надо достать из кармана ключ и не выронить при этом
зажатую под мышкой пачку гранок, завернутых в оберточную бумагу. Он прислонил
обе палки к стене. Пачка выскользнула у него из-под мышки и упала на коврик
возле двери.
Он выругался, и обе палки тоже упали на пол. Для полного
счастья.
Пол стоял, покачиваясь на искалеченных зудящих ногах, и
спрашивал себ??, сойдет ли он с ума или заплачет. Не хотелось бы плакать здесь,
в коридоре, но не исключено, что он все-таки расплачется. Он заплакал. У него
постоянно болят ноги, и ему нужно его лекарство, а не аспирин, которым его
пичкали в больнице и от которого только тяжелеет голова. Ему нужно хорошее
лекарство, такое, какое давала ему Энни. И еще — он постоянно измучен. Разве
эти дерьмовые палки нужны ему, чтобы твердо стоять на ногах? Нет, ему нужны
сюжеты, нужна работа фантазии. Вот настоящее безотказное лекарство, но оно
куда-то испарилось. Похоже, закончилось время игры.
Вот что следует за окончанием романа, думал он, открывая
дверь и входя в прихожую. Никто никогда об этом не пишет. Потому что это — сплошная
тоска. Она должна была умереть, когда я натолкал ей в глотку бумаги, и я тоже
должен был умереть. По крайней мере в тот момент мы были персонажами ее любимых
сериалов — никаких полутонов, только белое и черное, добро и зло. Я был
Джеффри, а она — Богиня Пчел Бурка. Да-да, развязка и все такое, но это же
смешно. Пусть все это тут валяется, плевать. Сначала выпью, потом подберу.
Сначала буду Непослушным Парнем, а потом…
Мысли его прервались. Он заметил, что в квартире слишком
темно. И еще — запах. Ему знаком этот запах, убийственная смесь грязи и пудры.
Энни в униформе медицинской сестры и шапочке белым
привидением поднялась из-за спинки дивана. В руке у нее был топор, и она
закричала: Прополоскать, Пол! Пора прополоскать!
Он завопил, хотел развернуться, но больные ноги не
слушались. Мощным прыжком она перемахнула диван. Накрахмаленная униформа
зашуршала. В первый раз топор только рассек воздух у Пола за спиной — так он
подумал, а потом рухнул на ковер, вдыхая запах собственной крови. И увидел, что
топор почти рассек его пополам.
— Прополоскать! — крикнула она, и кисть его правой руки
полетела прочь.
— Прополоскать! — И левая кисть отлетела; опираясь на
обрубленные запястья, он пополз к входной двери, выглянул в коридор, и —
невероятно, но факт! — гранки все еще лежали там, те самые гранки, что вручил
ему Чарли после обеда у мистера Ли, и шелковым блеском отливала обертка, а
сверху доносилась музыка.
Энни, ты теперь можешь ее прочитать! — хотел крикнуть он, но
успел выговорить только «Энни ты», а потом голова его отделилась от туловища и
покатилась к стене. Последнее, что он увидел как сквозь туман, было его
собственное застывшее тело и белые тапочки Энни.
Богиня, подумал он и умер.
4
Сценарий: Изложение сюжета. Сюжетная схема. Словарь
Уэбстера.
[45]
Автор: Создатель произведения. Словарь Уэбстера
Вымысел: Описанные в произведении события, не имевшие места
в действительности. Словарь Уэбстера
5
Поли, Ты Можешь?
6
Да, конечно, он может.
«В авторском сценарии Энни осталась в живых, хотя он и
понимал, что это из области вымысла».
7
Он действительно обедал с Чарли Мерриллом. У них
действительно состоялся разговор. Но когда он вернулся домой, то сразу понял,
что шторы в квартире задернула приходящая уборщица, и хотя он упал и закричал
от страха, когда Энни, подобно Каину, поднялась из-за спинки дивана, на самом
деле он увидел всего лишь кота, сиамского кота с раскосыми глазами по кличке
Дампстер, которого приобрел в кошачьем питомнике в прошлом месяце.
Энни не явилась в его квартиру, потому что вовсе не была
богиней, она была просто сумасшедшей женщиной, которая мучила Пола, повинуясь
своим прихотям. Энни сумела извлечь изо рта и из дыхательного горла почти всю
бумагу и выбраться из окна спальни Пола, пока Пол спал наркотическим сном в
ванной комнате. Она доползла до сарая, и там ей пришел конец. Когда Уикс и
Макнайт нашли ее, она была мертва, но умерла она не от удушья. Она умерла
оттого, что проломила себе череп при падении. Так что в некотором смысле убила
ее та самая пишущая машинка, которую Пол так люто ненавидел.
Но, что и говорить, у нее имелись свои планы. На этот раз
она не удовлетворилась даже топором.
