Книга Жерминаль, страница 78. Автор книги Эмиль Золя

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Жерминаль»

Cтраница 78

- Покушай, папа, - твердила Люси.

Она заметила, что отец угрюмо молчит и не может скрыть своей озабоченности, и ей опять стало страшно.

- Значит, что-то важное, раз ты так хмуришься?.. Скажи по правде. Мы тогда останемся дома, с тобой. На этом завтраке прекрасно обойдутся и без нас.

Она имела в виду предполагавшееся в тот день развлечение. Г-жа Энбо должна была заехать сперва к Грегуарам, а потом за сестрами Денелен и повезти их в своей коляске в Маршьен к супруге директора литейного завода, которая их всех пригласила к себе на завтрак. Воспользовавшись случаем, можно было побывать в цехах, поглядеть на доменные печи и коксовые батареи;

- Ну конечно, мы останемся! - заявила в свою очередь и Жанна.

Но отец рассердился:

- Что вы это выдумали! Я же говорю, ничего серьезного... Доставьте мне удовольствие, забирайтесь опять в постель, поспите, а к девяти часам будьте готовы и поезжайте, как было условлено.

Он поцеловал дочерей и быстро вышел. Сапоги его звонко стучали в саду по подмерзшей земле. Жанна старательно заткнула пробкой бутылку с ромом, а Люси заперла сухарики в буфет. Кругом царила холодная, чопорная опрятность, отличающая столовые, в которых трапезы не блещут обилием. Воспользовавшись ранним часом, девушки произвели смотр - все ли вечером было прибрано, нет ли какого беспорядка. Обнаружив валявшуюся на столе салфетку, решили побранить за это слугу. Наконец обе поднялись к себе в спальню.

Денелен шел кратчайшим путем, через огород, - шагая по узкой дорожке, все думал о том, какую он совершил ошибку, продав за миллион свой пай в акционерном обществе Монсу и вложив эти деньги в собственную шахту, - он мечтал удесятерить свое состояние, а вот оно подвергается такому, большому риску.

Его преследовали - неудачи. Огромные, совершенно неожиданные повреждения, потребовавшие дорогостоящего ремонта, разорительные условия эксплуатации, а затем - страшное бедствие - промышленный кризис, разразившийся как раз в то время, когда шахта начала приносить доход. А теперь эта забастовка! Если и на Жан-Барте остановится работа, - конец! Его ждет банкротство. Он отворил калитку; надшахтные строения казались в темноте сгустками мрака, принизанного кое где огоньками фонарей.

Шахта Жан-Барт не имела такого значения, как Ворейская, но ока была заново оборудована и, во выражению инженеров, стала хороша, будто игрушечка. Там не только расширили на полтора метра шахтный ствол и углубили его до семисот восьми метров, но еще поставили новую машину, новые клети; да и все оборудование было новым, по последнему слову техники; даже надшахтные постройки радовали взгляд некоторым изяществом: сортировочную украшал зубчатый карниз, а вышку копра - башенные часы; приемочная и машинное отделение помещались в полукруглых выступах, словно клиросы часовни в стиле Возрождения; возвышавшаяся над шахтой труба отделана была спиральным мозаичным узором из красных и черных кирпичей. Водоотливный насос поставили в другом месте - в старой шахте Гастон-Мери, сохраненной только для откачки воды. В Жан-Барте, справа и слева от главного ствола, было еще два колодца один для вентиляции, другой - с запасными лестницами.

Шаваль явился на шахту первым, в три часа утра, и принялся подговаривать товарищей, убеждать их, что надо последовать примеру рабочих, бастующих в Монсу, и потребовать прибавки в пять сантимов с вагонетки. Вскоре из раздевальни в приемочную пришли все четыреста углекопов, поднялась сумятица, шум, крики. Те, кто желал работать, стояли босые, держа в руке лампу, а под мышкой - лопату или обушок; другие же, еще в деревянных башмаках, накинув на плечи пальто, загораживали подступы к клети; штейгеры охрипли, призывая рабочих к порядку, упрашивали вести себя благоразумно, не препятствовать тем, кто хочет спуститься в шахту.

Шаваль вышел из себя, заметив, что Катрин стоит в штанах, в куртке и синем шлеме. Поднявшись утром, он строго приказал ей оставаться в постели. Катрин все-таки пошла вслед за ним. Неужели придется прекратить работу? Эта угроза приводила ее в отчаяние. Ведь Шаваль никогда не давал ей денег, в ей часто приходилось платить и за себя и за него, что же с ней станется, если она больше ничего не будет зарабатывать? Ее все время преследовала страшная мысль, что она очутится в маршьенском публичном доме, куда в конце концов попадали работницы с шахты, лишившись хлеба и пристанища.

- Ах ты чертовка! - крикнул Шаваль. - Ты зачем сюда приплелась?

Катрин пробормотала, что у нее никаких доходов нет и она хочет работать.

- Так ты, значит, против меня пошла, мерзавка? Ступай домой! Сию же минуту, а не то провожу тебя пинками!

Катрин боязливо попятилась, но не ушла, решив посмотреть, как обернется дело,

Денелен прошел через лестницу сортировочной. При слабом свете фонарей он окинул быстрым взглядом шумевшую в полутьме толпу людей, - он знал в лицо всех забойщиков, стволовых, крепильщиков, откатчиц, знал всех, вплоть до мальчишек тормозных и коногонов. В высоком бараке, новом и еще чистом, остановившаяся работа как будто ждала: паровая машина с легким посвистыванием выпускала пар; клеть повисла на застывших недвижно тросах; брошенные вагонетки загромождали чугунные плиты пола. Взято было не больше восьмидесяти ламп; остальные сияли в ламповой. Но, несомненно, стоит ему сказать слово, и работа закипит.

- Ну что? Что тут происходит, ребята? - крикнул Денелен во весь голос. - Чем вы недовольны? Объясните-ка, мы с вами столкуемся.

Обычно он выказывал углекопам отеческую благожелательность, хотя и требовал от них много работы. Человек властный и резкий, он прежде всего старался завоевать сердца добродушием, звучавшим в его трубном голосе, говорил с рабочими попросту и зачастую вызывал в них симпатию; больше всего углекопы уважали его за смелость: он был с ними в забоях, был первым в борьбе с опасностью, когда случалась беда, приводившая в ужас всю шахту. Дважды бывало, что после взрыва гремучего газа, когда отступали самые отважные, его спускали в шахту, обвязав канатом под мышками.

- Как же это вы? - заговорил он. - Неужели я должен раскаяться в том, что поручался за вас? Здесь хотели устроить жандармский пост, - вы ведь знаете, что я отказался от него... Говорите спокойно. Я слушаю вас.

Все, однако, смущенно молчали, пятились он него. Наконец заговорил Шаваль:

- Вот что, господин Денелен, мы не можем работать на прежних условиях. Дайте нам прибавку - пять сантимов с вагонетки.

Денелен, казалось, был удивлен: - Что?! Пять сантимов?! А почему такое требование? Я-то ведь не жалуюсь на ваше крепление, не собираюсь навязывать вам новый тариф, как правление копей Монсу.

- Может, оно и так. А только товарищи в Монсу правильно поступают. Нового тарифа не признают и требуют прибавки в пять сантимов, - ведь при нынешних расценках хорошего крепления все равно не дашь. Мы требуем прибавки в пять сантимов, верно, товарищи?

Раздались возгласы одобрения. Опять поднялся шум, люди замахали руками. Мало-помалу все приблизились, тесным кругом обступили Денелена.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация