— А вот и обещанные двадцать пять баллов, — пробормотал он, в очередной раз взлетая вверх. — Но от Янки их получать приятней, — добавил юноша, уже падая вниз.
Порхая в воздухе, он имел удовольствие лицезреть листовки, которыми обклеили стены трактира его восторженные почитатели. Лозунги везде были приблизительно одинаковые: долой Дона, долой Кощея, да здравствует царский сплетник и его брат Женек. Понятен был и выбор места митинга. С появлением Виталика в этом забавном мире трактир «У Трофима» стал чуть ли не официальной «малиной» главных криминальных авторитетов местной Руси. Теперь народ, окончательно уверовав в царского сплетника и Женька, собственноручно громил базы его конкурентов, вытаскивая из офисов Дона и Кощея мебель.
Энтузиазм масс нарастал, Виталик взлетал все выше и выше, и наконец случилось то, чего он всеми силами в последнее время добивался.
— Да здравствует новый царь-батюшка Женек! — крикнул какой-то особо ярый фанат главного криминального авторитета Великореченска.
Виталик перехватил ошеломленный взгляд стрелецкого воеводы, наблюдавшего за стихийным митингом со стороны, и, оказавшись внизу, начал вырываться из рук своих почитателей.
— Ну что вы, право, это уже лишнее, — с деланым смущением начал отбрыкиваться он. — Спасибо за доверие, конечно, премного благодарен, но о троне я пока как-то не задумывался. Прошу извинить, но меня ждут срочные дела, — сказал он, продираясь обратно к карете.
— Дорогу нашему любимому царю-батюшке Женьку! — завопила толпа.
Карета тронулась, проехала пару кварталов, но не успела свернуть с Маховой, как дверца распахнулась, и в карету на полном ходу запрыгнул Федот.
— Тормози! — мрачно сказал он.
— Ты же не хочешь, чтобы тебя мои фанаты на куски разорвали? — спокойно спросил Виталик. — Сейчас на соседнюю улицу свернем… — Карета свернула, и гомон толпы затих вдали. — Митяй, тормозни! — крикнул юноша.
Карета остановилась.
— Ты что творишь, царский сплетник? — зарычал Федот.
— Провожу агрессивную пиар-компанию, — весело улыбаясь, пояснил парень. — Правда, с пиаром немножко переборщил. Не стоило так резко поборы снижать. Вот что значит правильная экономическая политика! Ты для народа, и народ для тебя. Но перебор, конечно, перебор. На трон меня только завтра должны были выдвигать, а тут на тебе! Да-а-а… не учел я менталитет местных аборигенов. Энтузиазм масс просто поражает.
Глаза Федота стали наливаться кровью.
— Ах ты…
— Успокойся, — рассмеялся Виталик. — Неужели ты думаешь, у меня на родню рука поднимется?
Воевода задумался.
— Тебе напомнить, сколько раз я уже государство в руках держал и по доброй воле Гордону обратно отдавал?
— Тогда почему же…
— А ты думаешь, мне в кайф задницу на троне протирать и слушать пустобрехов-бояр? Оно мне надо?
— Но тогда зачем все это?!! — рявкнул Федот.
— А ты мозгами пошевели. Кто-то рвется на трон и готов ради этого замочить всю царскую семью. И тут вдруг народ начинает требовать на трон какого-то придурка, который ходит по базару и пальцы веером распускает. Забавный такой криминальный авторитет, который заодно солидный удел боярский имеет и в самых верхах по правую руку от царя-батюшки отирается. Кого тот мерзавец будет первого валить, Гордона с чадами и домочадцами или меня? Как ты думаешь?
— Я бы на его месте сначала завалил тебя, — задумчиво сказал Федот.
— Флаг ему в руки и барабан на шею. Жду с нетерпением. А теперь выкатывайся отсюда. Дел по горло… Хотя нет, дела подождут. Меня дома молодая красавица-жена к обеду ждет. Да в гробу я видал все эти дела!
— Жена, — фыркнул Федот. — Осрамотил девку. Чего не женишься?
— А это ты у Василисы спроси, чего она резину тянет? Вот как разрешение даст, так сразу потащу ее под венец. Но для меня она уже жена, и на остальное мне плевать!
— Вот за это уважаю, — расплылся Федот.
— За что за это? — не понял Виталик.
— За то, что тебе плевать, и за то, что не налево, а к жене спешишь. Если б не присяга, сам бы тебя на царство выдвинул.
Федот вылез из кареты.
— Трогай! — крикнул Виталик.
Колеса вновь мерно застучали по булыжной мостовой.
— А ведь и впрямь меня так в цари выберут, — пробормотал Виталик. — Если уж Федот за меня голосовать собрался, дело пахнет керосином. Я должность царя не потяну. На фиг! Я лучше рядом буду скромным серым кардиналом. Скорее бы уж та редиска из своей норы выбралась. Пора со всей этой бодягой кончать!
Царский сплетник был уверен, что Дон в начавшейся игре за трон был подставной фигурой, куклой, которой управляет хитрый кукловод и с ее помощью в Великореченске воду мутит. Через пару минут карета остановилась возле новой резиденции главного криминального авторитета Руси.
Виталика стразу насторожила подозрительная тишина со стороны бывшего подворья Никваса. Выбравшись из кареты, он первым делом кинул взгляд на вышки. Охранники все были на местах, но при этом они делали ему какие-то знаки, корча рожи и кивая на что-то страшное, что ожидает его по ту сторону ворот. Сплетник молниеносно просчитал ситуацию и, входя внутрь, первым делом перехватил скалку, которой Янка хотела треснуть его по лбу.
— Ты что творишь, гад?!!
— Ты и Федот — два сапога пара. — Виталик перекинул разбушевавшуюся девицу через плечо, шлепнул ее по попке, чтоб сильно не трепыхалась, и потащил добычу в дом, деловито помахивая на ходу отвоеванной скалкой. Из всех окон и из-за всех углов их провожали глаза его перепуганной команды. Судя по всему, за это короткое время помощница капитана сумела заставить себя уважать. Янка азартно колошматила его кулачками по спине и чуть пониже, но сплетник не обращал внимания на эти комариные укусы. Проскочив через кают-компанию, он поднялся по лестнице, втащил девицу в спальню и вывалил ее на кровать.
— Я тебя тоже люблю, — сообщил он Янке. — Ну а теперь, родная, можешь выкладывать мне свои претензии.
Последняя фраза сказана была таким жестким тоном, что девушка невольно съежилась.
— Но дядя… ты же на его трон… да как я Василисе в глаза после этого смотреть буду? — чуть не плача, спросила она.
Виталик сел рядом на кровать, привлек Янку к себе.
— Слушай, а ты волосы не красишь?
— Чего? — опешила девица.
— Подозреваю, что под этими каштановыми волосами скрывается натуральная блондинка. Чтобы я тебя и свою свободу на какой-то трон променял?
— А почему меня?
— Да потому что после такой подлянки ты меня в лучшем случае куда подальше пошлешь, а в худшем — просто убьешь. И будешь абсолютно права.
— Тогда я вообще уже ничего не понимаю.
