— Возвращайся! — кричала Роджетт. Ее седые волосы торчали во
все стороны. Черный блестящий плащ изорвался в клочья. Теперь она протягивала к
Кире обе руки.
— Нет, седая нанни! — Кира затрясла головой, показывая, что
возвращаться не собирается, а мне хотелось крикнуть — не тряси так головой, ты
можешь упасть. Ее качнуло. Одна ручонка взлетела вверх, другая пошла вниз, в
этот момент она походила на самолет, закладывающий резкий вираж. Если бы сейчас
настил чуть накренился, Кира полетела бы в воду. Но она удержалась на ногах,
восстановила равновесие, хотя мне и показалось, что ее босые ножки заскользили
по мокрым доскам. — Уходи, седая нанни, ты мне не нузна! Уходи… пойди поспи, ты
отень устала!
Меня Ки не видела, она смотрела только на седую нанни. И
седая нанни не видела меня. Я упал на живот, по-пластунски заполз под дерево.
Раскат грома прокатился над озером, эхом отразившись от далеких гор. Вновь
приподнявшись на корточки, я увидел, что Роджетт медленно приближается к
причалу. Но на каждый ее шаг Кира делал свой, отступая к «Бару заходящего
солнца». Роджетт протягивала к ней здоровую руку, и на мгновение мне
показалось, что она тоже кровоточит. Однако я тут же понял, что на пальцах у нее
не кровь, а более темная субстанция. А когда она заговорила, догадался, что это
шоколад.
— Давай поиграем в нашу игру, Ки, — ворковала Роджетт. —
Начнешь первой?
Она шагнула к Ки, девочка отступила на шаг, покачнулась,
взмахнула ручонками, чтобы удержаться на ногах. Сердце у меня остановилось,
потом продолжило бег. И я двинулся на эту омерзительную старуху. Но не бегом. Я
не хотел, чтобы она вышла из транса и сообразила, что ее ждет. Могла ли она
выйти из транса? Не знаю. Меня нисколько не волновало, удастся ли ей это или
нет. Черт, я же смог расколоть молотком череп Джорджа Футмена! А уж врезать
этой уродине — одно удовольствие. На ходу я сжал пальцы в кулак.
— Что? Не хочешь начинать? Стесняешься? — От этого медового
голосочка мне хотелось скрипеть зубами. — Хорошо, давай я. Хлопушка. Что
рифмуется с хлопушкой, Ки? Зверушка… и игрушка… у тебя была игрушка, когда я
пришла и разбудила тебя, верно, Ки? А как насчет того, чтобы посидеть у меня на
коленях, деточка? Мы покормим друг друга шоколадом, как и прежде… Я расскажу
тебе веселую сказку…
Еще шаг. Она подошла вплотную к причалу. Если б Роджетт
просто хотела избавиться от Ки, то начала бы швырять в нее камни, как совсем
недавно в меня, пока один из них не сбросил бы девочку в озеро. Но у нее и
мыслей таких не было. За некоей чертой безумие — это дорога с односторонним
движением, причем, в отличие от автострады, съездов на ней нет. И в отношении
Ки у Роджетт были другие планы: утопить девочку в озере собственными руками.
Только так и не иначе.
— Подойди, Кира, поиграй с седой нанни. — Она вновь
протянула к девочке руку с шоколадной конфетой «Херши киссес». Шоколад протекал
сквозь порванную фольгу. Кира оторвала от нее взгляд и наконец-то увидела меня.
Я покачал головой, как бы говоря: не выдавай меня! Но куда там. Она просияла.
Выкрикнула мое имя, и я увидел, как дернулись плечи Роджетт.
Последний десяток футов я пробежал, вскинув сцепленные руки,
как дубинку, но в критический момент поскользнулся на мокрой земле, а Роджетт
чуть отклонилась. Поэтому мой удар пришелся не в основание черепа, а лишь
скользнул по плечу. Она покачнулась, припала на одно колено, но тут же
поднялась. Глаза ее напоминали синие лампочки, только спирали в них светились
не от электрического тока, а от ярости.
— Ты! — прошипела она.
А на причале Ки радостно выкрикивала мое имя, подпрыгивая на
мокрых досках, взмахивая руками, чтобы сохранить равновесие. Волна
перехлестнула через край причала, накрыла ее босые ступни.
— Держись, Кира! — крикнул я. Роджетт воспользовалась тем,
что я на мгновение отвлекся, повернулась и побежала к девочке. Я метнулся за
ней, схватил за волосы, и они остались у меня в руке. Все. От неожиданности я
даже остановился и уставился на мокрый седой скальп, облепивший мне пальцы.
Роджетт оглянулась через плечо и оскалилась — злобный лысый
гном, вымоченный дождем, и я подумал: это же Дивоур, он совсем не умирал,
каким-то образом он заставил эту женщину занять его место. Она покончила с
собой, ее тело отправили в Калифорнию на…
Она отвернулась, но я и так все понял. К Ки бежала именно
Роджетт, и напрасно я удивлялся ее сходству с Дивоуром. Просто тайное сделалось
явным. Болезнь не только лишила ее волос, но и состарила. Я полагал, что ей под
семьдесят. На самом же деле она была лет на десять моложе.
Многие называют своих детей схожими именами, как-то сказала
мне миссис М. Макс Дивоур входил в их число, потому что назвал сына Роджером, а
дочь — Роджетт. Возможно, и фамилия у нее была Уитмор — в более нежном возрасте
она могла выйти замуж, но фамильное сходство не оставляло никаких сомнений в
том, кто ее отец. Чтобы выполнить последнюю волю Сары, по доскам причала бежала
тетя Ки.
* * *
А Ки быстро-быстро пятилась и уже не смотрела, куда ставит
ножки. И я понимал, что теперь она точно свалится в воду, шансов остаться на
причале у нее не было. Но прежде чем девочка упала, волна ударила о причал между
ней и Роджетт, ударила в том месте, где из-под досок выбило несколько бочек и
причал частично погрузился в воду. Брызги и пена поднялись и закружились,
превращаясь в вихрь, из тех, что мне уже доводилось видеть. Роджетт
остановилась по щиколотку в воде, я остановился в двенадцати футах от нее.
Вихрь превращался в человеческую фигуру, и прежде чем я
сумел разглядеть лицо, я уже видел знакомые шорты и топик. Такие бесформенные
топики могли продаваться только в «Кей-марте». Я думаю, это положение закреплял
федеральный закон.
Мэтти. Мэтти встала из могилы, чтобы пронзить Роджетт
взглядом серых глаз. Роджетт вскинула руки, покачнулась, попыталась
повернуться. В тот же самый момент волна поднырнула под причал, приподняв его,
и тут же ушла, резко наклонив. Роджетт полетела в воду. А чуть дальше я видел
Ки, лежащую на веранде «Бара заходящего солнца». Должно быть, другая волна
подхватила ее и перенесла в более безопасное место.
Мэтти смотрела на меня, губы ее шевелились, глаза не
отрывались от моих. Я мог читать по губам Джо, но тут не сумел разобрать ни
слова. Старался изо всех сил, но ничего не понимал.
— Мамотька! Мамотька!
Фигуре не пришлось поворачиваться, я видел, что под обрезом
шорт ничего нет. Она просто перелетела к бару, где Ки уже поднялась на ноги и
тянулась к ней ручонками.
Что-то схватило меня за ногу.
Я посмотрел вниз и увидел чудище, вылезающее из бурлящей
воды. Глубоко запавшие глаза таращились на меня из-под лысого черепа. Роджетт
кашляла, выплевывая воду из раззявленного рта. Губы ее стали лиловыми, словно
сливы. Ее рука тянулась ко мне. Пальцы разжимались… и сжимались. Разжимались… и
сжимались. Я опустился на колено. Протянул ей руку. Она вцепилась в меня
мертвой хваткой и дернула, пытаясь утащить за собой. Лиловые губы разошлись в
зверином оскале, обнажив желтые зубы, такие же, что торчали в черепе Сары. Все
так — я подумал, что в тот момент смеялась уже Роджетт.
